Бич Божий - Сергей Шведов

– У тебя вино найдется? – доверительно склонился к Литорию Ратмир. – В горле першит от пыли.

К походам смазливый юноша явно не привык. Это было видно и по его побледневшему лицу, и по вялым движениям молодого тела, и даже по тому, как он сидел на походной лавке. Видимо, незадачливый комит отбил ягодицы за время долгой скачки. С такими вояками у Великого Рима скоро не останется провинций, и благородным патрикиям придется служить на конюшнях варварских вождей. Вино у Литория было, и он не замедлил поделиться им с изнеженным гостем. Выставленный на стол кувшин опустел с невероятной скоростью. А ведь за столом сидело только два человека. Солдат из комита Ратмира, судя по всему, никакой, зато он подает большие надежды как пьяница и обжора. Осушить подряд четыре кубка – такое не каждому зрелому мужу под силу. Литорий выпил вдвое меньше гостя, но все же почувствовал легкое головокружение.

– Говорят, магистр, что ты убил кудесника одного из венедских богов? – спросил неожиданно Ратмир.

– Орест проболтался? – нахмурился Литорий.

– Русы Кия приговорили тебя к смерти.

– Ты и это знаешь, юный комит, – процедил сквозь зубы магистр, с ненавистью глядя на собеседника.

– Знаю, сиятельный Литорий, поскольку именно мне они поручили привести в исполнение свой приговор.

– Щенок! – засмеялся магистр, но неожиданно поперхнулся.

– Да, Литорий, – кивнул Ратмир, – это я тебя отравил. В довершение ко всему ты оказался еще и предателем. Ты предал императрицу Плацидию, которая доверила тебе римскую армию. Ты приготовил ловушку для префекта Аэция. И, наконец, ты собрался убить мою мать. Согласись, такое количество грехов слишком много для одной души.

– Он был прав, – прохрипел Литорий.

– Кто он?

– Рутилий. Ты действительно отродье дьявола. Будь ты трижды проклят.

– Мне жаль, магистр, что ты использовал время, отпущенное мною и богом, для проклятья, а не для молитвы, – спокойно сказал Ратмир, поднимаясь из-за стола. – В аду тебя заждались.

Рука Литория потянулась к мечу, лежащему на соседней лавке, но это движение стало последним в жизни магистра. Мертвое тело сползло с лавки на землю, и Ратмир, направляясь к выходу из шатра, брезгливо его обошел. Трибун Феликс подвел юному комиту коня. Ратмир вскочил в седло и вскинул над головой руку, требуя внимания. Командиры легионов, спешившие к шатру магистра, замерли в ожидании.

– Магистр Литорий казнен мною за измену. Такова воля божественной Плацидии и префекта Аэция. В битву вас поведу я, трибуны. Кто не согласен – два шага вперед.

Наглость юнца потрясла закаленных в битвах ветеранов. И, возможно, именно поэтому вперед шагнули только двое. Они же и пали бездыханными на зеленую лужайку перед шатром. У комита Ратмира оказалась твердая рука. Окровавленный меч взметнулся к небу, словно призывая его в свидетели:

– Так будет со всеми, кто нарушит клятву, данную императору и Великому Риму.

За спиной высокородного Ратмира было всего двадцать клибонариев во главе с верным псом Аэция Феликсом, за спинами трибунов – десять тысяч легионеров. Но никто не шелохнулся, никто не обронил ни единого слова. Никто не рискнул произнести роковые слова.

– Стройте легионы, трибуны. Я сказал.

Весть о победе Литория сенатору Намициану привез магистр конницы Петроний. В Медиолан он проник на исходе дня, а во дворец Паладия явился под покровом ночи. Рутилий, приготовившийся ко сну, едва не выскочил из спальни голым, но вовремя спохватился. Петрония уже проводили в покои хозяина, и заспанный Паладий угощал магистра конницы вином.

– Победа, сенаторы! – прохрипел Петроний. – Полная и окончательная. Префект Аэций пал в битве с готами. Но это, как вы понимаете, официальная версия. На самом деле его убил трибун Флорин. Готы Тудора ушли в Аквитанию. Литорий во главе легионов движется на Медиолан. Теперь черед за вами.

– Дождались! – в один голос ахнули Паладий и Рутилий, правда, один ахнул от страха, а другой от восторга.

– Немедленно пошли людей к комиту Авиту и доместику Корнелию, – прикрикнул на замешкавшегося хозяина Рутилий. – Мы не можем потерять ни единого мгновения.

– Да уж, – вздохнул Петроний. – Все должно закончиться в эту ночь.

Магистр конницы был лихим воякой, но умом не блистал. К тому же он проделал долгий путь и сейчас буквально валился с ног от усталости. А выпитое вино и вовсе подействовало на него усыпляющее: он захрапел раньше, чем Рутилий успел выспросить у него подробности отгремевшей битвы.

– Пусть спит, – махнул рукой Намициан. – Время для воспоминаний у нас еще будет. Сейчас главное, чтобы Корнелий не оплошал. Ему этой ночью предстоит изрядно потрудиться.

Сенатор Рутилий не сидел сложа руки все эти дни. Работа была проделана огромная. В заговор было вовлечено более десятка высших сановников империи, четыре трибуна гвардейской схолы и едва ли не треть городских стражников-вагилов во главе со светлейшим Аппием. Последний, правда, трусоват и ненадежен, но на одну ночь его должно хватить. Тем более что задача перед ним ставилась посильная. Захватить дворец покойного Перразия и сказать последнее прости матроне Пульхерии.

– Но позвольте! – колыхнул огромным чревом Аппий. – Мы так не договаривались. Захватить дворец – это пожалуйста, но убивать колдунью я не буду. Не хочу связываться с ее сыном. А он непременно явится, чтобы спросить с меня за смерть своей матушки.

– Не явится, – утешил трибуна стражников сенатор Рутилий. – Комит Ратмир пал в битве с готами.

– Какое счастье для Медиолана, – не удержался от вопля восторга Аппий, немало настрадавшийся в свое время от бесчинств юнца. – Я согласен.

Высокородный Корнелий, рослый мужчина лет сорока, в сравнении с толстым, рыхлым трибуном городских стражников смотрелся несокрушимой глыбой. Однако дело ему предстояло совершить нешуточное. Галла Плацидия должна умереть. Оставлять эту волевую женщину в живых было бы чистым безумием. Тем более что божественный Валентиниан мог в любой момент передумать и от испуга вернуть матери власть раньше, чем у него появится достойный соправитель.

– Речь шла только об изоляции Плацидии, – робко запротестовал Паладий. – Римский Сенат не давал своего согласия…

– Молчи! – прикрикнул на хозяина дома Рутилий. – Вопрос уже решен и не подлежит обсуждению. Высокородный Авит, твои люди готовы?

– К полуночи мы возьмем курию и казармы городских легионеров, – заверил сенатора комит схолы агентов.

– В таком случае – к делу, благородные мужи. От нас с вами зависит сейчас, останется Рим Вечным Городом или рассыплется в прах под ударами чужих сапог.