Тайна двух императоров - Ксения Холодова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В перерывах они говорили на отдалённые от учёбы темы и всё больше рассказывали друг другу о себе. Франсуа постепенно располагал к себе подозрительно настроенную Клэр. Под конец их первого занятия он заметил, что её девичье личико стало красивее. Оно было нежным, не воинственным и тревожным, как в первую встречу.
«Интересная методика обучения», – подумала Клэр, даже не стараясь что-либо специально запомнить. Всё, о чём рассказывал ей Франсуа сегодня, волшебным образом само отложилось у неё в голове.
За окном незаметно образовалась глубокая чёрная пустота. Догорающие на столе свечи уже едва ли могли подарить комнате свет.
– Chère élève, je propose que notre première leçon soit considérée comme terminée [15], – пролепетал Франсуа, застыв в углу комнаты и тяжёлым, слегка усталым взглядом посмотрев на Клэр. Она же слушала внимательно, не показывая своего утомления.
– Je vous remercie [16]. – Она медленно стала приподниматься со стула, ощущая лёгкую слабость в ногах из-за длительного пребывания в одной позе.
– Puis-je vous accompagner? [17]
– Oui, monsieur [18].
Получив согласие, он тут же приблизился к ней и протянул ладонь с длинными пальцами. Клэр неуверенно взяла её, и они вместе направились к выходу, погасив напоследок свечу. Двое оказались в кромешной темноте. К выходу шли на ощупь. Худощавые руки уверенно придерживали её за талию и осторожно вели вперёд. Сердце Клэр беспощадно колотилось. Она громче обычного вздохнула, что не мог не услышать Франсуа. Внутри пробудилось странное желание, причины которого она едва понимала. Инстинктивное желание. Тело стало тёплым, а ноги, торопясь, принялись идти вперёд, чтобы как можно скорее руки учителя исчезли с её талии.
Эта неловкость не оставляла Клэр на протяжении всего пути к покоям.
– Pardonnez-moi si je vous ai confondu par inadvertance [19], – извинился Франсуа, остановившись напротив двери в её спальню.
– Вы нисколько не смутили меня. Большое спасибо за урок. У вас явно имеется талант к обучению даже таких безнадёжных, как я, – иронично ответила ему Клэр, улыбаясь и всеми силами показывая, что ту минуту во мраке она никак не заметила.
– Отнюдь, вы не безнадёжны, мадемуазель. Завтра я снова буду ждать вас в нашем учебном зале в полдень. Доброй ночи.
– Доброй ночи.
* * *
Как миг пролетели первые три недели обучения. Постепенно Клэр привыкала к дворцовой жизни, что теперь окружала её каждый день. Помимо уроков французского, которые проходили с Франсуа, добавились также занятия по этикету и истории. Фрейлины императрицы Елизаветы Алексеевны со всей покорностью и без лишних дружеских чувств обучали Клэр всему тому, что знали сами.
Изучению подлежало всё, начиная от моды и светских манер, заканчивая последними новостями. Клэр стала чаще читать газеты. Особенное внимание должно было уделять таким изданиям, как «Казанские известия» и «Северная почта». Долгое время она привыкала к тому языку, каким писали эти газеты, а вместе с ними и новомодные французские романы.
Однажды на один из таких уроков наведался сам император Александр.
– Ваше Императорское Величество! – едва заприметив его в дверях, тут же сказали фрейлина и Клэр и мгновенно встали со стульев.
– Прошу вас, продолжайте занятие, я вовсе не желал помешать вашему обучению. Хотел лишь воочию убедиться, что занятия проходят по расписанию и в необходимом темпе.
Император подёргивал себя за рукав, на котором у него всё так же висело маленькое пенсне, и осматривал Клэр с головы до ног.
– Всё как нельзя лучше, Ваше Императорское Величество. Клэр Данииловна делает успехи, – поспешила доложить фрейлина, едва подняв голову на государя.
– Прекрасно! Клэр, будьте любезны зайти в мой кабинет через час.
Сказав это, император удалился из учебного зала, оставив после себя лишь шлейф духов и задумчивые взгляды девушек.
Как и было велено, спустя час Клэр уже стояла у дверей императора. С каждым их новым разговором она всё меньше ощущала в себе животный страх. Несмотря на своё безусловное могущество и величие, Александр Павлович всегда старался расположить к себе собеседника. Было видно, как его настроение вмиг улучшается, если стоящие рядом с ним подданные смотрят на него заворожёнными глазами. Всеобщая, безграничная любовь была пищей для его самолюбия и души, что особенно было заметно на фоне его генералов и министров. Эти же люди, имея лишь малую долю власти, неустанно демонстрировали её всем вокруг. Очень часто, находясь подле них, Клэр чувствовала невидимое давление, которое они на неё оказывали всякий раз, когда находили в её словах больше смысла, нежели в своих.
– Клэр Данииловна, прошу вас пройти за мной, – сказал Александр, только что покинувший стены своего кабинета.
– Ваше Величество! – Она поклонилась и без лишних слов последовала за высокой фигурой государя.
Стражник, шедший позади них, всё время напоминал о себе, громко отбивая каждый шаг каблуками сапог. Клэр даже не могла предположить, куда ведёт её царь. Весь путь Александр либо молчал, либо задавал какие-то общие вопросы о погоде и успеваемости.
Наконец они подошли к высокой стеклянной двери. Рядом с ней не было ни слуг, ни охраны, и император с довольным выражением лица сам открыл её перед Клэр.
В мгновение их взору предстал большой ярко-зелёный сад. Влажный воздух осел на лице. Холодок пробежался по оголённым рукам и шее. Клэр не ожидала увидеть такую живую красоту в мраморных стенах дворца, а потому, оказавшись среди этой цветочной свежести, громко ахнула. Взгляд её серо-голубых глаз бегал по лианам и мелким пальмам в каменных горшках в попытке за один раз насладиться этим местом.
– Я и не подозревала, что во дворце скрывается такая красота! – восторженно сказала она, прикрыв руками худое лицо.
– Неужели потомки не сохранят эту скромную оранжерею? – разочарованно спросил император.
– Я с самого детства посещала Зимний дворец. Я знаю здесь все этажи и комнаты, но только те, куда разрешено ходить. К сожалению, я никогда не встречала даже упоминания об этом месте.
Александр не изменился в лице. Внешне он всё так же радостно демонстрировал Клэр всю прелесть тайного сада. Однако в глазах появился необъяснимый холод. Взгляд потяжелел и потерял блеск. Лишь на мгновение
