Времена смерти - Сергей Владимирович Жарковский

Технила задрал голову. У него был задумчивый, отрешённый взгляд. Между ними было два метра, техник глядел, словно из колодца – между раздвинутых коленей Ниткуса.

– Не поверите, товарищ! – сказал технила. – Крыса!

– Что, опять?! – спросил Ниткус эмоционально.

Несколько декад назад Отцы Мьюком и Дёготь бросили по Форту клич, приглашая всех добрых людей, способных держать оружие, к участию в крысиной охоте. Действительно, за последние месяцы в подпалубах «Ствола» расцвёл серо-розовым крысятник неприличный. Этэошникам и связистам, обходящим свои владения ежедневно, доставалось уже всерьёз: мутанты кусались, а запах в некоторых отсеках достиг последнего безопасного градуса, а кое-где и превзошёл его, ибо эволюция, совершенно по запрещённому Лему, давно изыскала скрытые резервы в организмах мелких подпалубных, научив их искусству реактивного передвижения. Когда же одна крупная мразь попала в шторовый створ во время шлюзования бубличного ИАКСа, и обошлось без смерти что чудом, терпение Отцов нарвало и лопнуло, и Ниткус, плечом к плечу со многими славными, прошёлся с огнемётом наперевес по пыльным, скверно освещённым кавернам и лазам одного из подошвенных трюмов, лично извёл несколько канистр напалма, здорово обжёг бедро и потерял перчатки, и теперь слова полузнакомого техника воспринял как личное оскорбление.

– А ведь здесь явно жгли, – продолжал технила. – И всё равно. Гляньте вот.

Ниткус развернулся и приблизился. Технила посторонился, давая ему видеть. Крысы не было. И следов крысы не было. И не жгли здесь – явно. Ага, подумал Ниткус.

– И? – сказал Ниткус спокойно.

– Проскользнула, – сказал технила, показывая рукой в беспалой перчатке. – Вот, где муфты.

Ниткус пожал плечами. Послух, значит, пошёл по Форту. Технила был связным, хотя Ниткус и не встречал его раньше по делу. Новичок. Навилона любит таких вязать и допрашивать. Ну ладно. Ниткус нащупал наушник и выключил связь.

– Ну, что ж, трудяга, – сказал он. – Пароль принят. Говори, зачем стал. Нас не слышно.

– Да-да, – озабоченно сказал технила. – Я вас так задерживаю, товарищ. Вы ведь на старт? Так проходите быстрей.

– На старт, на старт… – пробормотал Ниткус, перебирая руками по поручням. Парень решил выдержать протокол до буквы. Сие парня, безусловно, красило. Ниткус был ровно над его головой, и тот тронул Ниткуса за живот.

– Товарищ… на секунду бы, а, – произнёс парень негромко. Ниткус задержался на очередном поручне.

– Вы к Четвёрке идёте, слух есть, – продолжал парень, – на «Птицу-Пару». Вам просили привет передать. Предложено бурды кинуть. Юкер передаёт. К день рождению у Шкаба. Немассивно. Мелочь, но по три за четверть. Дельта – це. Возьмётесь?

– Так, – сказал Ниткус. – К Четвёрке, значит. Угу. Спасибо за информацию. Юкеру – поклонный ответ, но за кинуть что касается – нет. Я как-то даже и не понял, что имеется вами в виду.

– А почему так?

– Обстоятельства, кои станут известны много позже.

– Префектура?

– Как вы можете.

– Змеевляне, что ли? – с презрением спросил щенок. – Неаргументированно как-то вы.

– Тем не менее вынужден от, дружище девственник, – сказал Ниткус, сделав такое лицо, что он чрезвычайно сожалеет. – Я добропорядочнейший космач, я чту закон, писанный мёдом и кровью, я люблю нашу префектуру. Также я люблю Землю и её посланцев. Император мой идеал. Как вы можете мне вообще предлагать такой стул?

– А что я вам предлагаю? – решительно сказал щенок. – Я ничего вам не предлагаю. Проходите, проходите, товарищ, не видите: вы мне мешаете. У меня наряд.

– Извините. Что ж, флаг, человече?

– И вам того же.

Уже поспешая, Ниткус продолжил путь, не забыв за первым же ограничником включить телефон и «помигать» им, как бы сгоняя сбой. Долбанные кучкой земляне, думал он, выгодно же очень! Было… К Четвёрке, значит… И Шкаб… Ниткус не любил Шкаба, но его праздник сулил любому бутлегеру отменные призы. Что у меня там, прямо вот, в тайнике на «ОК», подумал Ниткус, литров десять? Ну, хоть ни что… Эх, как было выгодно! Но мы и это преодолеем.

Клуб, где Ниткус ожидал найти Очкарика, находился полуярусом ниже крысиного коридора, в трёхстах метрах от холла. Но это были уже густо обитаемые места, хоть и невесомые. Здесь нормально пахло, и было хорошо светло. Ниткус на руках спустился по перилам очередного трапа, проплыл, лавируя между кустами, тощий зимний садик, растущий от переборки к оси отсека под самодельными ультрафиолетовыми люстрами, и очутился на «пятке» перед клубом, называющимся «Над Стартом Грузовым». Клуб содержал серьёз-инопланетя, один из самых старых космачей, выработавшийся десантник Бегин «Вольт» Саму, последователь учения Преторниана, натуральный старикан за сорока личных годов. Над аркой, ведущей внутрь питейной, Ниткус заметил от руки жжённую на пластиковой пластинке надпись «ЗДРАСЬТЕ НА ФИГ!». К фальшь-панели объявление крепилось разогнутой канцелярской скрепкой. Приветствие Ниткуса не остановило. Он вплыл в питейную и повис, зацепившись пяткой ботинка за верхний комингс. В клубе было пусто, надпись не лгала. То есть совершенно пусто. Более того, свет работал в ночном режиме, музыка молчала, витрина не горела. Бедренные ремни змеями ходили над холодными насестами, настенные кулеры, включённые на сквозняк, беспокоили их. Не понял, подумал Ниткус. «НСГ» был одним из самых посещаемых клубов. Действительно, как вымер Форт, где от жилухи близко.

– Вольт! – крикнул Ниткус. – А Вольт!

Нет ответа. Согнув колено, Ниткус подтянул себя к выходу, перехватился, выплыл на «пятку». Странно, но раз так, то Очкарик, не обретя гармонии здесь, направился вниз, к стартам, к автомату «Посошок». Ниткус знал за Очкариком такую слабость: не умел девственник находиться долго одиноким, с похмелья, без пива.

– Но позвонить он мог? – подумал Ниткус вслух. – Но и это мы преодолеем.

Он надиктовал телефону стафет к Маркову и отправил его. Спускаясь вниз головой по воздуховоду, он диктовал и отправлял стафет. В воздуховоде было так же пусто, да что ж такое. К удивлению Ниткуса, стафет имел успех моментальный: Марков ждал его в створе терминального ограничника, где и был Ниткусом найден и подхвачен спустя десять минут.

– Куда идём – ясно уже? – спросил как-то необязательно, словно риторически, Марков. Они летели по коридору бок о бок. И Ниткус заметил, что Марков запыхался и раскраснелся.

– Мне пока нет. Ты как?

– Пива попил. Пролегчалось. Ну и согрелся, конечно. Спасибо.

– У Вольта?

– Ну да, у Вольта.

– Как Вольт?

– Ничего Вольт. Нормально ему.

Ниткус удивился, но пропустил причину мимо: мало ли. У нас свободный Космос. До определённых пределов. Главное, что Марков ни в руках, ни под одеждой – ничего не нёс. Время бросить контрабанду на борт до появления Ниткуса у Очкарика, разумеется, было, но ведь не без соглашения же!..

– Ну и как