Пентюх - Алексей Александрович Стопичев

полицейский патруль. Вот пусть они и разбираются. Им, в конце концов, за это деньги платят. А я обычный губернский писарь, которого угораздило влюбиться в сотрудницу охранного отделения. Когда я услышал топот полицейских, то даже выдохнул. И заорал им погромче:

- Сюда, господа, сюда!

Топот затих и чей-то голос заорал:

- Это городовой Тянин! Кто стрелял?

- Да все тут стреляли, - крикнул я в ответ, и добавил: - Тут двое раненых, стонут! Но они могут быть вооружены!

- А ты? – крикнул полицейский из темноты.

- Я не ранен! – ответил я.

- Ты вооружён или нет? – спросил полицейский.

- А как же? – удивился я, - Иначе как бы я стрелял по тем, кто стрелял по мне?

- Брось оружие и подними руки! – крикнул городовой.

В это время вспыхнул яркий фонарь, осветивший половину улицы. У полицейских были такие. Причём, работали они не на электричестве, а на магических батарейках. И лупили не хуже прожектора. Я, ослеплённый резким ярким светом, аккуратно положил перед собой револьвер и поднял руки, сам, впрочем, с земли не вставал.

- Где раненые? – прокричал голос из-за прожектора.

- А в палисаднике где-то стонут! – крикнул я в ответ, щурясь и стараясь не смотреть на источник света.

- Лежи и не двигайся! – потребовал тот же голос, и на свет аккуратно вышел вооружённый револьвером городовой. Он двинулся ко мне и вдруг остановился, быстро перешёл на другую сторону улицы и крикнул за фонарь: - Марат Сергеевич! Тут труп! Убит выстрелом в глаз!

Я понял, что убитый, видимо, и был тем стрелком, который стрелял в нас с Ириной. Я тут же поспешил проинформировать об этом полицию:

- Он стрелял в меня и в мою девушку!

- Убитый с оружием? – спросил голос из-за прожектора.

- Так точно-с, ваше благородие! – гаркнул городовой, - В руке револьвер, а рядом винтовка!

- Глянь, в револьвере стрелянные гильзы есть?

Городовой завозился над трупом и ответил:

- Четыре из шести стреляные, ваше благородие!

- Иди забери оружие у этого… писаря!

часть 3. главы 4-5-6

Глава 4. Снова дознание

Городовой поднял мой револьвер, и прожектор переместился вперёд, осветив, наконец, палисадник. В нём один мужик лежал, схватившись за живот, а второй сидел, прислонившись к стене дома. Увидев, что попал в свет, он быстро поднял револьвер, засунул его себе в рот и выстрелил. Городовой аж подскочил от неожиданности. Бросился туда, и когда раненый в живот пытался достать револьвер из кобуры, быстро выхватил его. В лежащем и не успевшем покончить с собой я узнал большегубого здоровяка. Но вот смуглого горбоносого напарника среди раненых не оказалось. Значит, он убежал с кем-то по улице. Я приподнял голову и спросил:

- Господин полицейский, я могу встать? Я без оружия!

От прожектора подошла ещё одна фигура в белом мундире и с пистолетом в руке. Подошедший проговорил:

- Встаньте и представьтесь!

Я аккуратно поднялся, максимально вытянулся в фигуру, которую представлял себе, как «смирно» и также максимально бодро постарался отрапортовать:

- Писарь губернской управы Семён Петрович Пентюх!

- Пентюх? – переспросил второй городовой.

- Точно так, господин полицейский, Пентюх!

- Я фельдфебель Пётр Петрович Дрыглов. У фонаря наш околоточный – Марат Сергеевич Пельш.

- Будем мелодию угадывать? – ляпнул я, услышав такую знакомую фамилию. И от фонаря тут же раздался бас, который руководил городовыми:

- Попаданец в первом поколении?

- Точно так, господин Пельш, - виновато произнёс я.

- Ладно уж, - раздался этот бас, - Потрудитесь объяснить, что тут произошло!

- Мы с моей невестой гуляли по улице, и вдруг по нам начали стрелять! – стал объяснять я околоточному, которого так и не увидел. Возле меня маячил лишь городовой Дрыгалов, высокий, нескладный парень с пышными усищами. Я понимал, что всей правды полицейским рассказывать нельзя. Но и скрывать что-то – себе дороже. Потому говорил максимальную правду: - Мы упали, но тут в доме разбилось окно, оттуда выпрыгнули люди и стали тоже по нам стрелять. Невеста двоих ранила, а двое стали убегать. Она погналась за ними.

- Что? – околоточный вышел в свет фонаря, и я увидел здорового широкоплечего дядьку с широченной бородой и мясистым носом, - Невеста ранила двоих нападавших и погналась ещё за двумя? Кто у вас невеста, господин Пентюх?

- Ирина Викторовна Трунова, господин околоточный! – гаркнул я.

- Аа-а-а-а! Вон оно что, - усмехнулся в свою бороду Пельш, - Изыскательница!

Здоровенный околоточный подошёл поближе и спросил у первого городового:

- Что там раненый?

- Жить будет, ваше благородие, если быстро мага найдём! – отрапортовал Тянин.

- Спешит уже лекарь, - пробурчал околоточный, и спросил уже более доброжелательно у меня: - На той стороне улицы тоже Ирина Викторовна подстрелила негодяя?

- На той стороне улицы, наверное, я, - повинился я, всё так же пытаясь стоять по стойке смирно.

- Дрыглов, - охраняй раненого, а ты, Тянин, дай пистолет господина писаря!

Околоточный осмотрел мой револьвер и удивлённо поднял бровь:

- Вы сделали один выстрел, господин Пентюх?

- Точно так, господин околоточный, - максимально дисциплинированно ответил я.

Городовой Тянин наклонился к уху своего начальника и что-то быстро зашептал, поглядывая на меня. Околоточный выслушал, покивал и проговорил задумчиво:

- Вон оно что! Так это вы убили враря?

- Я, господин околоточный! – я уже замучился повторять, что сделал это случайно. Потому последние пару месяцев просто подтверждал информацию и не более.

- И стрелка Эдди, мир его праху?

- Точно так, господин околоточный! Но он сам вызвал меня на дуэль-с! – я тяжело вздохнул и переступил с ноги на ногу. И подумал, что сейчас вспомнят ещё троих убитых офицеров в городе Лесок. Я не ошибся, потому как охраняющий раненого городовой Дрыглов подал голос из палисадника:

- Там ещё история была, господин Пентюх вступился за офицера и убил на дуэли троих других офицеров!

- Гхм, да уж, - откашлялся околоточный и повернулся к Тянину: - Верни господину писарю его револьвер. Я думаю, действительно могли в них с невестой стрелять. Видишь ты, есть