Тихие шаги - Лена Александровна Обухова

Конечно, слова мальчика сочли детской попыткой выгородить отца. Какой-то умный доктор даже дал заключение, что это способ детской психики защититься от ужасной травмы, мол, паренек видел, как родной отец жестоко расправился с его сестрой, и не смог ей помочь, слишком испугавшись. Вот его сознание и породило монстра, ответственного за все случившееся.

Объективно – вполне логично, если смотреть на все с рациональной точки зрения. Вот только даже рациональный мозг Карпатского признавал, что рассказ мальчика дает больше ответов, чем «признание» его отца. Когти монстра – чем не орудие убийства?

И этот «приятель отца», вероятно, приходивший накануне и оставшийся ночевать в ночь убийства, подозрительно хорошо сочетался со странными визитами к Кочергину, к Пановой и к Диане. Только Диана не открыла дверь – и выжила. Как и Злата. Но Злату на следующую ночь все же убили. Никто не приходил, посторонний просто остался на ночь. А к утру его в доме не оказалось, хотя он, по словам мальчика, не уходил. Отец погибшей девушки даже не мог вспомнить, кто это был. Его и не искали, посчитав плодом воображения маленького Димы.

«Мы пришли к выводу, что ведьма, которой принадлежала шкатулка, призвала некую нечисть, чтобы та помогала ей в ритуалах. И вот теперь эта нечисть убивает людей», – вспомнилось Карпатскому, когда он увидел еще одну фотографию с места преступления. Удивляло не только то, что ее приобщили к делу, но и сам факт существования, поскольку, судя по всему, сделана она была не в той комнате, где погибла Злата Кочергина. В шкафу, за стеклом, стояло с десяток шкатулок. Они были разного размера и формы, из разного материала. Примерно половина – деревянные, но такой, как прислали Диане, среди них не оказалось. Зато на одной из полок между двумя шкатулками имелось свободное пространство. Как раз достаточное для еще одного экземпляра коллекции, который куда-то делся.

Карпатский закрыл саднящие от усталости глаза, растер лицо руками, чувствуя, как сердце тяжело ухает в груди, словно он не сидел все это время за столом, а бежал за преступником. В темноте проступил образ окровавленной, распотрошенной девушки, у которой внезапно оказалось лицо Дианы.

Он испуганно вскочил на ноги, нервно прошелся по кабинету. Ему все еще не удавалось поверить в «демоническую сущность», в призванную ведьмой нечисть, но интуиция билась в истерике и орала, что все закономерности налицо и что Диана в смертельной опасности.

– К черту, – выдохнул Карпатский, собирая распечатки в папку.

Ее он сунул в пакет, с трудом найденный в шкафу. Туда же отправилась и забранная из лаборатории шкатулка.

На улице лило как из ведра и было темно почти как ночью. Ветер буквально сбивал с ног, и Карпатский вымок уже за те несколько секунд, что бежал к припаркованной рядом с входом в отделение машине.

Дороги были довольно пусты: то ли многие вняли предупреждениям об урагане, то ли сочли за благо остановиться, как только все началось, и переждать на ближайшей парковке или обочине. Вполне разумно, поскольку ехать было очень тяжело. Вода заливала лобовое стекло, даже на самой большой скорости дворники с ней не справлялись. Дорожные знаки и рекламные щиты раскачивались так, что казалось: они вот-вот сорвутся и полетят. Ближе к выезду из города половину дороги перекрыло упавшее на нее дерево, пришлось объезжать по полосе встречного движения.

На шоссе на месте разворота машину едва не понесло, но Карпатскому удалось выровняться. На проселочной дороге, всего в полукилометре от гостиницы, на него едва не рухнуло еще одно дерево, но он вдавил педаль газа в пол – и успел проскочить. Выехал бы на минуту позже – уже не добрался бы.

У гостиницы Карпатский беззастенчиво прямо по газону доехал до самого крыльца, выскочил из машины и в два прыжка оказался под крышей, но все равно успел намокнуть еще немного. Вода стекала с волос по лицу, рубашка липла к телу, под ней промокала и футболка, но это все была ерунда.

Сердце неприятно екнуло, когда дверь в гостиницу оказалась заперта. Карпатский дернул ее, потом постучал, еще раз подергал ручку, но ничего не произошло. Только тогда он заметил, что все окна здания темны, а оно само выглядит пустым и безжизненным.

Вот будет номер, если все, кто здесь был, в том числе Диана, решили не оставаться на ночь! Мало ли, куда они предпочли уехать… Надо было позвонить, прежде чем нестись сюда сломя голову. Теперь ему отсюда не выбраться, пока не закончится ураган и аварийные службы не уберут упавшее на дорогу дерево.

Накатившее отчаяние отступило, когда показалось, что внутри блеснул свет фонарика. Карпатский постучал еще раз, а потом заглянул в темное узкое окно рядом с дверью.

Ветер умудрялся забрасывать капли воды даже под крышу, пронизывал насквозь, мокрая одежда холодила кожу. За стеклом Карпатский разглядел фигуры людей, но лица их в темноте рассмотреть удалось не сразу. Лишь когда одна девушка шагнула к двери, он без труда узнал в ней Диану и облегченно выдохнул. По крайней мере, она здесь. Остальное уже неважно.

Диана вдруг остановилась и обернулась, так и не открыв дверь. Что ее остановило? Не что, а кто, понял Карпатский через секунду. Кажется, внутри шло напряженное обсуждение, стоит ли открывать. Да, черт побери, учитывая все обстоятельства, разумнее было этого не делать. В отчаянии он еще несколько раз ударил по двери, соображая, как быть.

Надо как-то убедить Диану, что это он. Карпатский вытащил из кармана джинсов смартфон и выбрал ее номер из списка последних звонивших. Через пару мгновений в трубке раздалось напряженное: «Алло?»

– Мне до утра здесь стоять? – не скрывая раздражения, спросил в трубку Карпатский. – Вы меня пустите или нет? Тут мокро и холодно, вообще-то.

Он услышал, как голос Дианы произнес, обращаясь явно не к нему:

– Это он, я уверена.

После чего щелкнул замок и дверь все-таки открылась. Карпатский поспешил войти, поскольку уже и правда начал подмерзать.

– Что вы так долго? – поинтересовался он все тем же раздраженным тоном, пытаясь рассмотреть в полутьме собравшихся в холле людей. Кроме Федоровых и Дианы, узнал еще Савина и Дементьева. Стоявшая с последним женщина была, по всей видимости, его женой-писательницей Ольгой Воронцовой, рядом с ними маячил еще один мужик, которого Карпатский видел впервые.

– Мы пытались понять, не монстр ли вы под личиной, – с нотками вызова в голосе ответил Федоров. – И, кстати, я до сих пор не уверен, что стоило вас пускать. Что вы здесь делаете, майор?

Диана, успевшая запереть дверь, подошла к Карпатскому ближе. В ее глазах читался тот же вопрос, но она хотя бы не сторонилась его.