Excommunicado (СИ) - Темида Ди

Энтони всё-таки выдал нашу беседу в женском туалете. Разве я могла надеяться на иное?..

— И это говорит тот, кто и сам был непрочь подставить мою свободу под удар. Она ведь полностью в твоих руках.

Я не прячу горькую улыбку, зная, что Альваро правильно воспримет мой выпад. Мы оба ходим по пеплу совместно созданного поля битвы, которое в какой-то миг обернулось территорией общих границ.

— Верно, — карие глаза блестят в полумраке, и их обладатель несмело усмехается.

— И что изменилось?

— Тебе, как и всем женщинам, нужны пространные слова объяснения?

Такое необходимое шёлковое молчание обволакивает нас, пока я силюсь не отводить взгляд от постепенно загорающихся искр в глазах напротив.

И хоть меня всё ещё одолевает мандраж и факт невольно раскрытого преступления против папы, нечто в самом Альваро, его тянущаяся ко мне дымовыми рукавами тьма, вынуждает успокоиться. Баюкает, обещая забрать себе, навсегда.

— Никто не стоит ни единой твоей слезы, Джейн, — он медленно откидывается на спинку, уводя взгляд и возвращая тему к Райли и Монтера, хоть и косвенно, а я тяжело выдыхаю, так и не получив некий сокровенный ответ. — Тем более они. Доверься мне, хоть это и трудно. Я так это не оставлю.

В конце концов, собиралась же обратиться к Рамиресу, а не копам, хоть и сказала тогда это в очередной укол иронией. Бойся своих желаний — так и вышло. Вариантов у меня попросту нет, и тяга к справедливости вкупе с отмщением долбит под рёбра слишком бойко, чтобы это можно было игнорировать.

— Ладно… — мягким тоном покорно молвлю я, спрятав лицо от подошедшего к нам официанта. Смысла препираться нет. — Могу я отойти на минутку?..

— Конечно. Я пока выберу вино. Как бы отвратительно ни начался вечер, продолжить его стоит совсем в ином ключе, — таинственно проговаривает Альваро, забирая у молодого человека меню, и провожает меня острым взглядом в спину.

***

Несмотря на манящий зов багрового оттенка за стеклом бокала на тончайшей ножке, я едва ли прикасаюсь к нему, впрочем, как и Альваро. Думаю, причина в том, что он не хочет терять бдительность, а у меня непроходящий в горле ком, который в любой момент обернётся тошнотой, если именно сегодня я свяжусь с алкоголем. Кухня, правда, здесь отменная: поданные икорное желе с устрицами и обжаренный в цитрусовом соусе лосось тают на языке, даря мимолётное наслаждение и позволяя отвлечься.

Но как ни пытаемся делать вид, что ужин действительно не должен быть испорчен, всё равно в непринужденном разговоре о музыке, который в какой-то момент заводится мною, периодически повисают паузы — в них что я, что Альваро каждый по-своему уходим в размышления о случившемся.

И в очередной такой миг воцарившегося молчания, когда я, вне всяких правил, опираюсь локтями на стол и тру ладонями лоб, опустив взгляд в тарелку, Альваро не выдерживает. Поднимаю глаза и вижу: проведя полотняной салфеткой по губам, он резко комкает и кладёт ее рядом. Порывистым взмахом подзывает официанта, а затем перехватывает моё внимание.

— Уйдём, Джейн.

Не глядя на счёт, Альваро закрывает его несколькими купюрами крупного номинала и подаёт мне ладонь. Чувствую непреодолимую усталость и лишь на выходе из ресторана искренне проговариваю:

— Спасибо. Это было вовремя.

— Согласен, — мягко кивает Альваро, вновь кладя руку на мою поясницу, пока другой достаёт из кармана брюк телефон. — Энтони подъедет через пару минут, и, если позволишь, я сделаю один звонок.

— Конечно, — собираюсь сделать шаг, чтобы отойти, но он удерживает меня надавливанием ладони и затем обращается к незримому собеседнику на том конце телефона, уже приложенного к уху.

— Buenas noches, Rodrigo.[1]

Замечаю, как Альваро цепко и медленно осматривается, хотя на оживлённом Коламбус-Сёркл нет ничего такого, что могло бы вызвать подозрения. И всё же мне становится не по себе, словно в этот жаркий вечер тело пленит вьюга, сковывающая конечности ледяными цепями.

— Por si acaso, prepara el avión. Gracias.[2]

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Есть в его испанском говоре нечто завлекающее и неповторимое — я не успеваю закрыть свой чуть приоткрытый от восхищения рот, когда Альваро ловит меня за наблюдением.

Можно подумать, теперь есть смысл скрывать от него свои истинные эмоции. Замёрзшее, казалось бы, навечно озеро окончательно растрескалось, надломило поверхность, и я камнем иду ко дну под безмятежно плавающими льдинами…

Звук шуршащих колёс совсем рядом вынуждает обернуться и взглянуть за плечо — я всё ещё стою, прижатая к боку договорившего Альваро, и он, осторожно огладив мою спину напоследок, тоже поворачивается и убирает телефон.

В два шага мы оказываемся у мерседеса, и в этот раз Энтони не выходит. Открыв для меня дверь, Альваро вновь озирается по сторонам: я вижу, как тонкая линия ноздрей расширяется от глубокого дыхания, а взгляд слишком колюче осматривает каждого прохожего.

— Кто такой Родриго? — тихо решаю спросить я, прежде чем сесть. Имя — единственное, что было понятно из речи, и теперь хочу убедиться в том, что Альваро не поднимает на ноги свою «кавалерию» из-за опасной встречи в ресторане. Кажется, он улавливает мой настрой.

— Мой пилот. Всего лишь, — губы кривятся в полуулыбке на долю секунды, и затем Альваро добавляет чуть строже: — Садись, не стоит мешкать.

Оказавшись в салоне, я перевариваю услышанное, снова забыв поприветствовать Смита. Правда, он сам исправляет эту оплошность — стекло между нами отсутствует:

— Добрый вечер, Джейн.

— Добрый, — сухо сглотнув, отвечаю я, не успев ничего добавить: Альваро, расстегнув пуговицу на пиджаке, усаживается рядом.

— Езжай пока по городу, Энтони. И держись центра, — отдаёт приказ ровным спокойным тоном, хотя потемневший взгляд всё ещё что-то ищет сквозь тонированное окно. — Осмотрим достопримечательности.

— Ты думаешь, что они… — я не могу договорить, украдкой взглянув на нашего водителя. С учётом того, что натворила Аманда с моим отцом, я теперь не стану доверять никому, кроме себя и Альваро.

Но он лишь на пару секунд прикрывает веки, кивая на подголовник за Энтони, и обозначает таким образом то, что тот уже в курсе. И когда успел? Наверное, обрисовал ситуацию помощнику, когда я ушла в уборную ресторана.

— Не думаю. Но осторожность ещё никогда никому не мешала. Согласна? — низким тоном неторопливо отвечает Альваро, что-то вновь проверяя в своем телефоне.

— А для чего нам твой пилот?.. — пусть вопрос и звучит глупо, я всё же задаю его, наблюдая, как Энтони нажимает на пару кнопок на панели, позволяя негромкой музыке завладеть нами.

Машина ловко лавирует в потоке, и до меня не сразу доходит, что мы будто специально объезжаем все участки с пробками.

— Пока ни для чего, — Альваро убирает смартфон, чуть нахмурившись, и затем долгим вдумчивым взглядом проходит по моему лицу, опускаясь ниже.

Скулы заливает румянцем — я чувствую жар под пальцами, дотронувшись до собственной щеки, и трусливо отворачиваюсь к бликам ночного города за окном.

Но стрела дальнейшего вопроса меня настигает, и даже вязкое молчание «до» не даёт атмосфере устаканиться, а льнущий велюровый полумрак будто сильнее стягивает нас друг к другу.

— Могу узнать, как давно ты окрестила меня милостивым хозяином? — рука Альваро вдруг неспешно перекидывается на мои плечи, и я становлюсь к нему ближе.

Невольно оцепенев на секунду и прислушиваясь к сигналам тела, которые моментально дают сбой, придвигаюсь ещё. Не только для удобства, но и потому что жду и хочу этих касаний. Надо же. Запомнил ведь нелестное обращение…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Практически с самого начала, — стараюсь говорить уверено, но даётся с трудом — не так-то просто сохранять невозмутимость, ощущая твёрдое предплечье, прижатое к моей шее. И тем более замечая расслабленно висящую кисть мужской ладони в слишком малом расстоянии от вздымающейся под блузкой груди… — А что, иронично. Подстать тебе.

— Прелестно, — не вижу, но понимаю, что Альваро повернул ко мне лицо: его дыхание щекочет макушку. — Что-то в этом есть… Интересно, как бы звучала иная вариация?