Стандартный случай - Марика Крамор

Глава 35

Через пару дней вместо того, чтобы с утра отрабатывать свою зарплату в ВУЗе, пришлось отвезти Алю в универ, а самому тащиться в офис в надежде успеть-таки к четвертой паре с коммерсантами-третьекурсниками (о чем я заранее предупредил деканат). Потому как чуть ли не ночью мне по видеосвязи позвонил собственный заместитель и, отрывая на себе остатки и так не слишком густой шевелюры, сообщил, что все еще торчит на работе. Ведь буквально к самому концу пятничного вечера «как по мановению волшебной палочки» нам прилетел новый очень «серьезный» проект, за который необходимо взяться немедленно. Само собой, бред последней степени, когда отец успел подсуетиться?

И вот теперь сижу я в своем мягком кресле из бежевой кожи и ломаю голову – ну что за гребанные условия, что вообще не так с этим проектом, да тут, как минимум, группу разработки собирать придется. Вдруг дверь резко распахнулась, и на мои законные тридцать квадратов ступила нога государя всея Руси.

– Что же вы без стука, Борис Игнатьевич? – намеренно уткнулся носом в бумаги, демонстрируя, что отцовское появление на моей территории меня ничуть не тронуло, и я занимаюсь делами поважнее, чем бесполезное созерцание учредителя компании. – Мне, право, стыдно за ваши манеры.

Почувствовал легкий, но достаточно ощутимый удар по подбородку.

– Кончай дурака валять! Я пришел исправить свои ошибки.

Тут мне пришлось поднять глаза на родителя. Я не ослышался? Он признался в ошибках?

– Ну, что вы, Борис Игнатьевич! Сильные мира сего не ошибаются. Они немного заигрываются.

– Если бы я мог отмотать время назад, сын, я бы обязательно сходил с тобой на рыбалку.

Меня, в принципе, можно еще разок по челюсти треснуть, а то нижний отдел с юности пробитой черепушки отчего-то резко устремился вниз.

– Упущенного времени не вернешь, поэтому забудь обо всем, что я сгоряча высказал. Серьезно. Это ж такие мелочи.

– Ты пойми, Максим. Я не мог себе позволить такой роскоши в то время. Будь моя воля, я бы вместе с тобой с тренировок не вылезал и ни за что не пропустил бы ни одно соревнование.

– Да не бери ты в голову. Что было, то прошло. Ты зашел просто свои мысли высказать, или есть что-то посерьезнее?

– Вот, возьми, – на стол около меня легла небольшая стопка документов.

– Давай-ка ты кратко пояснишь содержимое этих бумажек, дабы сэкономить мое драгоценное время. Мне сегодня желательно еще в универе появиться. А то нехорошо как-то уходить с подпорченной репутацией.

– Это документы на квартиру.

Я чуть было не отклеился от кресла и не сгреб все это добро, внимательно вчитываясь в черно-белый текст. Но годами выработанная выдержка заставила меня остаться на месте. Невероятно! У отца произошло помутнение рассудка? Да он на свою драгоценную Настеньку, скорее, эту жилплощадь перепишет, чем отдаст ее мне просто так.

– Она твоя.

– Ты что… заболел? – мне реально больше сказать нечего!

– Я вроде не жалуюсь на здоровье. Сын, я никогда ничего отнимать у тебя не собирался. Просто договориться по-другому у нас с тобой не получалось, а жесткость – единственное, что могло оказать на тебя давление. И то. Не всегда.

– Отец, я как-нибудь без твоих подачек выживу. Можешь определить жилье под сдачу. Пусть на мамин счет капают деньги. Какая-никакая подстраховка, когда ты вконец обнаглеешь. Хотя… о чем это я, – постарался вложить максимальную концентрацию ядовитой иронии в, казалось бы, очень простые и такие правдивые слова, – ты ведь уже это сделал!

– Какую сдачу? Твоя мать никогда ни в чем не нуждалась, не нуждается и не будет нуждаться.

– Я тебе уже все сказал. Скоро перееду, как раз занимаюсь поисками жилья. Не волнуйся за меня. Я привык к сложностям, а это так, просто небольшое затруднение. Что-то еще?

– Не думал, что придется лбом стучаться в непробиваемую стену. С каких пор ты стал таким черствым?

– С тех самых, как мой отец стал вытирать ноги о свою семью. Как-то не очень приятно быть подножным ковриком. Ни мне, ни матери. Знаешь, я считаю, что ты не переписью имущества должен заниматься, а извиняться и уговаривать жену. Она тебя любит. Хоть я уже и не понимаю, за что.

– Максим, ты вроде взрослый человек. Так много рассуждаешь о поруганных семейных ценностях, но по сути своей, ничего не знаешь о наших отношениях с твоей матерью.

– А что? Они какие-то особенные? Не такие, как у других? Нет, ну понятное дело. Не у всех есть такие жены, как у тебя. И, уж тем более, не все готовы променять их на обычную уличную дешевку, потому что мужа на старости лет, видите ли, на горяченькое потянуло. Я вообще не понимаю, как она тебя тогда к себе впустила?!

– Максим, помолчи!

– Нет, а ты мне расскажи? Я, может, чего-то не понимаю в этой жизни? Неужели так удобно бегать от одной к другой и обратно? В твоем-то возрасте!

– Максим!

– А что Максим? Что? Да я бы на твоем месте в ногах у нее валялся, всеми способами уговаривая, просто умоляя взять престарелого мужа-маразматика обратно и жить нормально!

– Да не помогает это!

А вот тут пришлось действительно закрыть рот. От ударившей прямо в меня вспышки шоковой молнии.

– Не понял. В каком смысле?

– В прямом. Я что уже только ни делал.

– То есть… ты хочешь вернуться?

– А я и уходить не хотел. Пришлось.

– Как это?

– Она меня выгнала.

Вау. После подобного ответа глупо рассчитывать, что все остальное – правда.

– Ой, кому ты рассказываешь! Если б ты не захотел, то никуда бы не уехал. Хорош лечить.

– Она не хочет со мной жить, Максим. Сказала, либо уезжаю я, либо она отправляется к престарелой тетке в деревню. В деревню! Курочек выращивать.

Что за бред!

– Каких курочек?

– Которые яйца несут! Ты представляешь маму в широком деревенском переднике, с какой-нибудь жуткой повязкой на голове, чистящую курятник?

– Вообще-то слабо.