Трансфер на тот свет - Лев Юрьевич Альтмарк

– А что, по-твоему, грузины жить не хотят? Я и тебе не советую такими вещами интересоваться…

Больше расспрашивать его ни о чём не хочется. Устраиваюсь удобней в кресле и закрываю глаза. Но не спится, как ни стараюсь.

– Слушай, – доносится голос Георгия, – идея у меня появилась. Давай арендуем в банке не одну, а две ячейки.

– Зачем?

– А мы не все бумаги Теслы положим вместе с коробкой. И Габи об этом ничего не узнает. Потом, когда пройдёт какое-то время и всё успокоится, мы их достанем и продадим. Думаю, за них хорошие деньги отстегнут.

– У тебя уже и покупатели есть?

– А как же! Тот же американец Джереми. Ты его видел.

– Но его арестовали…

– Рано или поздно отпустят. Все протоколы его допросов попали к Габи, и я случайно подглядел, как он их изучал на своём компьютере. А потом на всякий пожарный скопировал себе на флешку, когда Габи куда-то выходил… Так вот, в тех файлах есть несколько телефонов, адресов электронной почты и имён заказчиков.

– Не боишься, что Габи о твоих подвигах узнает?

– Боюсь, – честно признаётся Георгий. – Но, сам посуди, что нам светит после того, как вернёмся? В лучшем случае, Габи заплатит нам какие-нибудь гроши и отпустит с миром. Или – не отпустит… Такие свидетели, как мы, ему совершенно не нужны. Если он планирует всё добытое нами кому-то продать, а деньги положить в карман, зачем ему, спрашивается, чтобы, кроме него, кто-то знал о товаре? Люди-то не дураки, всё понимают. В общем, ситуация мутная, а перспектив маловато… Если всё удачно сложится, мы сумеем срубить денег с того же покупателя и исчезнуть куда-нибудь подальше.

– Думаешь, от Габи можно куда-то исчезнуть?

– В Израиле – нет. Но есть на земле ещё страны. Грузия та же…

– А денег от продажи трёх бумажек, в содержании которых ты даже разобраться не сможешь, на это хватит? – мне становится уже интересно вести подобный разговор, хоть всерьёз его я пока не воспринимаю.

– Скажем, что ключей от сейфа не нашли, и отдадим только коробку.

– И ты думаешь, что Габи со временем об этих твоих телодвижениях за его спиной ничего не узнает?

– Может, и узнает, да поздно будет…

И вправду, не раз я уже раздумывал, как и на чём можно было бы разбогатеть в одночасье, чтобы всю жизнь не прикидывать, хватит ли нам с женой денег до следующей зарплаты. Вариантов, наверное, немало, но ни один из них мне не подходит. Не подходит и то, что предлагается сейчас. Более того, само предложение мне крайне неприятно. Честное слово, карточка на пятьдесят тысяч баксов даже без пин-кода меня устраивает куда больше. Там, по крайней мере, хоть нет откровенного вранья и воровства. Воровства – у кого? У другого вора.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – вздыхаю грустно, – плохо всё это…

Снова отворачиваюсь к окну и гляжу, как по чёрной глади Гудзонского залива плывёт маленький освещённый пароходик, нещадно дымящий из большой, как сапог, полосатой трубы.

– Нечто подобное я предполагал, – тоже вздыхает Георгий и шевелится в своём кресле. – Ты, Даниэль, с самого начала мне не понравился, честно скажу. Больно уж правильный ты какой-то…

– Ну и что с того?

– А то, что тебе, наверное, не следует отсюда возвращаться в наше время! – правой рукой он неожиданно хватает меня за шею и начинает душить. – Скажу Габи, что ты погиб в ходе полицейской погони. Никто мои слова проверить не сможет, а шефу, думаю, на это плевать…

Мы молча барахтаемся, и он физически явно крепче меня, но я всё-таки похаживаю в спортзал и занимаюсь с инструктором рукопашного боя. Место для спарринга в салоне кадиллака, конечно, не самое удачное, но мне удаётся вывернуться и врезать ему локтем в лицо. После первого удара чувствую, что разбил ему нос, но рук он пока не разжимает. Однако после второго, а потом третьего удара голова Георгия запрокидывается, он хрипит и захлёбывается кровью.

– Всё, хватит! – шумно выдыхает он и хлюпает перебитым носом.

– Ну уж нет! – ребром ладони от души врезаю в кадык и, наконец, чувствую, как он бессильно заваливается на спинку сиденья.

Некоторое время сижу и пытаюсь отдышаться, потом выбираюсь наружу из машины и оглядываюсь по сторонам. Никого вокруг нас по-прежнему нет.

Не торопясь, словно выполняя обыденную, рутинную работу, распахиваю заднюю дверцу и вытаскиваю нашу добычу. Взвалив мешок с бумагами на спину и подхватив под мышку ящик, бреду к пирсу, подсвеченному редкими огнями. Сперва пытаюсь отвязать одну из лодок на причале, но все они прикованы к столбикам цепями, тогда топаю по причалу до конца, а дальше только одна дорожка – вперёд по пирсу.

Заметно похолодало, усиливается мокрый снег, но мне в одной рубашке пока терпимо. Напряжение постепенно спадает, а с ним приходит и усталость. Немного побаливает шея, которую в самом начале нашей возни передавил Георгий, но я иду, не глядя по сторонам, пока не дохожу до края пирса. Здесь уже ветер гудит вовсю, а снежинки сливаются в грязное серо-белое бушующее марево, за которым ничего не видно.

Подобрав камни, валяющиеся в груде строительного мусора, сую их в коробку и в мешок с бумагами. Чуть помедлив, размахиваюсь и бросаю их в воду, потом некоторое время безразлично наблюдаю, как они погружаются в глубину.

Мне абсолютно не жалко, что пресловутые «лучи смерти» и бумаги Теслы, в которых, вероятно, тоже немало секретов, уже никому не достанутся. Более того, я даже рад этому. Наверное, и в самом деле, как говорил Георгий, я чересчур «правильный мент». Такие никому никогда не нравятся. Впрочем, плевать…

И только сейчас я начинаю чувствовать, как смертельно устал. Больше мне здесь делать нечего. Присаживаюсь на корточки у последнего бетонного столбика на пирсе и, задрав голову, последний раз хватаю губами падающие снежинки…

10

– С возвращением, Дани, – доносится до меня далёкий голос Шауля. – Ты, я вижу, у нас совсем герой! Как астронавт, вернувшийся из полёта на Луну…

Пока не шевелюсь и не открываю глаз, так как знаю, что сразу после этого начнёт сильно кружиться голова, а всё окружающее будет первое время мутным и расплывчатым. В ушах стоит какой-то звон, но он постепенно стихнет, нужно лишь подождать.

С усилием открываю глаза и моргаю ресницами, чтобы зрение поскорее наладилось.

– А где твой приятель? – весело интересуется Шауль.

– Потом объясню… – шепчу сухими губами. – Скажи, ты связывался с Кариной?

– С кем?

– Ну, с Керен, журналисткой…

– Да, она ждёт звонка и, как только ты или