Absoluta. Совесть и принципы - Катерина Бэлл

твердит о никчемности ученика, а потом этот ученик получает гранты по предмету.

— Деми, чего ты добиваешься? — утешительным тоном спросил Эгиль. Он прекрасно понимал, что обстановка накаляется, и поэтому попытался разрядить ситуацию. Ну, или хотя бы отвлечь всех, чтобы они не устроили апокалипсис раньше времени.

— Мы оба были не правы, — отведя взгляд от Изы, Уайт посмотрела на Эгиля. — Мы однобоко смотрели на ситуацию.

— Что? — недоумевал Эгиль.

— Я не согласилась, что за всем стоит мой брат, — Деметрия дёрнула плечами так, будто по её нутру прошёлся стыд. Но, собравшись, она добавила: — А ты не согласился, что за этим стоит Данталиан.

— Ты хочешь сказать, что, вероятно, самый опасный демон из всех возможных выбрался? — опешил Генри, аккуратно нащупывая под собой поверхность, чтобы присесть. Их с Деми взгляды встретились. Ей было очень стыдно. Генри был очень напуган.

— Пап, успокойся, — с неожиданной теплотой в голосе сказал Эгиль и как будто машинально налил ему стакан воды. — Мы разберёмся.

— Данталиан был заточён во тьме много веков назад, — выдохнула Иза. — Как вообще Кан смог его освободить, если никто до него не решался это сделать? Мне не представляется это возможным… Деми, вероятно, ты просто ошибаешься.

— Или я не ошибаюсь, и твой лучший друг просто говнюк, пытавшийся меня убить; или я всё-таки права, Иза, — равнодушно отозвалась Уайт, даже не посмотрев в сторону женщины.

— Если ты права, то твой брат говнюк, — со злостью ответила Лейденшафт. Деметрия кинула на неё злой взгляд, но потом заметила, что Мортем так и остался лежать на полу. И странно, что она единственная пошла к нему и подала ему руку.

— Ты уверена? — спросил Бернард, потирая шею.

— Больше, чем когда-либо, — покивала девушка. — Но оставим это до завтра, ладно? — она оценивающе посмотрела на состояние Мортема. — Если что-то пойдёт не так, мне бы хотелось, чтобы ты был в состоянии взять всё под контроль…

— Ты мне доверяешь? — с удивлением спросил молодой человек.

— Я же открыла дверь, — пожала плечами Деми.

Все в комнате с недоумением смотрели на них. Как будто сцена перед перемещением в Нью-Йорк у камина в доме Генри повторялась: эти двое снова соприкасаются руками и уверенно смотрят друг другу в глаза.

— Деметрия, — позвал её старший Мортем. Когда она отпустила ладонь Бернарда и посмотрела на Генри, в её глазах читалась непривычная для её характера твёрдость. — Почему? — Генри никак не мог понять её метания: то Уайт злится на Берна за его выходки, то оправдывает его невероятными по своей фантастичности теориями.

— Я просто так чувствую, — пожала плечами девушка. Для Деми это было просто, но объяснить этого никому она не смогла бы при всём желании.

Бернард, покачнувшись, принял решение удалиться, потому что выпитый им бурбон уже давал о себе знать. Прислушавшись к последним отголоскам трезвости, он пошёл к себе, чтобы — упасите Боги — не выйти из себя сейчас при всех, когда уже и алкоголь вполне справляется с подавлением голоса рассудка.

Изольда смотрела на Уайт с крайней озадаченностью.

— Сначала ты буквально заставляешь его уйти из твоей жизни. Потом кричишь на него за покушение на смертного, который, кстати, сам напал первым. А после выпускаешь Мортема к людям. Ты очень непостоянная, — с сарказмом произнесла женщина.

— Ты хочешь знать, злюсь ли я? — вскинула брови Деми. — Злюсь. Потому что ты учила думать головой, — она кивнула в сторону Лейденшафт. — И когда я злюсь, я опираюсь в своих выводах только на логику. Но каждый раз внутри я чувствую, что мои мысли и выводы неправильны.

— Что ты имеешь в виду? Что ты чувствуешь? — уточнила Иза.

— Чувствую, что ему больно.

Все замолчали. Сначала Уайт не поняла почему, но через несколько секунд она заметила, что по её лицу сбегают слёзы. Она стала вытирать их, но приходили новые, которые она не могла унять.

— Деми? — тон Изольды переменился, теперь он был заботливый и нежный.

— Вы не понимаете, — сквозь слёзы усмехнулась девушка. — Да никто не поймёт, я и сама не понимаю, что это.

— О чём ты плачешь? — прищурившись, спросил Генри.

— Вы бы тоже плакали, если бы знали, как ему больно. Невыносимо больно, — губы Деметрии дрожали, руки тряслись, слёзы лились, не останавливаясь. Как будто она плакала сразу за обоих: за себя и за Бернарда. — Теперь, когда он сам боится себя, я смотрю на него и каждый раз думаю, что готова сделать, что угодно, лишь бы избавить его от этого.

— Мисс Уайт, это что, любовь?.. — с неверием спросил Генри Мортем. Он одновременно выглядел смущённым и удивлённым. Со слезами на глазах Деметрия весело рассмеялась его догадке.

— Не та любовь. Но любовь. Безусловная.

Мистер Мортем задумчиво кусал свой ноготь на большом пальце.

Глава XXIX. Зачем искать того, кто и так хочет тебя найти?

Поутру Изольда остановила Деметрию на лестнице и утащила в свою комнату.

Уайт уже казалось, что она знает этих людей всю свою жизнь, но в этой комнате она оказалась впервые. И эта спальня прямо кричала, что принадлежит Изе. Всё такое красное-красное. Кроме чёрной постели. И чёрного торшера. И чёрного стола… И ещё многих чёрных незначительных деталей. Это смотрелось очень гармонично. Но вызывающе. Как и сама Изольда.

— Я прошу тебя: не делай этого! — взмолилась женщина, стоило ей только закрыть дверь.

— Чего не делать? — удивилась Деми.

— Ты можешь быть сто раз права, — Изольда впустила пальцы в свои густые волосы и помассировала себе голову, чтобы успокоиться. — Но сейчас не время разбираться с твоим братом.

Уайт замешкалась. Она пару раз закрыла и снова открыла глаза, чтобы осознать слова подруги.

Лейденшафт умоляюще смотрела на неё. И только Деми хотела что-то сказать, как слов не находилось, и она снова закрывала рот. Девушка положительно не понимала, почему Иза так реагирует. И разве она не хочет побыстрее со всем этим разобраться?..

Изольда выдохнула, отошла немного и присела на свою кровать, опустив голову.

— Слишком опасно встречаться с твоим братом, пока самый сильный из нас себя не контролирует, — с каким-то отчаянием в голосе сказала женщина.

— Но я в порядке, — с недоумением не согласилась Уайт. Но когда Из подняла на неё ошеломлённый взгляд, она поняла, что женщина имела в виду вовсе не её…‑ Ох…

— Слушай, сейчас это будет просто опасно. А если ты права, и Бернарда контролирует Данталиан, что будет, если он завладеет рассудком нашего друга при твоём брате? Вся ярость Берна вырвется на Кана, и никто — даже ты — не сможет его остановить.