Пентюх - Алексей Александрович Стопичев

но старательно делают вид, что друг друга не знают, - сумрачно сказал Иваныч.

- С чего ты взял? – удивился я.

- Уж поверь, - усмехнулся Иваныч, - Осталось только решить, такая конспирация из-за нас, либо у них какие-то свои дела, которые к нам отношения не имеют?

- Чувырла, - я наклонился к созданию: - А сможешь проследить за этими тремя и рассказать, о чём они говорили?

Вместо ответа особь буквально растворилась в воздухе, и Иваныч восхищённо прищёлкнул языком:

- Эх, мне бы такую способность!

- У тебя ж уже есть одна, - съязвил я, и Скоков тяжело вздохнул и глянул на меня с укором. Потом решительно кивнул: - Пойдём к приятелю моему! Он раньше охотником был, а сейчас здесь осел. На Мандариновой улице живёт!

Я пошёл за бывшим следователем, а Тварь радостно прыгала у меня под ногами. Приятель Иваныча оказался весёлым, компанейским мужиком. Мы попили кофе, пообщались о разных монстрах, и тут перед нами возникла Чувырла, да так, что бывшего охотника чуть удар не хватил. Решив не травмировать мужика ещё больше, мы распрощались и вышли на улицу, и только после этого Иваныч спросил:

- Ну, что?

Чувырла тут же вальяжно присела на скамейку, и, размахивая ножками начала говорить голосами наших попутчиков:

- Неужели догадались? – спросила Чувырла голосом Трошки.

- Да откуда? – тут же ответила она себе голосом Елисея Саныча, - Этот, который писарь, по-моему, вообще дурак дураком. Даже не понимаю, как он умудрился Дмитрия Иваныча застрелить!

- Ты про Эдди и враря ещё забыл, - проскрипела Чувырла голосом Елисея Саныча.

- Этому ещё больше удивляюсь, - опять голосом Елисея.

- Как устранять-то будем? – Чувырла болтала ножками и теперь копировала голос Трошки.

- Предлагаю не мудрить, и просто застрелить их, как только выедем из Расши! – голос Елисея был скучен, будто не убийство обсуждал, а вечернюю прогулку.

- Тогда, как начну анекдот про крокодила рассказывать – готовьтесь, - Чувырла теперь копировала голос Кондрата Евгеньевича, - Ты и Прошка стреляете писаря, я стреляю второго! Потом убираем писаря и карету с телами в лес!

- Всё, о деле больше ни слова! Пойдём в кафе посидим! – Чувырла последнее произнесла голосом Прошки, и спрыгнула со скамейки.

Зато на скамейку сел Иваныч, достал папиросы, закурил и посмотрел на меня:

- А кто такой Дмитрий Иваныч? – спросил он меня.

Я лишь руками развёл. Потом подумал и предположил:

- Может, один из тех трёх офицеров? Полицейский ещё предупреждал, что родня влиятельная и могут попытаться отомстить!

- Не было печали, - Иваныч выдохнул дым и проговорил задумчиво: - Осталось решить, что делать дальше будем. Не поехать – нельзя. Ждать анекдота про крокодила и стреляться с ними – тоже не вариант. В таком тесном пространстве вообще не вариант, что в кого-то не попадут! Начать стрелять первыми – попробуй потом докажи, что наёмные убийцы.

- А нам бы ещё понять, откуда они узнали, что мы этой почтовой каретой поедем, - проговорил я.

- Тут как раз секрета нету, - Иваныч выкинул окурок: - Заплатили в кассу и как только нужный персонаж билет купил, кассир и шепнул время и место отправления. И всё что нужно – взять три билета на этот же рейс. Единственное, с чем просчитались, что нас двое будет. Был бы ты один, и до Расши бы не доехал! А теперь шанс есть. И с этих спросим, и с кассира – по возвращении.

Я вздохнул тяжело и спросил:

- И что делать будем?

- Как выедем – разоружим их и проведём допрос! – решил Иваныч: - Будут артачиться – ну, тем хуже для них! Так что револьвер при себе. И как только дам команду – сразу же наставляй на Прошку. Двоих других на себя беру!

План Иваныча был хорош, но всё, как всегда, пошло ни черта не по плану. В карету мы сели вместе с троицей убийц, мило улыбаясь. А как из Расши выехали и Иваныч меня локтем толкнул, я тут же выхватил револьвер и наставил на Прошку:

- Руки вверх! – сказал Иваныч, держа на мушке других киллеров.

И тут Елисей будто расплылся, и я увидел, как пистолет Иваныча летит в угол кареты, а Прошка пытается выхватить мой револьвер. Машинально я нажал на курок, бахнул выстрел, и Прошка застонал вдруг, оседая на пол. Иваныч сцепился с Елисеем, а Кондрат Евгеньевич уже доставал свой пистолет и наставлял на меня. Я не успевал ни уклониться, что в карете сделать вообще затруднительно, ни развернуться, чтобы выстрелить. К счастью, в который раз меня спасла Тварь. Она на мгновение трансформировалась, хлопнула зубами, и рука убийцы вместе с пистолетом исчезла в её пасти. Кондрат заорал дурным голосом, зажимая культю, из которой толчками била кровь. Иваныч в это время умудрился-таки оседлать Елисея и несколько раз ударил того кулаком, отчего прыткий убийца закрыл глаза и потерял сознание. Я даже удивился, почему он этого раньше не сделал, потому как кулачищи у Скокова были здоровые, а удары такие, что череп хвылю бы проломили, не то что человеку! И вот, прошло менее минуты, а у нас один киллер стонал, корчась на полу и зажимая руками живот. Второй орал дурным голосом, левой рукой зажимая то, что осталось от правой руки. А третий лежал себе на спине, подкатив глаза.

Я растерянно осмотрелся и спросил Иваныча:

- И кого тут допрашивать?

Скоков посмотрел на меня ошалевшими глазами и заржал вдруг:

- Сёма, иногда ты даже меня изумляешь!

часть 3. главы 7-8-9

Глава 7. Признание убийцы

Кучер остановил карету и заорал испуганно:

- Кто там стрелял? Что случилось? Кто орёт?

Мы с Иванычем переглянулись, тот поднял свой пистолет и коротко, почти без размаха ударил безрукого киллера в висок. Кондрат всхлипнул и упал на пол, замолчав. Прошка тоже замолчал, странно вытянувшись, дрыгнув пару раз ногами. Скоков вздохнул тяжело, достал наручники, застегнул их на руках Елисея и крикнул из кареты:

- Нас убить пытались!

Потом быстро перетянул ремнём культю Кондрата. В это время кучер открыл дверь кареты