Потерянный ребенок - Эмили Гунис

Она подошла к дочери и положила ей руку на плечо, но та тут же отстранилась от нее.

– Ты вечно твердишь одно и то же, мам, о том, как тебе тяжело. А каково сейчас мне? Твоему ребенку? Каково было твоей малышке? Что тогда для тебя вообще могло иметь значение, кроме того, чтобы поправиться как можно скорее и обеспечить родную дочь всем необходимым? – Джесси вскочила с места, и газетные вырезки рассыпались по полу. – А что насчет Джона? Ты говоришь, что Лиз все испортила, разрушила нашу маленькую семью, но ведь он в то время уже крутился возле тебя, ведь так? Только и знал, что следить за твоей драгоценной карьерой. Ты с ним уже встречалась, когда ждала меня?

– Конечно же нет! Я думаю, наш разговор зашел слишком далеко, Джесси. Я предупредила тебя, что мне придется рассказать тебе о вещах, которые могут тебя расстроить, о Лиз, о твоем отце… Но почему ты вечно пытаешься поймать меня на слове? Загнать меня в угол, сбить с толку? Я люблю тебя, Джесси. Я хочу быть с тобой рядом.

– Я тебе не верю! Ты никогда не давала мне понять, что ты меня поддерживаешь, что я могу на тебя положиться… Что ты меня не подведешь! Едва я начинаю доверять тебе, как ты снова выбиваешь почву у меня из-под ног.

– Джесси, о чем ты говоришь? Постой, не надо…

Но Джесси уже шла к двери. Внезапно она остановилась; по ее щекам текли слезы, и она со злостью смахнула их рукой, а затем бросила:

– Тебе было проще бросить меня, чем попросить о помощи и взглянуть в лицо своим страхам.

– Все было не так!

– Нет, именно так. Ты говоришь, что твоя мать хотела, чтобы у тебя была свобода выбора, но ты загнала себя в ловушку, как и она. Дело в том, что вы одинаковые, ты и Гарриет, и она научила тебя только быть жертвой и жить во лжи. Я не хочу, чтобы моя дочь тоже росла в недоверии и страхе. Ты не виновата в том, что с тобой случилось, мам, но твоя вина в том, что ты продолжаешь нести это бремя. – Джесси взяла сумку и распахнула дверь. – Я люблю тебя. Ты моя семья, но я так больше не могу. Мне слишком больно.

И, сказав это, она захлопнула за собой дверь, оставив Ребекку наедине с призраками прошлого.

Глава двадцать пятая

Айрис

Среда, 19 ноября 2014 года

Айрис закончила читать записи доктора Хантера о его встрече с Гарриет Уотерхаус в апреле 1953 года и тяжело вздохнула.

Джейкоб Уотерхаус отчаянно хотел покинуть психиатрическую лечебницу Гринуэйс, но к тому моменту он уже несколько раз пытался покончить с собой, а сотрудникам лечебницы никак не удавалось выяснить, где находится его жена, и поэтому ему пришлось провести там довольно долгое время, в то время как он ни на что не мог повлиять. Согласно отчету доктора Хантера, единственным успокоением для Джейкоба стали его беседы с лечащим врачом и в особенности художественная терапия. Во время нахождения в лечебнице он заново открыл в себе талант к рисованию и даже опубликовал несколько своих работ в журнале для пациентов, «Колодце желаний». Читая комментарии доктора Хантера о склонности Джейкоба к насилию, Айрис, как и Гарриет много лет назад, не могла не думать о Ребекке: «Нередко родственникам раздражительного пациента кажется, что выздоровление будет означать, что пациент стал намного более приятным человеком. На практике же лечение применимо лишь к определенным проблемам, оно не способно никого кардинально преобразить. Увы, нельзя сделать невозможное».

– Мы скоро закрываемся. Пожалуйста, убедитесь, что ничего не забыли.

Кажется, Айрис была последней посетительницей.

Она взглянула на сотрудницу, чей кардиган был застегнут на все пуговицы, а волосы были разделены аккуратным пробором и убраны в пучок, и вернулась к показаниям матери. Ей представилось, как тринадцатилетняя девочка мирно спала в своей кровати, не догадываясь о жуткой трагедии, которая вот-вот должна была произойти внизу.

В ту ночь начался шторм, я уже легла спать, и мне послышалось, что кто-то стучится и входит в дом. Крики отца становились все громче, и я услышала вопли матери. Когда мой отец зол, мне обычно слишком страшно, чтобы спускаться к ним, но когда я услышала выстрел, я тут же побежала вниз. Моя мать лежала на полу в гостиной. Ее лицо сильно опухло, из уха и глаза текла кровь. Я позвонила в полицию и осталась с ней. Через несколько минут она умерла. Я не подходила к отцу… Я понимала, что он был мертв. В доме никого не было. Возможно, мне все послышалось из-за того, что поднялся сильный ветер, стоял свист и ветви деревьев стучали в двери и окна.

– Могу я задать небольшой вопрос? В этих документах по делу моей бабушки упоминается журнал для пациентов лечебницы Гринуэйс под названием «Колодец желаний». Вы не знаете, сохранились ли копии?

– Да, думаю, что-то должно было сохраниться. Если вы сможете прийти утром, мы сможем их для вас найти.

– Нет ли возможности посмотреть на них сейчас? Прошу вас. Я не буду их читать, я просто сделаю фотокопии, – взмолилась Айрис.

Женщина посмотрела на часы и улыбнулась ей: – Я посмотрю, что можно найти.

Через десять минут Айрис вышла из офиса, держа в руках пачку фотокопий журнала «Колодец желаний» с 1947 по 1952 год и список пациентов лечебницы Гринуэйс за весь период пребывания в ней Джейкоба Уотерхауса.

Выбежав под дождь – пачки бумаг в одной руке, звенящий телефон в другой, – она лихорадочно замахала такси, а потом запрыгнула внутрь.

Глава двадцать шестая

Харви

17.00, среда, 19 ноября 2014 года

– О чем вы говорите? Мать Ребекки умерла, когда ей было тринадцать, – Харви подошел ближе к дюнам и перезвонил детективу Галт.

Подняв голову, он взглянул на «Сивью». Ветер шумел у него в ушах, позади волны разбивались о берег, и ему казалось, что его затягивает в черную дыру – засасывает прямо в прошлое.

– Именно в этом нам и нужна ваша помощь, – голос Галт тонул в грохоте моря. – Она утверждает, что является биологической матерью Ребекки.

– Я вас не слышу, – сказал Харви. – Секунду.

Он начал идти тяжелыми шагами обратно к стоянке. Чтобы укрыться от ветра, он спрятался в пещере под краем утеса.

– Что, черт возьми, происходит? Мать Ребекки умерла, когда ей было тринадцать. Какое отношение эта женщина имеет к поискам Джесси?

– В