Архив тети Поли - Ирина Кизимова

сегодня, но все были солидарны с тем, что лучше перебдеть и поставить под угрозу существование сети, чем допустить роковое нападение. А для тёти Поли на кон было поставлено всё.

Тем временем оркестр заиграл приветственный гимн, сопровождающий помпезными звуками выход императорской семьи к собравшимся гостям. Во главе шли император и императрица, следом за ним дети вместе с четырьмя самыми доверенными придворными фрейлинами. Они заняли свои места рядом с престолом, приветствуя собравшихся в Зимнем дворце лёгкими взмахами рук, последние дети пары — Николай и Михаил не скрывали широких улыбок и махали гостям более свободно, чем их сдержанные старшие братья и сёстры.

— Их Императорские Величества Николай Павлович и Александра Фёдоровна! Их Императорские Высочества Александр, Мария, Ольга, Александра, Константин, Николай и Михаил Николаевич. Сегодня мы имеем честь открыть для вас первый в этом сезоне бал вместе со всей самодержавной семьёй! — громким голосом объявил разодетый в шелка мужчина, тигриная маска на его лице усиливала звук, разнося его по всей огромной зале.

Тут же прокатилась ответная волна рукоплесканий в честь действующего императора и его семьи. Николай поднял руку, одним жестом успокаивая взволнованную толпу.

— Приветствуем всех собравшихся в Зимнем дворце этим чудесным декабрьским вечером. — начал речь император. — Для нас честь принимать вас в качестве дорогих гостей. Надеюсь, вы насладитесь воссозданной нами атмосферой Венецианского карнавала! Приказываю всем начать веселье!

Аплодисменты толпы, казалось, было невозможно заглушить, но вопреки всему оркестр справился с этим, заиграв торжественный полонез.

— Позволите пригласить вас на танец? — раздался рядом с тётей Поли незнакомый голос, она подняла взгляд, увидев прямо перед собой высокого статного блондина, маска скрывала даже отблески его глаз, оставляя лишь привлекательную улыбку.

— Почту за честь. — мягко ответила ему тётя Поли, вложив свою руку в протянутую ладонь партнёра, даже сквозь ткань белой перчатки она ощущала удивительную теплоту его кожи.

Старушка уже давно не посещала балы, но полонез входил в тот самый обязательный минимум, который должна была знать каждая уважающая себя дама и соответственно уметь воспроизвести его вне зависимости от своего возраста, здоровья и настроения.

— Удивительно сколько людей собралось сегодня. — начал светский разговор блондин, аккуратно ведя свою партнёршу.

— Атмосфера чудесная и пугающая одновременно. — ответила ему тётя Поли, плавно обходя вставшего на колено кавалера вокруг.

— Что именно вас пугает во всём этом великолепии?

— Маски, разумеется. Невозможно предугадать, что за человек скрывается за улыбающейся бумажной ширмой.

— Мне показалось, что вы ощущаете себя несколько непривычно. Я думал, маски довольно распространённая тема в последние сезоны. Всем нравится атмосфера таинственности.

— Предпочитаю всё знать наперёд.

— Знать всё невозможно даже для человека с абсолютной памятью.

Тётя Поли скромно улыбнулась, этот человек точно знал, кто она такая и неспроста подошёл к ней. Он не был похож ни на профессора, ни на угрожавшего ей молодого человека, из-за которого ей пришлось покинуть расследование, однако от них будто исходила одна зловещая аура, а ещё эти теплые руки…

— Интересно, какая кульминация ждёт нас на сегодняшнем балу? Вероятно, императорская семья подготовила особое угощение для дорогих гостей.

— Уверен, что мы тоже их не разочаруем.

Он закружил её одновременно с другими кавалерами, в конце отпустив руку. Тётя Поли радовалась, что маска скрывает её лицо полностью, ведь во время перехода поравнялась с Анной, которая танцевала по соседству.

— Они здесь. — вымолвила она одну лишь фразу, а танцующая рядом старушка и виду не подала, что что-то услышала, даже не кивнула в ответ.

Во время перехода сообщение передавалось уже условными сигналами, они использовали для этого перьевые веера, подражая манере танца и обмахивались ими. Вскоре вся сеть была в курсе происходящего.

Тётя Поли тем временем в очередной раз вложила свою руку в ладонь кавалера.

— Ваши руки приятно тёплые, редко встретишь такие в нашем непостоянном климате.

— Благодарю за похвалу. Надеюсь, они согревают вас даже через перчатки.

— Будьте уверены, я оценила вашу заботу. — она ласково улыбнулась ему, проходя вместе с ним по заданной для пар их центрального ряда траектории.

— Вы здесь по приглашению?

— Как и любой из собравшихся, я думаю. — легко пожала плечами тётя Поли, сделав пару плавных движений руками, как того требовал танец.

— Но в нём другое имя.

— Вы хорошо осведомлены.

— Кажется, вы решили не играть по нашим правилам. — лукаво улыбнулся мужчина, обходя её вокруг, придерживая за талию. — А мы надеялись, что вы будете послушной тётушкой.

— Теория Дарвина потому и называется теорией, поскольку не является аксиомой.

Он тихо засмеялся, не привлекая к себе внимание.

— Потрясающе! Честно говоря, я порядком впечатлён. — в его голосе действительно звучали нотки восхищения.

— Естественный отбор довольно важен для выживаемости популяции, однако у людей в руках есть все необходимые инструменты, чтобы влиять на него. Мы подстраиваемся под условия, меняемся и можем вступать в конкуренцию с сильными видами.

— Вы одна из нас, госпожа Волкова, вы — высшая ступень эволюции, разве сами этого не осознаёте?

— Я убеждена, что нет никаких ступеней внутри человеческого вида.

— Разве вы будете отрицать, что испокон веков между людьми велась борьба за существование. Двести лет назад появился первый одарённый и изменил для нашего вида всё.

— Почему вы хотите верить в то, что вы особенный? Тяжёлое детство, непринятие со стороны общества, вечное угнетение и желание быть замеченным?

— Вечная борьба за существование.

— У вас никогда не было детства?

— Если бы мне посчастливилось родиться вашим сыном, всё могло бы сложиться иначе.

— Вы ещё можете остановить это и жить нормальной жизнью, не думая о мести.

— Вы говорите такие забавные, абсурдные вещи. — он усмехнулся. — Нас уже не остановить, дорогая тётушка.

— Мне вас жаль.

— Право, не стоит… — покачал головой «профессор». — Жалость — ужаснейшее чувство, не приводящее ни к чем хорошему.

— Вы хотите от меня сочувствия?

— От этого мира я хочу лишь одного — справедливости для одарённых людей.

— Вы могли бы избрать другой способ, чтобы донести свои убеждения до общества.

Оркестр заглушил его смех.

— Вы думаете я не пытался?.. Лучше всего люди слушают лишь язык силы, а власть преследует лишь собственные интересы.

— Вы ровняете всех под одну гребёнку.

— Потому что так и есть. Никто не захочет слушать простого человека,