Клоун. История одной любви (СИ) - Монакова Юлия

— Вообще-то не всегда, — серьезно ответил Макар, обращаясь к ней. — Но твоя тетя Дина так умотала меня, что…

— Макар! — ахнула Динка и тут же швырнула в него кухонным полотенцем, от которого он, впрочем, ловко увернулся. — Что ты несешь?!

Девчонка широко распахнула глаза:

— Что, она заставила вас убираться в доме?

Макар кивнул, со смехом глядя на сконфуженную Динкину физиономию — он ничего не мог с собой поделать, ему ужасно нравилось ее троллить.

— Да вообще! Буквально всю ночь пахал, не покладая рук. И ног. И…

— Я тебя придушу, — еле слышно простонала Динка сквозь стиснутые зубы.

Продолжая хохотать, Макар запахнулся в плед поплотнее, подхватил свои джинсы с футболкой и поднялся с дивана.

— Ладно, девчонки, я душ. Не скучайте!

…Он действительно побрился практически до зеркального блеска — впервые за долгое время. Провел ладонью по своей гладкой щеке и усмехнулся этому забытому ощущению. Из зеркала на него смотрел он сам, просто помолодевший на несколько лет. Ну, не восемнадцать, конечно… но и не нынешние почтенные двадцать восемь. Ему очень хотелось верить, что Динке понравится это преображение. Ему просто ужасно хотелось ей понравиться!..

К слову, сама она тоже принарядилась и чуть подкрасилась — он сразу же обратил на это внимание. Может, конечно, Динка каждое утро является на кухню и готовит завтрак при полном параде и с макияжем, но что-то подсказывало Макару, что вся эта демонстрация была исключительно ради него. И, черт возьми, как это было приятно!

Когда он вернулся в кухню, Динка так и зависла у плиты, глядя на него почти с тем же выражением, с которым до этого пялилась ее племянница — рот у нее приоткрылся, глаза сделались размером с блюдца.

— Ого! — подала голос Влада. — А вы, оказывается, не такой уж и старый.

— Сам в шоке, — отозвался Макар и, подойдя к Динке, обнял ее, уткнувшись носом в ее волосы.

— По-моему, у тебя что-то горит… — шепнул он ей на ухо.

Динка, обмякшая было в его объятиях, моментально встрепенулась, чертыхнулась и выключила газ под шкворчащей сковородой.

— А я предупреждала, что не умею готовить! — нервно, с вызовом заявила она. — И вообще, я неряха и неумеха.

Он умиротворяюще сжал ее ладони в своих и улыбнулся.

— И к чему это показательное антирекламное выступление? Думаешь, меня это оттолкнет? И не надейся.

Динка моментально затихла, доверчиво, как ребенок, глядя в его глаза. Ему безумно хотелось поцеловать ее сейчас, но сдерживало присутствие Влады. Ему вообще так много надо было ей сказать! Но это, конечно же, без посторонних ушей… пусть даже детских.

— Садись за стол, — тихо сказала Динка.

В общем-то, чуть подгоревшая яичница и слегка пересушенные тосты оказались не так уж и плохи. А может быть, любая еда, приготовленная Динкиными руками, автоматически превращалась для Макара в пищу богов. Во всяком случае, хвалил он ее кулинарные шедевры вполне искренне и видел, что ей это приятно.

— Чай, кофе? Могу какао сварить, — предложила она, но Макар покачал головой и потянул ее к себе.

— Просто посиди со мной, — попросил он негромко. — Пожалуйста…

Она тут же затихла и послушно опустилась рядом на табурет.

«Вот так я хотел бы завтракать всю оставшуюся жизнь», — промелькнуло в голове у Макара. И дело, конечно, было вовсе не в яичнице… а в том, кто для него ее готовил.

— Тетя Дина, я хочу какао! — тут же заныла Влада. — С зефирками.

— А за тобой, дорогая, скоро мама придет, — покачала головой Динка. — Она уже написала, что выезжает. Так что пусть она сама варит тебе какао у вас дома.

Словно в ответ на эти слова послышался шум на крыльце, а затем в дверь громко постучали.

— Это Соня пришла, — с сожалением поднимаясь, сказала Динка. — Я открою.

Влада живо выскочила из-за стола и тоже помчалась встречать мать, так что Макар остался на кухне один.

Внезапное появление Динкиной сестры слегка его напрягло. Не то, чтобы он боялся встречи с Соней лицом к лицу, но все же воспоминания о том, на какой ноте они расстались десять лет назад, когда она приходила к нему в больницу, заставляли Макара чувствовать себя немного не в своей тарелке.

Впрочем, он не успел толком загрузиться на этот счет: его слух явственно уловил мужской голос. Это определенно была не Соня… Макар сразу же напрягся и прислушался повнимательнее.

— Это папа Андрея! — вернувшись к столу, заявила Влада, немного разочарованная и уже настроившаяся ехать домой.

Понятнее все равно не стало.

— Какой еще папа Андрея? — уточнил Макар — чуть более резко, чем ему самому хотелось бы.

— Ну, Андрей Тяпкин из моей группы в садике, — простодушно объяснила девочка. — А это его папа.

— Чудесно. И что он здесь делает?

— Да не знаю, — Влада пожала плечами. — Он все время с тетей Диной о чем-то разговаривает… И в садике тоже.

Вот значит как. Макар быстро встал из-за стола и двинулся в сторону входной двери, чтобы лично полюбоваться на столь общительного «папу Андрея».

— …вчера случайно услышал, что елку ты так и не поставила, — донесся до Макара голос незваного визитера. — А я как раз собираюсь на елочный базар. Хочешь, куплю елку и для тебя тоже? Настоящую, живую, с запахом и смолой… И помогу тебе ее установить… а если хочешь — то даже украсить.

— Спасибо, Тяпа, но не надо, — раздался несколько растерянный голос Динки.

Тяпа?! Вот те раз!

— Вообще-то у нее есть, кому за елками ездить, — заявил Макар, появляясь в поле зрения Тяпы и вставая у Динки за спиной. — Так что ты не по адресу, дружище. Мы как-нибудь сами разберемся.

Динка при его появлении сразу как-то сжалась, словно в ожидании скандала, а бывший одноклассник уставился на него во все глаза.

— Вознесенский? Мак?! — недоверчиво спросил он.

— Он самый, — кивнул Макар и несколько демонстративно, этак по-хозяйски, приобнял Динку за талию.

Тяпа сразу сник.

— Ну, нет — так нет… — потерянно пробормотал он, неловко перетаптываясь с ноги на ногу. — Тогда я пойду… да?

Макар внимательно наблюдал за выражением Динкиного лица.

— Конечно, — отозвалась она, уставившись на Тяпу странным взглядом, в котором причудливо смешивались жалость и неприязнь. — И не надо больше сюда приходить… ладно? Влада тебя видела, может начать болтать в группе, не дай бог слухи по всему саду пойдут, жена узнает…

— Да, конечно, — кивнул Тяпа, ссутулился и с трудом выговорил:

— С наступающим тебя. Всех… вас.

— И вас так же, — откликнулась она.

Тяпа наконец развернулся и принялся неуверенно, словно инвалид, спускаться по ступеням крыльца. Динка с видимым облегчением захлопнула за ним дверь и в изнеможении привалилась спиной к стене.

— Ну и что это сейчас было? — холодно спросил Макар.

Она подняла на него недоумевающие глаза.

— Не знаю. Я и сама не ожидала, что он вот так заявится…

— Что у тебя с ним? — спросил он, ненавидя себя за эту резкость и между тем не в силах остановиться. — Между вами что-то было? Ты с ним спала?

— Пошел ты, — моментально ощетинившись, прошипела она. — Еще я перед тобой только не отчитывалась, с кем спала, а с кем нет.

Макар тут же опомнился и ужаснулся тому, что сказал. Словно протрезвел.

— Прости-прости-прости, — покаянно забормотал он, хватая Динку за руки и беспорядочно целуя ее лицо — в лоб, нос, щеки, куда придется. — Конечно же, я не имею права тебя ни о чем спрашивать и ни в чем обвинять. Просто… я реально с ума схожу, когда об этом думаю. Я ревную как ненормальный! — беспомощно добавил он. — Стоит только подумать, что у тебя была какая-то личная жизнь… какие-то парни… я ненавижу каждого из них. Просто убить готов!

— Но ведь ты тоже не вел монашеский образ жизни, — справедливо возразила Динка, не уворачиваясь, однако, от его горячих губ и позволяя себя целовать.

— Ну и что, — выдохнул он. — Это вот все… все, что было… вообще для меня ничего не значит.