Архив тети Поли - Ирина Кизимова

рукой и поднимал голову, чтобы воспользоваться прямым контактом и убить ненавистных врагов на месте, но ту плотно зафиксировал на месте словно из ниоткуда взявшийся туман.

— Именем императора Николая, я ведущий детектив магического порядка Герман Васнецов заключаю вас под стражу. — он застелил глаза Влада туманом, дабы тот не мог использовать свои способности. — Простите, что так поздно, тётушка. — мягко улыбнулся он едва стоящей на дрожащий ногах тёте Поли.

— Герман… — прошептала она, глядя на детектива. — Гера… — перевела взгляд на своего младшего сына.

— Всем немедленно покинуть помещение! — ворвался в зал старший детектив Смирнов вместе с начальником императорской стражи.

Гости начали покидать залу, избегая стычек с отчаянно сражающимися революционерами с помощью подоспевших магов и боевых старушек со сверхспособностями. Летающая над ними Маруся, ловко выдёргивала людей из особо опасных уголков, то же самое делала и прорывающаяся к ним силой Валерия. Надежда использовала перемещение предметов для отражения атак, а старший детектив Смирнов выпустил адское пламя, загнав в ловушку группу революционеров. Он был прямым потомком так называемого первого, его дар квалифицировался как высшая категория, которой не могли противостоять обычные маги среднего уровня.

Подоспевшие детективы вкололи Владу лошадиную дозу морфия, окончательно обезвреживая его, поскольку тот ещё чуть-чуть и точно прорвался бы сквозь способности своих захватчиков. Его в срочном порядке вывезли в отдел магической экспертизы в специально-сконструированную камеру для подобных способностей. Прокофьев отошёл к подоспевшей команде врачей, дав им себя осмотреть. А Герман, не теряя ни секунды, направил туман на стоящего позади тёти Поли Георгия.

— Ни с места. Волков Георгий, вы арестованы за измену.

— Гера, так ты жив.

Всё ещё не особо доверяя своим глазам, она подошла к сыну, поднялась на цыпочки и осторожно сняла с его лица маску, вглядываясь в родные черты. Стоящий перед ней человек больше не был вчерашним студентом императорского института, он возмужал, взгляд похолодел, а в уголках губ и глаз залегли свежие морщины. Ровно шестнадцать лет назад он ушёл на подавление восстания, чтобы примкнуть к нему. Конечно, в глубине души она рассматривала вариант такого исхода, но сердце отказывалось верить до последнего.

— Полина Сергеевна, отойдите от него, он опасный революционер! — окликнул её детектив Васнецов, усиливая контроль тумана, чтобы мужчина не мог сдвинуться с места.

— Ты был жив всё это время и ничего мне не сказал! Хоть бы какую весточку послал! Думаешь, я бы не поняла⁈ — она с укором смотрела на него, внутри смешалось всё от негодования и желания придушить блудного сына на месте до безумного счастья видеть его живым и здоровым. — Ты хоть представляешь, сколько слёз я выплакала, когда узнала о твоей смерти⁈

— Я расскажу всё, что знаю. — он закусил губу и отвёл взгляд, не в силах смотреть на стоящую перед собой мать.

— Гера! Ты ведь не такой! Ты не мог потворствовать убийствам!

— Прости, что не оправдал твоих надежд.

— Нет! — вскрикнула тётя Поли, когда сына начали уводить.

Она побежала следом, но Герман удержал её, впервые в жизни обняв кого-то настолько крепко и тепло, что даже убитая горем старушка, расплакалась в его объятиях точно малолетний ребёнок.

— Мне жаль, мне так жаль… — повторял он, успокаивающе поглаживая её по спине.

— Мы не нашли лидера. — доложило несколько вернувшихся после поиска групп.

— Его способность изменять лицо идеально подходит для того, чтобы затеряться. Как теперь его вычислить?

— Никак. — убито ответил старший детектив. — Вы в порядке, тётушка? — он подошёл к плачущей тёте Поли, сгребая их вместе с Германом в крепкие объятия. — Если бы не вы, они бы точно достигли задуманного. Бал… Кто бы мог подумать…

— Вы освободили детей? — шмыгая носом спросила она.

— Думаю да, мы отправили наших детективов вместе с отрядом полицейских в Старую Мельницу. Вероятно, они уже на пути в столицу. — заверил её Смирнов.

— Слава Богу…

— Тётушка, мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы ваш сын содержался в приемлемых условиях.

Она тяжело вздохнула, вытирая бегущие по щекам слёзы протянутым Германом платочком.

— Не могу поверить… Как я не догадалась, что он заодно с революционерами?..

— Вы знали, но просто не хотели верить. — ответил детектив Васнецов.

— У вас здесь семейная идиллия? Возьмёте и меня? — поинтересовался подошедший к ним телепат в императорском костюме.

— А ну иди сюда, чертяка! — тут же ухватил его старший детектив. — Ну ты и крыса, Прокофьев! За нашими спинами и такое проворачивал!

— Вы меня раздавите, старший детектив!.. — запричитал тот, тщетно пытаясь вырваться из стальной хватки.

— Но ты молодец, с таким талантом тебе бы в актёры податься. — Смирнов наконец отпустил свою жертву.

— Возьму пару уроков у Большакова. — откашлялся тот. — И вообще, все вопросы к нашему прекрасному лидеру. — он указал галантным жестом на тётю Поли и поморщился, голова ещё жутко болела.

— Ты как? Ничего не сломал при падении? — обеспокоенно спросил Герман.

— Спасибо за заботу, детектив Васнецов. У меня всё отлично, просто голова раскалывается.

— Тебе немедленно нужно в госпиталь, хватит геройствовать, Владимир! — шикнул на него старший детектив, и тот немедленно ретировался, дабы его не отвели к врачам насильно.

Смирнов тем временем обратился к тёте Поли:

— У нас будет о чём поговорить, когда вы вернётесь в отдел, правда ведь, тётушка?

— С чего вы взяли, что я вернусь? — лукаво улыбнулась та.

— Даже не знаю… — нарочито медленно протянул он. — Мне казалось, что вы с детективом Васнецовым отличная команда. Да и мы ваш сервиз порядком запачкали…

— Ах вы негодники! Ничего нельзя на вас оставить! — показательно заворчала тётя Поли.

На душе всё ещё было горько, но отдел магического правопорядка вёл себя рядом с ней как самая настоящая семья. Остальные детективы тоже окружали их, докладывая об обстановке, и каждый из присутствующих хотел пожать тёте Поли руку в знак глубокого уважения к тому, что она сделала для Российской империи, Петрограда и всех жителей.

Сама же старушка не могла разделить общей радости не то из-за сына, не то из-за того, что многое, о чём говорил лидер революции, действительно следовало бы изменить. И у неё уже был план, как попытаться это сделать.

* * *

В тюремной