Excommunicado (СИ) - Темида Ди

— Если бы не успел понять твою натуру за последние месяцы, подумал бы, что ты искренне переживаешь, — он с усмешкой уставляется на морщинку между моих сведённых бровей, подмечая погружение в размышления.

— Я просто чувствую солидарность с компанией, в которой, в конце концов, работаю. Хоть и стараюсь не вспоминать о причинах трудоустройства… — неловко отшучиваюсь под конец, отвечая на взгляд, сотканный из парчового мрака.

Такого манящего, завлекающего мрака, заменившего мне свет.

Машина, замедлившись на Коламбус-Сёркл, останавливается у входа в ресторан «Пер Сэ»[1] — я вижу приметную синюю дверь, импозантно выделяющуюся на фоне современного витринного обрамления. И прежде чем Энтони открывает дверцу со стороны Альваро, он загадочным тоном успевает задать последний вопрос:

— Солидарность, вот как… И дело лишь в этом?

Берусь за блестящую ручку своей, чтобы в очередной раз показать независимость и выйти самой. Хоть в чём-то она должна остаться...

— Информация — одно из самых мощных оружий, самых сильных ресурсов в наше время, — я медленно растягиваю губы в самодовольной улыбке, щуря глаза, и впервые не швыряю лезвие в ответ, а с нежностью возвращаю, вонзаю его рядом с лицом моего невыносимого, но привлекательного оппонента: — И если порой я на что-то не отвечаю, значит, так действительно нужно.

***

Энтони с непроницаемым выражением провожает нас до дверей ресторана, правда, избегая смотреть на меня, и лишь перекидывается парой фраз с Альваро. Меня это коробит, но горячее, хоть и ненавязчивое касание последнего по моей пояснице и представший роскошный интерьер «Пер Сэ» вынуждают сразу же забыть об этом. Обо всём.

Пока метрдотель провожает нас к столику, Альваро всё так же держит ладонь на моей спине, лёгким движением пальцев оглаживая границу соприкосновения тканей блузки и брюк. Я несколько раз быстро моргаю, кусая губы, и пытаюсь не дать дыханию сбиться, но нет — мой спутник умудряется свести меня с ума, всем своим видом показывая выверенное хладнокровие, словно ничего особенного не происходит. Словно его ладонь имеет на эти действия полное право.

И чтобы хоть как-то разрядить накалившуюся до предела микроатмосферу в дюймах меж наших тел, пока идём за метрдотелем, я тихо, еле соединяя слова в единую реплику, проговариваю:

— Кстати... Хотела рассказать вот что, — в этот момент из-за столика, рядом с которым мы проходим, встаёт гость, и от неожиданности я торможу, прижимаясь к руке Альваро так, что это становится полуобъятием. — Я виделась с Райли. Почти сразу, как ты уехал...

Едва касаюсь кончиком носа щетины на острой линии челюсти и замечаю, как Альваро сжимает её сильнее. Но возникшая заминка на пути длится несколько секунд, и мы вновь движемся по дорого обставленному залу в приглушенном, тёплом свете ламп дальше.

— И как? Выяснила что-нибудь об Эдварде?

Метрдотель с любезнейшей улыбкой подводит нас к уютно спрятанному в полумраке столику, степенно отодвигая стул для меня, затем для Альваро. Но я не успеваю дать ответ на вопрос и тоже сесть, тут же застыв в полусогнутой позе, потому что явственно слышу:

— Сверну к херам собачьим производство этой кислоты... — донесшееся с соседнего столика, который сразу не узреть из-за широкой коричневой колонны.

Грубая фраза, сказанная до режущей боли знакомым голосом, гранатой разрывает перепонки. И я, под недоумевающий взгляд Альваро, медленно выпрямляюсь обратно и делаю шаг от стула, с дрожью в ногах осторожно выглядывая за преграду.

И вижу Леандро. В компании сенатора Райли.

[1] Один из самых дорогих ресторанов Нью-Йорка

~XX~

Кажется, что по жилам начинает разливаться ртуть. Я стремительно возвращаюсь к своему месту, надеясь остаться незамеченной, и чувствую удары сердца где-то в гортани.

Альваро вскидывает брови, всё ещё впившись в меня взглядом, и теперь считывает каждое нервозное движение. Видя, что он собирается открыть рот, я моментально прикладываю указательный палец к своему и скашиваю глаза на колонну. В этот момент подходит официант, но Альваро жестом показывает, что мы не готовы сделать заказ. Я же всё пытаюсь вслушаться в обрывки разговора, наверняка бледнея сильнее и сильнее. Виски сдавливает болью осознания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Этого не может быть…

— Не рентабельное дерьмо эта мефенамовая…

— Как чудесно ваше красноречие, мистер Монтера, — хмыкает Райли на реплику.

— Ну а что? Что не так? — его собеседник разражается хохотом, гнусно продолжая не так громко, но достаточно, чтобы долетело и до меня: — Олуха Ричардса грохнули, да и хватит на этом.

— Олухом он не был точно, в отличие от тебя, идиота, орущего об этом на полресторана… — Райли цедит это сквозь зубы, и мне приходится наклониться вбок от столика ближе к колонне, чтобы расслышать.

Раздаётся тихий скрип ножки стула, отчего я вздрагиваю, вскинув увлажнившиеся глаза на Альваро, — он переставляет его, чтобы быть ближе. И с едва слышным шипением, понимая, что я кого-то подслушиваю, кивает вправо и спрашивает:

— Джейн, в чём дело?

За колонной слышится возня: стук откладываемых приборов, пренебрежительная благодарность официанту и отодвигаемые стулья. Никаких более фраз, но полученной информации достаточно, чтобы сделать ужасающие выводы.

— Это они… Они… — единственное, что я успеваю, едва шевеля губами, пробормотать Альваро, не сводя с него глаз.

Тёмные брови сходятся к переносице, когда он пытается понять мои слова и реакцию, да вообще всё — только вот ситуация проясняется в тот момент, когда за моей спиной возникают те, кого я меньше всего хочу сейчас видеть.

Кого хочу уничтожить так, чтобы и мокрого места не осталось… Как долго жизнь будет подбрасывать эти динамитные шашки, каждый раз без шансов на спасение? Почему я сталкиваюсь с правдой лоб в лоб, без какого-либо предупреждения, не имея возможности для отступления или достаточных сил для достойного отпора?

Мне надо объяснить всё Альваро, пока не поздно, но речь отказывает. Ну почему они не обошли колонну с той стороны? Господи… Лишь бы не догадались о том, что обнаружили себя…

— Мистер Рамирес! — нарочито задорным голосом удивлённо восклицает возникший за мной Райли, и выражение лица Альваро в этот момент не передать никакими словами, хоть и первичное замешательство длится мгновения.

Как он только умудряется сохранять спокойствие и незыблемость! Коротко напоследок стрельнув в меня, замершую, но слегка дрожащую, окончательно прояснившимся от недоумения взглядом, Альваро встаёт с места. Медленно, будто готовится к нападению, а я, наоборот, вжимаю голову в плечи, глупо надеясь, что на меня не обратят внимания:

— …и… О, Джейн! — глаза сенатора странно сверкают, когда я нахожу в себе силы неспешно повернуться вполоборота, сидя на месте. — Надо же, какое удивительное совпадение.

Сукин сын. Делал вид в своём кабинете, что не знаешь, что за «Сомбра» и кто её владелец?.. И как я не вспомнила о том, что Альваро говорил о факте их знакомства с Райли. Как я не уловила тогда эту несостыковку.

Замечаю омерзительный взор пока молчащего Леандро — он, игнорируя моего начальника, с нескрываемым подозрением сканирует каждый дюйм на моём лице, а я… Всё борюсь с желанием сбежать, разнести всё в пух и прах, заорать — слишком пульсирует внутри тугой ком разномастных эмоций. И стараюсь напустить на себя безмятежное выражение, словно не мне пришлось столкнуться с двумя убийцами моего отца вживую в мишленовском ресторане в центре Нью-Йорка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я не могу посмотреть на Альваро: всё моё внимание занимают щурящийся теперь Райли, оскалившийся Монтера и заползающие за шиворот муравьями страх и неверие.

Как я раньше не догадалась.

Отец… Мой отец… Оказался втянут во всё это, пребывая в тисках, как и я сейчас, чувствуя себя мишенью для шквального огня с двух сторон.