Я называюсь Никто - Тимофей Владимирович Алёшкин

ни должности претора, ни председателя суда, которые бы позволили ему спасти подсудимого в обычном суде. Значит, или была учреждена специальная судебная коллегия по особому закону, как при судах над весталками в 113 году, или весталок и их предполагаемых любовников судила коллегия понтификов, в чью юрисдикцию входило рассмотрение таких обвинений (в римском священном праве это преступление называлось «инцест») против весталок. Я предлагаю нам с вами здесь принять доводы О.Любимовой, что о специальной комиссии ничего не известно (и другие доводы против этой версии) и исходить из того, что Красса, Лицинию, Катилину и Фабию судила коллегия понтификов.

Это позволяет объяснить, почему Метеллы (собственно, Ватия) выбрали такой вариант атаки на Красса и Катилину. Если, как мы видели, рассматривая выше роль Катилины в сулланской группе, он занимался святотатствами всерьёз и мог действительно попасться, то Красс был обвинен как будто ну совершенно без оснований.

Почему бы Ватии не выбрать более беспроигрышный вариант, не обвинить и Красса, и Катилину в убийствах во время проскрипций – Катилина убил Мария Гратидиана до принятия закона, а Красс в Бруттии организовывал убийства не включенных в списки людей? Цель-то всё равно была бы достигнута, — ну пусть в обычном римском уголовном суде и смертная казни в то время фактически не применялась (к ней присуждали формально, у обвиняемого было право апелляции к народному собранию, без решения которого римского гражданина не казнили, а вместо подачи такой апелляции осужденные обычно как раз уезжали в изгнание), и обвиняемый мог уйти в изгнание до осуждения, всё равно Красс и Катилина были бы в случае осуждения за убийство удалены из политики.

Но друзья, мы же помним, что в судах большинство мест присяжных тогда было у сулланцев. То есть обвинить Красса и Катилину в обычном суде – это бросить их в терновый куст, там они почти наверняка будут оправданы при любом обвинении.

А вот в коллегии понтификов расклад партийных сил был совсем другой.

По закону Суллы коллегия понтификов была расширена до 15 членов. Нам повезло, на 73 год мы знаем имена 10 из 15 понтификов. Я, как всегда, вам их раскрасил по принадлежности к партиям (Мессала и Силан – на 73 г. предположительно консерваторы, исходя из того, что в 63-61 они точно входили в группу Катула и из того, что Силан был с 77 г замужем за сестрой Катона, точно человека Катула).

То есть у сулланцев в коллегии понтификов были очень-очень слабые позиции, а вот Метелл Пий, великий понтифик с 81 года и Сервилий Ватия, третий по старшинству понтифик, явно заполнили её своими людьми.

Соответственно, коллегия понтификов как суд была на 73 год совершенно неподконтрольна сулланцам, оба влиятельных сулланца-понтифика, Мамерк Лепид и Гай Котта, в этом году в Риме отсутствовали. Как видите, удар Исаврика был рассчитан мастерски и у Красса и Катилины не было средств от него защититься.

И удар был смертельным. О.Любимова:

Хотя в качестве наказания за ряд уголовных преступлений в Риме была формально предусмотрена смертная казнь, в реальности она применялась крайне редко, и в большинстве случаев обвиняемый имел возможность уйти в изгнание, сохранив не только жизнь, но и часть имущества. Но в суде, рассматривавшем прелюбодеяние весталок, дело обстояло иначе. Если понтифики признавали весталку виновной в нарушении обета целомудрия, она осуждалась на погребение заживо, а ее любовника насмерть засекали розгами в комиции, причем приговор приводили в исполнение немедленно. Наказание преступников имело значение для религиозного искупления, и вряд ли Крассу и Катилине позволили бы уйти в изгнание.

Даже если бы они бежали из города до суда, государство, вероятно, приняло бы меры для их розыска и казни, как произошло в случае с Кв. Племинием в 204 г. и Л. Гостилием Тубулом в 141 г. ввиду особой тяжести их преступлений. Что касается Фабии и Лицинии, то в случае осуждения единственной альтернативой погребению заживо для них было бы самоубийство.

Личности обоих обвинителей – совершенно очевидная «подпись» Исаврика под всем делом. Лицинию и Красса обвинял некий Плотий. Известно три тогдашних политика Плотия, (1) народный трибун 70, выдвигавший закон о наделении землей ветеранов Помпея и Метелла, (2) легат Помпея в 67-63 и его сторонник в дальнейшем, (3) Плавтий Гипсей, квестор Помпея в войне с Митридатом и его сторонник после этого. Во всех вариантах Плотий – человек Метеллов, в третьем – лично Ватии Исаврика (Исаврик, как вы помните, вместе с Помпеем в 67 году расколол группу Метеллов). Публий Клодий, обвинитель Катилины и Фабии – младший из сыновей Аппия Клавдия, третьего из лидеров группы Метеллов.

Перехожу к реконструкции. У Исаврика в Риме, даже с обоими консулами, в 73 не было возможности обычными политическими средствами, в сенате, на форуме и в судах, противодействовать стремительно развивающемуся наступлению сулланцев, которые на всех этих полях были сильнее – а теперь ещё и развивали наступление на четвертом, силовом поле, используя восстание на юге Италии.

По-моему совершенно очевидно, что события развивались бы так: в 73 году восстание италиков на юге разрастается. Серторий в мае-июне выступает из Испании в Италию. Кстати, я бы даже поставил под вопрос, смогли бы вообще Помпей и Метелл со своими армиями его преследовать, если бы пропустили его уход из Испании. Метелл был проконсулом Дальней Испании, Помпей – проконсулом Ближней Испании для войны с Серторием, империй Метелла вне пределов провинции не действовал, Помпей мог, наверное, заявлять, что он уполномочен воевать с Серторием везде, но вряд ли такое толкование было бы признано сулланским сенатом, так что даже в Галлии он бы действовал уже на тоненького, а уж в Цизальпине и Италии наверняка не имел бы законной власти и права вести войну, даже если бы сам утверждал обратное.

Так вот, Серторий выдвигается в Италию, а в Риме Цетег весной 73 выдвигает свою кандидатуру в консулы с широкой реформаторской программой, заодно обличая неумелых консулов и преторов 73 года – метелланцев, а заодно Метелла Пия и Помпея, потерявших все полимеры. Цетег уже в 74, говорит нам Плутарх, пользовавшийся тогда наибольшим влиянием в государстве, ибо словом и делом угождал толпе, имеет большую популярность в народе, и поддержку большинства сенаторов-сулланцев, в консулы на 72 он пройдёт просто триумфально, наверняка в паре с другим сулланцем, тем же Ауфидием Орестом. Ну а дальше вы помните – Серторий в Цизальпине ведет переговоры с Коттой, повстанцы Спартака выдвигают свои требования,