Архив тети Поли - Ирина Кизимова

class="p1">— Каким образом он это сделал? Понятно, что сменил внешность, но как ушёл незамеченным? Мы проверяли шкаф бессчётное число раз.

— Я и сам сначала не понял, а потом мне сказали, что он забирал Павлика Савельева на время из нашего приюта. Тут-то всё стало ясно.

— Пояснишь?

— Всё очень просто. На площади многие люди из толпы ненавидели жертву, это было подстроено заранее, как и перевоплощение в Афродиту. Вы же не думаете, что он выбрал случайную девичью внешность покраше? У Павла была точно такая же любовница, насколько я знаю. Игорь подделал её почерк и написал ему, что расскажет об их связи жене советника, если тот не явится на ярмарку. Думаю, он сам мечтал придушить наглую девчонку в том шкафу. Игорь всадил нож ему в сердце, разделся и стал ждать, пока фокусник откроет двери.

— Зачем он разделся? И у нас было предположение, что жертве была сделана инъекция, осталось нечто похожее на след.

— Про инъекцию ничего не могу сказать, а насчёт одежды — всё донельзя просто. Способность Павлика «невидимость» работает только, если он абсолютно голый, и передается другому, если держать его за руку, но при этом на том человеке тоже не должно быть одежды, иначе она просто будет висеть в воздухе, и кто-то догадается, что внутри кто-то есть.

— Как он успел так быстро всё провернуть? Я же два раза пересекался с ним на ярмарке.

— На задворках была палатка, которая принадлежала нам. Вот и весь секрет, детектив.

Герман задумался, визуализируя в голове картину событий. Теперь, когда Георгий разложил детали головоломки на свои места, всё, над чем они работали несколько месяцев, стало донельзя просто.

— Зачем вы похищали детей?

— Всего было два похищения. Девочки пророка Варвары и Мирослава Щукина.

— Хотите сказать, что остальные дети шли с вами добровольно?

— Они сироты, детектив, причём довольно опасные, приюты сами были не прочь поскорее от них избавиться. Можно сказать, что мы делали одолжение, принимая особенных детей у себя.

— А сын инспектора? Вы похитили его из-за способности?

— А… Вы ещё не в курсе… — протянул он, откинувшись назад, упираясь головой в холодную стену. — Мир был похищен не столько с целью использования дара, сколько с приобретённой возможностью влиять на его отца.

— Вы хотите сказать, что…

— Инспектор Щукин всегда знал, где его сын. Никакие ваши бесконечные поиски были не нужны. И ему пришлось сотрудничать с нами, чтобы мы, якобы, его не тронули. Хотя даже Игорь не настолько жесток, чтобы расправиться с ребёнком. Он сливал нам всю информацию о полицейских расследованиях, к которой у него был доступ, а также сведения, которые узнавал из вашего отдела. Наверняка, после смерти Прасковьи Фроловой вы искали крысу, это инспектор сказал нам, где её содержат, и кто из ваших приставлен к охране.

— А потом Игорь принял нужный облик и отравил Фролову?

— Всё так. — согласился Георгий, тяжело вздохнув. — Прасковья — наше самое большое упущение. Никто не ожидал, что она потеряет голову от любви к Большакову. А глупый актёришка просто перепутал место, куда нужно доложить о смерти Сухаревой.

— Он должен был пойти в отдел инспектора Щукина?

— Именно так. Ну а мама сделала то, что умеет лучше всего: выдала тонну сплетен, чтобы вывести Фролову на чистую воду. Она — самая умная женщина, которую я когда-либо встречал за всю свою жизнь, и поэтому, когда она присоединилась к вам, это сильно усложнило нашу работу. Если бы мама была менее сообразительной, мне бы не пришлось проворачивать трюк с собственной смертью.

— То, что ты сделал бесчеловечно по отношению к ней.

— Знаю, детектив, я много раз корил себя за содеянное, но на моих руках было уже столько всего, что пути назад просто не было…

Герман промолчал, сверля младшего сына тёти Поли хмурым взглядом, он до сих пор не понимал, как тот мог променять любящую мать на жизнь революционера.

— Как вы познакомились с моей матерью, детектив?

— Она помогла мне с поиском в архиве, я довольно быстро понял, что у Полины Сергеевны сверхспособности.

— Моя мама не внесена в реестр. Я думал, что это значит одно — эксперты установили, что она обычная, но потом встретил Игоря и понял — она такая же, как он.

— Не смей ставить их в один ряд.

— На самом деле между ними много общего, взять хотя бы высокий интеллект.

— Не думаю, что Полина Сергеевна хотела быть втянутой в ваши революционные игры.

— Думаете я этого хотел, детектив? — покачал головой заключённый. — Думал, моя мать ведёт спокойную жизнь. А потом на неё указал пророк. Да ещё и подчеркнул серией рисунков, что она является главной угрозой всему, что мы создавали столько лет. Кто бы мог подумать, моя мама, простая старушка из архива…

— Она особенная. Её магия уникальна, именно поэтому и не занесена в архив.

— Наверное, всё сложилось бы иначе, родись вы её сыном.

— Я бы точно не променял её на революционера.

— Но вы не можете отрицать своей очарованности Игорем.

— Не могу. Он действительно интересный человек, но не настолько, чтобы затмить тётю Поли. — он взглянул в сторону решётки и произнёс. — Полагаю, мы услышали достаточно, Полина Сергеевна.

— Мама… — прошептал Георгий, глядя на появившуюся в поле зрения старушку, которая всё это время молча внимала их разговору. — Когда-нибудь ты сможешь меня простить?..

— Ты мой сын и я буду любить тебя всю оставшуюся жизнь. — грустно улыбнулась она. — Мне горько от того, что ты совершил, но пообещай мне исправиться и жить ради меня, потому что сейчас я не вижу и толики раскаяния в твоих глазах. Второй твоей смерти я не вынесу, Георгий.

— По-твоему жизнь в четырёх стенах лучше того, что мне уготовано законом?

— Хоть раз подумай и о моих чувствах тоже. — сказала она и ушла в направлении выхода, больше не оборачиваясь на камеру.

— Мы ещё побеседуем до суда, но сейчас я должен идти.

Детектив Васнецов покинул камеру и нагнал тётю Поли в коридоре.

— Мне жаль. — коротко сказал он, поравнявшись со старушкой.

— Герман, я хочу, чтобы ты знал. — она остановилась, серьёзно глядя в его глаза. — Тебе не нужно завидовать Гере, потому что для меня