Солнечный ветер - Нани Кроноцкая

вскрикнула, судорожно закрывая руками лицо. Лечь не получится. Если Макар со мной вдруг решит развестись, я его точно пойму и прощу. Сплошная возня с такой женщиной.

– У нее левая нога пахнет кровью. – Неугомонный Горыныч быстро меня обошел. Словно медицинским щупом обследуя меня своим мокрым и подвижным носом. – И сзади. Вот тут.

Ощутимый толчок и я взвизгнула, словно пойманная в силок ыса. Позорище, а не член экипажа. Макар промолчал, но взглядом меня обжег красноречивым. Ладонями придержал аккуратно и уложил на воздушный матрас. От боли даже дышать стало трудно. Аккуратно и сосредоточенно ощупал сначала руки, осмотрев каждый палец, постучав подушечками пальцев локти и плечи. Потом, тяжко вздохнув, взялся за ноги, бережно сняв ботинки. Обнаружил ушибленную лодыжку, именно левую, как и Горыныч и указал.

Она живописно окрасилась всеми цветами от синего до фиолетового, и распухла. Интересно, как я умудрилась? Наши чудо-костюмы отлично амортизировали удары, и ботинки спасали меня от ударов камней по пути в русле ручья.

Макар достал из пояса аптечку, – длинную ленту с инъекторами, сосредоточенно что-то там выбрал, потом быстро сделал несколько воздушных инъекций. И мрачнел он все больше. А я внутренне сжалась. Капитан очень злился. На меня? Непонятно. Вижу только черные ленты острого сожаления и раздражения.

И когда Рик дошел до груди… точнее, до ребер, то мне окончательно стало и больно и страшно. С сожалением вспомнила Гесса. Вот он не злился вообще никогда.

– Так куда мы летим? – пискнула, отползая от мужа, его цепких рук и стараясь от боли не заорать.

– Куда ты, моя дорогая? – поймал за здоровую ногу и под громкое фырканье Яхо вернул на исходное место. – В столицу, конечно. На имперском консульском транспорте, с ветерком.

– Нам удалось подать серию сигналов о бедствии. – Подал голос возникший у нас за спиной Игорек. – У нас в экипаже есть раненый и нас нужно срочно спасать.

Пока я удивлялась услышанному успев даже немножечко испугаться за весь экипаж, Макар промурлыкал, ласковыми прикосновениями кончиков пальцев к поверхности куртки обследуя мои ребра.

– Ранена женщина, что особенно обостряет бедственность всей ситуации, между прочим, – вдруг весело ухмыльнулся Аверин .

Я взглянула в его лицо, потянулась к эмоциям и обомлела. Сидящий рядом на корточках муж, лукаво мне улыбаясь, полыхал алой мастью эмоций и злился одновременно. И как понять этих мужчин?

– Ай! —тут Рик добрался до сломанного ребра и раненая женщина заорала, как… я даже не знаю, кто так умеет вопить. – Шервовы гланды, как больно!

Его руки тут же нырнули под куртку, несколько точных нажатий на какие-то точки, известные мужу и неизвестные мне и боль резко утихла. Волшебник. Злой и ехидный.

– Ш-ш-ш. Сейчас обезболю, держись.

Пара колких импульсов обезболивающих инъекций и я смогла выдохнуть.

Макар висел надо мной, близко-близко, глаза в глаза. Я чувствовала его дыхание, руки на ребрах под курткой, кожу нежно поглаживали. Совершенно не успокаивая, наоборот.

– Зачем злишься? – шепотом задала глупый вопрос, так, что услышал меня только муж.

Он снова нахмурился отстраняясь. Зря я спросила.

– На себя, Солнышко. Нельзя быть таким идиотом, командуя экипажем и экспедицией. – На мне осторожно поправил одежду, и убирая в свой пояс аптечку, со вздохом продолжил: – рисковать тобой не было необходимости. Достаточно было кому-то из нас отвлечь на себя эту красотку. Чуть сложнее, немного рискованнее, но мы подготовлены. А теперь тебе больно, я чувствую себя полным подонком, безмозглым и заигравшимся. Злюсь.

Эту тихую исповедь капитана слышали лишь только я и Горыныч. И тот сделал вид, будто резко уснул на краю матраса. Притворялся, конечно: чуткие уши пса шевелились, и не во сне.

– Я очень хотела быть нужной, – вцепившись в подол куртки Рика, попыталась подняться. Боль осталась, но она словно спряталась, став не такой острой. – Прости. Мне тоже надо учиться рассчитывать свои силы. Просто… просто я еще не привыкла к себе.

Капитан оглянулся, тут же подпрыгнув, и помог мне подняться, снова злясь. И пытаясь в себе подавить это чувство. Чтобы меня не задеть. Трогательно. Неуместно, наверное. Наши с ним чувства вообще как-то очень некстати. Для всех.

– Они хоть нам ответили? Ну, имперцы, которых мы ждем. – Я оглянулась, ища глазами Игоря. – Или мы просто верим в их милосердие?

После всего пережитого наши мирные посиделки на небольшой площадке у самого берега водохранилища казались чем-то неправильным.

Я так привыкла все время куда-то лететь и нестись, что мирная пауза напрягала. Казалось, мы время теряем напрасно, и надо всем срочно собраться, надо снова куда-то идти…

– Нет. Они и не смогут ответить, – Рик потянулся обнять меня, потом передумал, и взял за руку. Как ребенка. – Никуда не делись электромагнитные помехи от наших огненных змеев. И самка всерьез все еще собирается замуж. Вон она, обернись.

Оглянулась назад, с трудом сдержав стон. Действительно, на ребре водосброса возвышалась спина привычного всем нам чудовище.

– Она когда вас сковырнула, мы думали все… не гулять экипажу на земной свадьбе Авериных, и щеночков не нянчить. – Горыныч потянулся на мягком матрасе и принялся разглагольствовать, не открывая глаза. – А потом видим: хозяин летит над плотиной и тебя мячиком кидает через змеюку. Акробатический аттракцион. А как он ловил тебя ловко! Ускорился рюкзаком и фюить! Поймал и схватил, словно хищная птица цыпленка. Самый лучший хозяин.

И хвостом повилял, стуча косточками по упругой поверхности матраса.

– Прилетят они, не волнуйся. Мы сейчас соберемся, я наложу тебе нанокорсет, и повязку фиксирующую на лодыжку. И не ворчи. Примерно в километре отсюда есть площадка, пригодная для приземления военного транспорта. Туда и пойдем.

– А… почему не обратно, ведь там трасподром? – тихо спросила, с ужасом понимая, что меня начинают уже раздевать.

– У нас раненый член экипажа! – мне строго и громко ответили разом с трех совершенно сторон.

38. Над Серой пустыней

Обитаемая планетарная система Шедар, планета Шедар, природный экопарк «Черные горы» Серая пустыня.

Прилетели.

К удивлению Нэрис, на подлете у них ничего не взорвалось, под посадочной площадкой земля даже не треснула, а парочка простеньких ядроидов на борту не смахивала на шпионов и диверсантов. Просто военный старенький катер (что явно растрогало сердитого Рика), с коротенькой пушкой, сурово выглядывающей из-за купола кабины пилота и стальными боками, обшарпанными злыми ветрами Шедара. Опускаясь на землю противно скрипел узенький трап, стыки которого были забиты мелким серым песком. Мутное, потемневшее от времени стекло блистера кабины пилота в нескольких местах изрезали мелкие трещины.

– Это точно имперцы? – усомнилась неугомонная Нэс.

И сама себя мысленно устыдила. Повышенная тревожность