Zero. Обнуление - Энтони МакКартен

Адреналин в крови подскакивает. Неужели кто-то нашел Уоррена? О, Уоррен!.. Перед мысленным взором встает частая фантазия: она на посадочной полосе, волосы треплют порывы ветра от замедляющихся лопастей вертолета, она идет к нему в объятья, ее щека у него на груди, согретая биением сердца. Жизнь к ней вернется. Жизнь с Уорреном…

— О, милый! — произносит она вслух.

Покинув переулок, седлает мотоцикл и, не успев оглянуться, уже распахивает дверь супермаркета, не снимая шлема. Покупает одноразовый телефон-раскладушку на наличные из свежего запаса, полученного от Кейтлин. И наушники. И сломя голову сматывается оттуда. Улица пуста.

На окраине городка, где сигнал еще приличный, включает аппарат. Две полоски. Анонимизировав браузер, она вводит в адресную строку www.georgiaokeeffe.org/Tomyris[67] большими пальцами, кажущимися толстыми и неуклюжими, обзор через узкое окошко шлема затуманен. Ничего. Потом на экране появляется стоп-кадр видеофайла — сначала очень зернистый, но разрешение возрастает до HD. Она подключает наушники. Рассматривает картинку. Сай Бакстер, стоящий вроде как в лесу, но перспектива какая-то перекошенная. При нажатии на кнопку воспроизведения выскакивает еще окошко пароля.

Она выстукивает Дэй.

Но это не Кейтлин.

— Сэм.

Голос Сая полон тепла. У нее сердце занимается от такого непосредственного обращения с его стороны.

— Прежде всего, примите поздравления с тем, что вам столько удалось во время этого бета-теста; просто выдающиеся успехи. Во-вторых, как вам известно, мы нашли Кейтлин и ваше послание. Ух ты! Кроме шуток, ух ты! Нам пришлось пошевелить процессорами. — Он замолкает, покачивая головой.

Сэм вспоминает, как этот субъект закатывал истерику перед хижиной. Прикусывает губу. Говорит он вроде бы искренне, не по бумажке. В душе вспыхивает надежда. А в недрах естества — бурлящая тошнотворная муть.

— Кроме того, я был тронут всем, что узнал об Уоррене. Не могу вообразить, насколько мучительно не знать, где он, жив или мертв, да притом подозревать, что правду преступно замалчивают, не говоря уж о том, что Америка его попросту кинула. Я разделяю ваш гнев. И, в соответствии со сделкой, предложенной вами в видео на флэшке — отличная работа, — я навел справки и могу подтвердить, что у меня есть новости. Я знаю, где Уоррен.

Сэм чувствует, как губы изгибаются в невольной улыбке. «Знает, где он?» Это значит, что он жив. Спасибо, Господи! Спасибо, Господи! Спасибо, Господи!

— Но вы должны сделать то, что обещали. Такова наша сделка. Не говорите никому. Встречаетесь со мной, позволяете нам забрать вас и получаете все, что нам известно об Уоррене. Так давайте же сделаем это. Хорошо?

Сэм не смеет даже моргнуть. ЦРУ скрывало, что ему известно, а теперь Бакстер — ее союзник, как она всегда уповала, наудачу закладывая это в свои планы, жизненно важный могущественный союзник, единственный, кто пришел в голову ей с Джастином, располагающий необходимым могуществом, чтобы обойти запреты правительства США.

Чувство облегчения, чуть ли не радости, переполняет ее, пока устойчивое изображение Бакстера высказывает предложение:

— Так что давайте встретимся в Национальной галерее в округе Колумбия и покончим с этим. Не знаю, где вы, но сумеете добраться откуда угодно, уверен. Я буду там завтра после обеда, на двадцать восьмой день по времени Обнуления, в три часа. И не волнуйтесь. Только я. Я очень, очень надеюсь, что и вы там будете.

Пойдет ли она на это? Может она позволить себе такой чудовищный риск? Но ведь это то, чего она хотела, не так ли? Да, это может быть какого-то рода ловушка — все-таки Бакстер, как ни крути, — но она примет меры предосторожности, да и просто должна встретиться с этим человеком, которого, похоже, успешно вынудила вытащить на свет правду об Уоррене.

Решив этот вопрос, Сэм извлекает батарею и швыряет ее в заросли лебеды. Здоровой ногой ловко дергает стартер, запускает двигатель и крепко поддает газу. Отец прозвал эти мотики «грум-грумами», и всякий, у кого есть уши, поймет почему. Отъехав на две мили по дороге, снова платит за бензин наличными на заправке, слишком запущенной, чтобы завести систему видеонаблюдения, а затем возвращается на бивак, окрыленная внезапно возрожденной надеждой.

3 дня 3 часа

Центр «Слияние», Вашингтон, округ Колумбия

Кабинет Эрики меньше кабинета Сая и, что символично, находится прямо под ним. Кроме того, ее лишенная окон стена, в отличие от его стены, — просто стена, зато у Эрики есть собственная ванная и плоскоэкранный телевизор, плюс диван, на котором можно спать. Прямо сейчас она просматривает на планшете электронные письма, касающиеся Сая, ее и «Вирджинии глобал текнолоджис». Всего лишь юридический адрес, чтобы использовать преимущества налоговых льгот на европейские продажи, не более. Достаточно невинно. «Эппл» так делает. «Гугл». «Амазон». Все делают. Никто не считает уплату налогов долгом или хотя бы общественным благом. Но теперь Эрика узнаёт о недавних сделках на крупные суммы через «ВГТ» — а именно с Китаем и Россией. Предмет продаж не конкретизирован, но приносит большие прибыли, регулярно приводящие совет директоров в экстаз и отправляющие и так стратосферный курс акций «Уорлдшер» еще выше.

В груди у нее теснит, когда Эрика, покинув кабинет, обращает внимание на Пустошь, бурлящую деятельностью, пока часы подбираются к моменту провала преследования Нуля-10.

Это страх, страх, подавить который она не в силах, страх, что у Сая есть тайная жизнь, что теперь эта тайная жизнь сделала ее соучастницей в тяжком международном преступлении. Пусть он даже иррациональный, пусть лишь порождение абсурдных обвинений Джастина — якобы реальная цель «ВГТ» обойти международные санкции и вооружить врагов Америки, — ей видится арест, холодная камера предварительного заключения, судебные разбирательства, публичное поношение, наручники, решетки, оранжевая тюремная роба и хождение под конвоем. Может ли Сай, Сай, которого она знает — или думала, что знает, — заниматься подобными сделками? И что должна в такой момент предпринять она сама?

Эрика уже решила, как только ушла от Джастина, что должна тотчас же доложить о нем Берту Уокеру, должна разоблачить этого сотрудника ЦРУ, активно работающего против бета-теста, помогая Саманте Крю оставаться в бегах — и еще должна открыть почему. Но пока нет, не в данный момент, решает она; по крайней мере до тех пор, пока не развеяны подозрения, что ее еще может поджидать более полный перечень того, что затевает Сай.

Утверждения Джастина обратились для нее в наваждение, и, прижимая к груди бумажный стаканчик с остывающим кофе, посреди этого коллайдера данных, соревнующимся с ее внутренним эмоциональным коллайдером, она осознает, что может потребоваться совершить нечто крайне дерзкое, крайне опасное, крайне не характерное для себя, чтобы спасти все это, чтобы спасти самое себя заодно. Может, ей просто придется немного