Клоун. История одной любви (СИ) - Монакова Юлия

— Даже если и так, — с нарочитой небрежностью отозвалась она, — подумаешь! Что в этом плохого? Это всего лишь секс.

Макара предсказуемо разозлили ее слова.

— Между нами не просто секс, и ты это прекрасно знаешь, — отрезал он.

«Тогда что между нами?» — подумала Динка, но так и не решилась произнести это вслух. Тем более, Макар снова притянул ее к себе и начал целовать…

У каждого мужчины в сексе есть свой собственный почерк, который очень трудно изменить или подделать. Это женщина может подстраиваться под партнера и подыгрывать ему — невольно или осознанно. Мужчина же, даже если он сначала нежен, а потом внезапно груб, действует примерно по одному и тому же сценарию. И вот теперь Динка узнавала почерк Макара. Он обволакивал ее своим теплом, отдавая буквально всего себя… и ей хотелось одновременно плакать и смеяться от этой всепоглощающей нежности.

…Второй раз вымотал Макара до предела. Он уснул — просто мгновенно вырубился, словно потерял сознание. Стараясь не потревожить его сон, Динка тихонько выскользнула из крепких объятий и прошмыгнула в душ.

Она долго стояла под горячими тугими струями, пытаясь справиться с ознобом. Ее буквально трясло. «Что теперь с нами будет? Что?» — бесконечно задавала она себе один-единственный вопрос, но, к сожалению, не могла найти на него ответа.

Да, они переспали. Да, это был самый охренительный секс в ее жизни за последние десять лет, к чему лукавить. Но это ведь не значит, что теперь все будет как в сказке?! У него своя жизнь — там, в Москве. У нее своя — здесь, в Светлоградске. Или она наивно рассчитывает на то, что он тут же предложит ей выйти замуж?

Накинув махровый халат, Динка вышла из ванной и на цыпочках вернулась в кухню. Макар по-прежнему спал, и вид у него во сне было таким умиротворенным, счастливым и расслабленным… Она осторожно присела рядом, на краешек дивана, и уставилась ему в лицо.

Она смотрела на Макара и не могла им налюбоваться. Не выдержав, тихонько коснулась пальцами его лба, невесомо потрогала брови, очертила рисунок скул, носа, рта и подбородка… и подумала о том, что это лицо сотворил самый гениальный в мире скульптор.

Макар не просыпался, дыша ровно и размеренно. Должно быть, он зверски устал — Динка вдруг вспомнила, что он только сегодня прилетел из Москвы и, наверное, совсем не отдохнул… Она погладила его по плечу, убрала со лба прядь волос, легонько коснулась его губ ладонью и поднесла ее к своим губам — словно украла у него, спящего, поцелуй. Затем наклонилась, подняла с пола упавший плед и укрыла Макара потеплее.

— Спи, мой хороший… — шепнула она еле слышно.

В этот момент раздалось глухое жужжание — завибрировал телефон в кармане брошенных им джинсов. Динка напряглась, решив, что это снова звонит «знакомая» Ева. Но, наверное, Макара все-таки следовало разбудить… Она потянулась за джинсами, вытащила мобильник из кармана и зависла — на дисплее высветилось слово «мама». Меньше всего на свете ей сейчас хотелось разговаривать с этой женщиной, но ответить было необходимо — она ведь наверняка волнуется, ее можно понять…

Динка с сомнением покосилась на Макара, но он так и не проснулся. Телефон умолк на пару мгновений, а потом снова настойчиво завибрировал. Решившись, Динка вышла из кухни и ответила на звонок.

— Ты? — задохнулась Вознесенская, услышав и сразу же узнав Динкин голос. — А где… где мой сын?

— Доброй ночи, Зоя Витальевна, — ну надо же, от волнения она даже сразу вспомнила ее имя. — Макар сейчас спит.

— Спит?!

— Да. Извините, я не хочу его будить. Но как только он проснется — я сразу же передам, что вы звонили.

Мать Макара немного помолчала. Динка тоже молчала, ожидая продолжения. И оно не замедлило последовать…

— Радуешься, да? — горько спросила Вознесенская. — Празднуешь победу?

— О какой победе идет речь? — искренне удивилась Динка. — Вообще-то я с вами не воевала.

Но та уже отключилась, и Динка так и не поняла, услышала она ее ответ или нет.

Вернувшись в кухню, она положила телефон на место и снова присела на диван, не в силах отвести взгляд от спящего Макара. Кто знает, долго ли ей осталось им любоваться? Интересно, когда он уезжает?..

Вдруг ей показалось, что из комнаты отца донесся какой-то шум. Неужели проснулся? Динка покосилась на часы — время едва перевалило за три часа утра, вообще-то для него рановато… Но все-таки она со вздохом поднялась — надо было на всякий случай проверить, как он там.

Войдя в комнату и щелкнув выключателем, она вздрогнула от неожиданности: глаза у отца были открыты, и он буравил Динку цепким колючим взглядом.

— Тебе что-нибудь нужно, пап? — спросила она нервно и встревоженно. — Почему ты не спишь?

— Шлюха… — проскрипел он с ненавистью. — Притащила… в мой дом… мужика.

Макар

Проснулся он от явственного ощущения, будто на него кто-то смотрит.

Открыв глаза, Макар обнаружил, что так оно и есть: прямо перед ним маячила физиономия какой-то девчонки с полуоткрытым от удивления ртом. Выражение ее лица было таким забавным, что он не удержался от улыбки.

— Вы кто? — спросила девчонка с испугом.

— Дед Мороз, — брякнул он, решив пошутить.

Девчонка окинула его подозрительным взглядом.

— А почему голый? — с сомнением уточнила она.

Твою ж… Макар торопливо скосил глаза вниз и с облегчением выдохнул — в общем и целом, он был целомудренно прикрыт пледом, только плечи да ноги торчали.

— Ну… потому что спал, — объяснил он неловко. — Жарко тут у вас, вот и разделся.

Настырная девчонка продолжала буравить его недоверчивым взглядом, сосредоточенно хмуря брови.

— Вы друг тети Дины? — наконец сделала умозаключение она.

«Тети Дины»… уписаться можно.

— Ну… можно сказать и так. Старый школьный друг, да.

— Влада! — в кухню быстрыми шагами вошла Динка и направилась прямиком к плите. — Что ты пристала к человеку? Я же сказала вести себя тихо и ждать, пока готовится завтрак.

Макар торопливо сел на диване, подобрав под себя ноги и понадежнее закутавшись в плед.

— Да все нормально, — сообщил он, коротко зевнув. — Я уже не сплю.

— Доброе утро, — кивнула ему Динка с легкой улыбкой и тут же отвела взгляд — кажется, она даже чуть покраснела при этом. — Ну ты и засоня! Уже десятый час.

— Сколько?! — он схватился за голову. — Черт, мама там, наверное, с ума сходит…

— Она звонила ночью, — подтвердила Динка. — Мне пришлось ответить, извини. Я сказала, что с тобой все хорошо и что ты перезвонишь ей, когда проснешься.

— О, — немного растерялся он, — спасибо…

— Можешь идти в ванную, если хочешь, — сообщила тем временем Динка, снова бросив на него короткий взгляд и тут же отвернувшись. — Я приготовила тебе чистое полотенце, новую зубную щетку и одноразовую бритву — увидишь там на полке.

— Бритву?! Не понял намека, — Макар хмыкнул. — Тебе что, не нравится моя борода?

— Честно? — она тоже хихикнула. — Не очень. И потом, ты с ней… как будто совсем другой человек. Мне непривычно. Но если, конечно, ты не хочешь…

— Ну уж такую мелочь, как побриться ради тебя, я могу сделать, — заверил он, и Динка опять моментально вспыхнула.

— Что ты будешь на завтрак? — спросила она, кашлянув и пытаясь скрыть смущение. — Правда, выбор не очень-то велик… Готовить я не люблю и не умею, так что придется потерпеть. Могу предложить овсянку с фруктами, тосты с маслом и джемом или яичницу с беконом.

— А можно и кашу, и тосты, и яичницу? — весело поинтересовался он, чувствуя, что после бурной ночи у него разыгрался зверский аппетит.

— Ого! Вы всегда так много жрете? — поразилась девчонка, о которой Макар уже успел подзабыть, потому что все это время она тихонько сидела за столом и с любопытством прислушивалась к разговору.

— Влада, — покачала головой Динка, — что еще за выражения? «Жрете»… Ты же девочка, а не пьяный грузчик.

— Простите, — в голосе девчонки не слышалось ни грамма раскаяния. — Вы всегда так много едите?