Адмирал Хорнблауэр в Вест-Индии - Cecil Forester

– Я отправляюсь с абордажной партией, сэр Томас.

Фелл озабоченно поглядел на него. Не адмиральское дело штурмовать неизвестные корабли с маленьких шлюпок, не только потому, что там могут свистеть пули, но и в силу разнообразных случайностей, которые могут произойти в шлюпке, и привести к тому, что пожилой и не такой уж физически крепкий старший офицер может нырнуть за борт и никогда больше не вынырнуть, что повлечет за собой бесконечную череду проблем для капитана. Хорнблоуэру был вполне понятен ход мыслей Фелла, но он не мог заставить себя ждать в бездействии на квартердеке «Клоринды» момента, когда придет рапорт с «Абидосской невесты» – не сейчас, когда одно лишь слово давало ему возможность выяснить все на несколько минут раньше.

– Я принесу вашу шпагу и пистолеты, милорд, – сказал Джерард.

– Не надо, – произнес Хорнблоуэр, – поглядите-ка!

Он продолжал наблюдение за стоящими на якоре кораблями через подзорную трубу, и обнаружил на них подозрительное оживление. От обоих судов отделились шлюпки и устремились по направлению к берегу. Похоже, Рэмсботтом намеревается удрать.

– Вперед! – воскликнул Хорнблоуэр.

Подбежав к борту корабля, он прыгнул и уцепился за шлюпочный фал. Неловкий спуск вниз стоил ему нескольких участков кожи на ладонях.

– Отваливай! Греби! – приказал он, как только Джерард плюхнулся рядом с ним. – Греби!

Шлюпка отошла от борта, рывками набирая скорость, матросы всем весом наваливались на весла. Однако лодка, отплывшая от «Абидосской невесты» управлялась далеко не на манер военного корабля, как того можно было ожидать от Рэмсботтома. Весла двигались в совершенном беспорядке, шлюпка то дергалась вперед, то, словно попав в клешни краба, крутилась на месте. Вскоре Хорнблоуэр оказался рядом с бунтующим суденышком. Парни на веслах были совсем не те опытные моряки, которых он видел на борту «Абидосской невесты». Это были смуглые люди, одетые в лохмотья. На кормовой банке тоже сидел не Рэмсботтом. Это был некий тип с густыми черными усами, одетый в остатки голубого с серебром мундира, на котором играли отблески алых лучей заката.

– Кто вы? – спросил Хорнблоуэр, затем повторил свой вопрос на испанском.

Шлюпка прекратила попытки двигаться, и лежала, покачиваясь на волнах, с опущенными веслами.

– Лейтенант Перес Первого пехотного полка армии Великой Колумбии.

Великая Колумбия. Так Боливар назвал республику, которую он пытается создать в ходе восстания против Испании.

– Где мистер Рэмсботтом?

– Адмирал всю эту неделю находится на берегу.

– Адмирал?

– Дон Карлос Рэмсботтом и Сантона, адмирал флота Великой Колумбии.

Адмирал, не меньше!

– Что вы делали на борту этого судна?

– Присматривал за ним до возвращения Его превосходительства.

– На борту никого нет?

– Никого.

Шлюпки снова начали раскачиваться вверх-вниз на волнах. Ситуация была скверная, не разрешимая с помощью логики. Он приготовился арестовать Рэмсботтома, но арестовывать пехотного лейтенанта в территориальных водах было делом совсем иного толка.

– Где команда корабля?

– На берегу, вместе с адмиралом. Вместе с армией.

Сражаются за Боливара, надо думать. И, скорее всего, в качестве артиллеристов, обслуживая украденные пушки.

– Прекрасно, вы можете идти.

Достаточно было позаботится об «Абидосской невесте», не было никакого смысла арестовывать людей из армии Боливара, которые всего лишь исполняли приказания начальства.

– Подойти к бригу.

В сумеречном свете палуба «Абидосской невесты» не производила впечатления беспорядка. Уходя, экипаж наверняка оставил все в лучшем виде, а караул из южно-американских солдат ничего не тронул. Впрочем, внизу все может оказаться иначе. Однако о том, что могло случиться на этой опасной стоянке у подветренного берега, если бы вдруг разразился шквал, лучше было не думать. Видимо, Рэмсботтома, после того, как он сделал дело, не заботила судьба его маленького судна.

– Эгей! Эгей!

Кто-то окликнул их через рупор с борта другого корабля. Хорнблоуэр взял громкоговоритель, висевший рядом со штурвалом, и закричал в ответ:

– Я адмирал лорд Хорнблоуэр на службе Его величества короля Великобритании. Я поднимаюсь на борт.

Когда он забрался на палубу «Хелмонда», было уже достаточно темно, поэтому его встретили при свете пары фонарей. Капитан, приветствовавший его, был полный человек, превосходно говоривший по-английски, с заметным акцентом, надо было полагать, голландским.

– Не слишком-то вы торопились, сэр, – резко начал он. Неподходящий тон для обращения к офицеру королевского флота, и уж тем более к адмиралу и пэру.

– Был бы благодарен, если бы вы не забывали о вежливости, – отрезал Хорнблоуэр, чувствуя себя задетым.

Двое рассерженных людей рассматривали друг друга при неверном свете фонарей. Затем голландец осознал, что ему лучше не давать волю плохому настроению в разговоре с тем, кто, кроме всего прочего, может в этом уединенном месте подкрепить силой любой приказ, который ему заблагорассудится отдать.

– Прошу вас, спустимся вниз, сэр, – произнес он. – Может быть, стаканчик шнапса?

Каюта, в которой Хорнблоуэру предложили расположиться, была комфортабельной и хорошо обставленной.

– Я был рад увидеть ваши марсели, сэр, – сказал голландский капитан. – Десять дней я провел в настоящих муках. Мой корабль… мой груз… этот берег…

Эти несвязные слова говорили о том, что ему пришлось пережить, когда он обнаружил, что находится в руках повстанцев, вынужден бросить якорь у подветренного берега с вооруженной охраной на борту.

– Что произошло? – спросил Хорнблоуэр.

– Этот проклятый маленький бриг дал выстрел поперек моего курса, когда я был еще в виду Бонэра. Когда я остановился, они захватили судно. Оставили на борту призовую партию. Я думал, что он – один из ваших, военный корабль. Они привели меня сюда и поставили на якорь. Потом объявилась армия. Отсюда я узнал, что это – не военный корабль, не британский.

– Они забрали ваш груз?

– Точно. Двенадцать девятифунтовых полевых орудий, с лафетами, зарядными ящиками и конной упряжью. Один фургон для боеприпасов. Одна ремонтная подвода с инструментом. Две тысячи ядер. Тонна орудийного пороха в бочонках. Все. – Было очевидно, что датчанин цитирует наизусть из судовой декларации.

– Как они переправили их на берег?

– На плотах. Эти англичане работали как сумасшедшие. И среди них были настоящие моряки.

Приятное дополнение, хотя и сделано оно было крайне неохотно. Скорее всего, они использовали понтоны из бочек. Хорнблоуэр подумал, что сам он, по крайней мере, попытался бы решить проблему доставки груза на берег именно таким образом. Надо полагать, что значительная часть неквалифицированной работы производилась на берегу силами повстанцев, но это вовсе не умаляло сделанного.