Excommunicado (СИ) - Темида Ди

Встаёт не только Шэрон, собирающаяся проводить гостью, но и я, в немом изумлении всё ещё держащая телефон в ладони, — в уходящей женщине узнаю нашу Аманду, домоправительницу в родительском доме.

На последовавший шокированный оклик она реагирует слишком странно: расширившимися глазами оглядев мою фигуру, поджимает губы и тут же быстрым шагом доходит до двери, ведущей в коридор.

— Аманда, постой… — но повторное восклицание уже касается деревянной поверхности, и я поражённо остаюсь стоять на месте.

Ловко же улизнула, сделав вид, что не узнала! Не бежать же за ней вслед, тем более что на часах уже ровно одиннадцать. Вот же чёрт… Не знаю, чему удивляться больше: тому, что Аманда проигнорировала меня, или же тому, что она оказалась здесь. Для чего? Что ей понадобилось от Райли?

Я стряхиваю с себя оцепенение, совершенно забыв про звонок Рамиресу и взрыв в Намибии, когда секретарь вновь обращается ко мне, тактично не вмешиваясь в случившееся:

— Миссис Ричардс, сенатор Райли готов принять вас. Прошу.

Любезно приоткрыв дверь его кабинета, она улыбается мне и отходит в сторону. А я чувствую, как моментально меняется настрой на предстоящий разговор: неожиданный сюрприз в виде появившейся здесь Аманды и когда-то сказанные, теперь всплывшие в голове слова Альваро о том, что Райли тоже может быть в числе подозреваемых, почему-то сошлись сейчас в одну плоскость.

Хотя мне всё ещё мешает рябь на воде…

***

— Джейн! — изобразив радость на морщинистом крупном лице, восклицает Джонатан Райли, раскинув руки в якобы обнимающем жесте. — Какой приятный сюрприз в утро понедельника!

— Здравствуйте, мистер Райли, — натянув на губы самую милую улыбку из своего арсенала, отвечаю я, следуя молчаливому приглашению сесть в кресло. — Поздравляю вас с победой на выборах. Надеюсь, дела идут хорошо.

— О, спасибо, Джейн, — махнув ладонью, будто эти выборы ничего особенного не значили, он одаряет меня улыбкой в ответ и тоже садится. — Как ты? Видел тот процесс над корпорацией… Как же её…

Хороший адвокат чувствует любое малейшее изменение интонации и настроения человека. Отличный же адвокат знает наперёд, в чём причина этих изменений. Я пока на пограничье — замечаю тень, промелькнувшую в водянисто-голубых глазах Райли, когда он отводит от меня взгляд, и оттенок неискренности в растянутой рыхлой линии улыбки. Пока недостаточно, чтобы убедиться в лживости намерений, но достаточно, чтобы быть начеку самой.

— «Сомбра», сэр, — вновь улыбаюсь я, медленно поставив сумку рядом. — Благодарю вас.

Об Аманде спрашивать не собираюсь, оставляя пространство для разворота на своей стороне дороги. Пусть скажет сам, если захочет. Если же нет — ещё один повод призадуматься, зачем Райли это скрывать.

— Точно, «Сомбра». Слышал, это было нелегко.

— Не тяжелее других исков, подкидываемых мистером Беккером, — мышцы на лице и челюсть уже, чёрт возьми, устали расточать эти улыбки, но вдогонку я ещё и хлопаю ресницами, чтобы максимально показаться лопочущей дурочкой.

Когда отец был жив, Райли я видела всего пару раз на организуемых семьёй раутах и не имела возможности беседовать с ним настолько долго, чтобы он раскусил мой характер и типаж. Так что ему не с чем будет сравнивать моё поведение сейчас.

Внимательно, будто пустив луч сканера, слежу за мимикой сенатора после сказанного. Хоть и моя персона мелькнула тогда в новостях, рассказывать о том, что работаю на корпорацию Альваро полноценно, совершенно не собираюсь, вновь памятуя о его предупреждении.

Посмотрим, проглотит ли эту ложь…

— О да, Беккер тот ещё мучитель, — усмехнувшись, проговаривает Райли.

Что ж. Проглотил. Не пережёвывая.

Я понимающе поджимаю губы, кивая, и он продолжает, напустив на себя сожалеющее выражение:

— Ты большая умница, Джейн. После всего случившегося в твоей жизни… Ох. Отец гордился бы твоей победой.

Версия случившегося в моей жизни для публики, куда входит и сострадательный сенатор, — ДТП, в момент которого меня не было в машине. Не удивляюсь, что Райли затронул это: хочет показать, что судьба бьёт меня разводным ключом по макушке, всё никак не останавливаясь, а тут ещё и папа… Уже натренированной силой мысли избавившись от подступивших воспоминаний, я качаю головой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да… Его смерть была для меня большой неожиданностью… — театральный вздох выходит даже болезненным для лёгких. Главное — не переиграть, потому что тема об отце постепенно расцветает. Нужно попробовать выяснить хоть что-то.

И в этот момент очень кстати вспоминаю то, что жена Райли, да и он сам, довольно набожная женщина. Их чета — та самая категория людей, которая умудряется ходить в церковь по воскресеньям и при этом влезать в омерзительно грязную сферу политики. Порой я удивляюсь, как отец вообще решил стать сенатором при всех своих имевшихся добродетелях…

Секунда на обдумывание формулировки, расстановка акцентов на нужных словах, интонация, давящая на жалость, и:

— Я всё силюсь понять, почему иногда Бог посылает такие испытания людям?

Альваро бы аплодировал стоя…

— У каждого свой путь, им озаряемый, Джейн, — совершенно серьёзно заявляет Райли, который моментально ведётся. — И только Господь знает, когда покрыть его тьмой.

Неужели, сенатор? Господь или, может, кто-то ещё? Кто-то вместо него, кто возомнил им себя?..

— Не знаю, это всё так… — специально закусываю губу, отводя взгляд, и нервозно «ломаю» пальцы. — Я жалею, что не общалась с папой в последнее время. Может быть, я смогла бы как-то предугадать такой исход. Получше о нём позаботиться.

Отлично. Райли ничего не замечает, зато я вижу, как его грудь набирает воздуха, чтобы излить душещипательную тираду. Пусть думает, что дочка умершего друга-коллеги ищет в нём утешение. А не ответы, шатаясь на столбах зарождающихся подозрений, которые я пока гоню от себя.

— О, поверь мне, Эдвард и так был заморочен на себе. Он, пожалуй, исключение из многих людей в нашем возрасте, когда в суете забывается необходимость следить за здоровьем, — поправив и так идеально лежащий галстук, Райли мягко добавляет: — Но и к таким судьба и высшие силы всё равно бывают неблагосклонны.

Так-так. Из его уст тоже звучит скрытое подтверждение, что отец всё-таки был внимателен к себе. В натуре Райли есть нечто скользкое — он бы не упустил случая намекнуть или даже посплетничать о том, что папа мог принимать какие-то препараты. Не взирая на то, что беседует именно со мной и об умершем человеке, о котором либо хорошо, либо никак.

На миг повисшей паузы я позволяю себе пристальнее осмотреть сенатора — он отвлекается на шумно качнувшуюся ветку за окном.

А что, если и Райли лжёт? Прямо как я сейчас… Что, если он наоборот что-то знает и никогда не выдаст это мне?

И каковы его мотивы врать?

— О да… Вы правы, — наконец, медленно, растягивая слова, произношу я и отвожу взор вниз, на свои брюки, когда сенатор снова направляет внимание на меня.

— Я могу тебе в чем-то помочь, Джейн? — не заметив короткую заминку и мою изменившуюся интонацию, он выпрямляется и кладёт замо́к ладоней на поверхность стола. Участливо продолжая: — Ты хотела поговорить сегодня о чём-то конкретном?

А вот тут прокол. Выдумать повод для визита сегодня я так и не успела, надеясь выяснить всё в непринуждённой беседе в начале и как-то красиво уйти под предлогом после. Надо что-то предпринять, срочно.

Думай, Джейн, думай… Включай свой гребанный, иногда зарытый за ненужностью в землю, дар убеждения.

— Нет, сэр… — с чувством выдаю я, и стоит немалых усилий скривить лицо в якобы начинающихся слезах. Для пущей убедительности ещё и вонзаю подушечки указательных пальцев в уголки глаз. — Простите мою сентиментальность, но мне просто захотелось увидеться с вами, потому что вы — единственный, с кем папа больше всего общался в последнее время. Вы как напоминание о нём.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ох, и хреновая же из меня актриса. Голливуд не светит, зато расположение Райли точно, озадаченно взглянувшего на меня и тут же рассыпавшегося в успокоительных речах: