Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж - Генри Олди

Главный герой.

Без него творение превратится в медленно, очень медленно загнивающий труп, где теплится противоестественное подобие жизни. Зомби с черной дырой в груди. Мертвечина.

В трупах заводятся черви.

В трупах книг – Книжные Черви?!

Habent sua fata libelli[Книги имеют свою судьбу (лат.).].

Своими руками убить человека… Человека? Опомнись! Это плод твоей больной фантазии… Пусть! Частица вложенной души – и ее огнем? Металлом?! Ядом?! Он уже не принадлежит тебе, у него отдельная жизнь, ты не вправе… Ха! Не вправе?! «Я тебя породила, я тебя и убью!» Убью – в обмен на нужную как воздух передышку в изматывающей гонке. Обеспечу Червя «столом и домом» на многие века. О, возможность спокойно спать по ночам, не считая недели и дни, оставшиеся до…

Не слишком ли велика цена, королева?

Не знаю.

Идя на очередную встречу, будучи готова согласиться, она отказалась.

«Выпьем за тебя, упрямица. И посмотрим на меня. Смотри! Не смей отворачиваться! Я вечно голоден, я одинок, у меня нет друзей, я вынужден раз за разом скользить через хаотики (а ты знаешь, что это значит!) в поисках новой, еще не засохшей кляксы, но скоро и она становится непригодной для меня, и вновь, снова, опять… Это ад, королева! Мой ад. Хочешь стать такой же, как я? И Червь был рыцарем. Давно, очень давно. Пыжился, раздувал грудь, из штанов выпрыгивал… Помнишь, у Андрея Белого: «В нас – рой миров. Вокруг – миры роятся. Мы станем – мир. Над миром встанем мы. Безмерные Вселенные глядятся в незрячих чувств бунтующие тьмы…» Погляди на меня теперь! Бог?! Ха! За все надо платить, королева. Мечтал парить орлом? – поползай червем. До скончания дней. Хочешь этого? Нет? Тогда убей его! Убей, дура!..»

Ей стало страшно. По-настоящему. Ну что ты упрямишься, Царица Тамара? Всего лишь крупинка яда, пущенная издалека стрела, толчок в спину на краю обрыва… Тебе даже не придется смотреть ему в глаза. Пиши дальше, веди мертвого, как живого, – так даже интереснее, можно круче завернуть сюжет…

Нет.

«Пожалеешь, королева. Ты еще пожалеешь…»

Нет.

«Нет?»

Она опаздывала! Впервые процесс зашел у Польских дальше обычного. Начало третьего круга. Когда, проснувшись, люди не могут вспомнить: что же им снилось?! – а память все шарит вслепую, раня пальцы и отказываясь признать поражение. Близкие люди. В первую очередь территориально близкие, – но так уж повелось, что в одной квартире с рыцарем Ордена…

Их ждали. Не ее. Мужа и дочь. Тех, кого третий круг накрыл в первую очередь. Тамаре не хватило всего нескольких дней, но эти дни стоили вечности. Седые волосы не в счет. Если б только волосы…

Мужа с дочерью хватали сразу по появлении в локусе. Флажки Червя сработали отменно: местонахождение квартиры Польских было вычислено с дотошностью педанта. Там постоянно дежурили солдаты Благой Инквизиции. Королева сама создала мир, где в изобилии имелись виртуозы пыток. И сейчас проклинала собственную изобретательность. «Шершавый ослик», «Мешок-с-котом», «Жилистая Дева». Тамара Юрьевна, со всем арсеналом замечательных премий-артефактов, узнала об этом не сразу. А узнав, как назло всякий раз «промахивалась» по времени, не успевая прийти на помощь.

Муж по утрам ходил тихий, словно пришибленный. Отвечал невпопад. Моргал близорукими глазами, вздрагивая, когда от сквозняка хлопала форточка. Взял отгул на работе. Страх копился на самом дне, поверхность была тиха и спокойна, но черти плясали в глубинах омута.

С дочерью было еще хуже. Ее увезли в психиатрическую клинику: проходя медосмотр, во время анализа крови младшая Польских кинулась на медсестру.

Она призналась. Не могла больше скрывать.

Муж подал на развод.

Королева была близка к тому, чтобы наложить на себя руки. Лишь безумное, маниакальное желание: найти и убить проклятую тварь! – помогло не вскрыть вены. Она явилась во всеоружии. В сверкающей броне, с мечом, извергающим пламя, и ярость кипела в глазах Ее Величества. Храбрые бежали с пути королевы, отважные умирали.

Она быстро нашла Червя. Подозрительно быстро.

И оказалась бессильна.

Книжный Червь просто исчезал. Уходил в складки пространства (текста?!) еще не засохшей кляксы, просачивался водой меж пальцев. Издевался. Мстил за отказ. А она ничего не могла сделать. Даже отплатить.

Тогда она попыталась убить его отсюда. Ввести в ткань романа, в плоть «Безысходной боли», – и убить. Руками главного героя, Сероглазого Короля.

И снова – провал. Текст сопротивлялся, отторгая инородное вторжение. Спустя неделю она поняла, что во сне, как лунатик, садится за компьютер и стирает написанное за день.

Все было бесполезно.

Тамара поставила последнюю точку и отправила текст в издательство.

В сентябре дочь вышла из клиники, отец забрал ее, и они уехали в другой город.

А королева поняла: все. С нее достаточно. Что такое ад хаотиков по сравнению с пережитым?

Она еще не знала, на что идет.

– Я боюсь, теперь он пытается соблазнить Влада. Да, попробую. Прямо сейчас. Что мне для этого нужно? Пустяки. Место, где можно заснуть. Да, спасибо, этот диван вполне подойдет. Нет, не беспокойтесь. Снотворное с собой. Пожелайте нам удачи, Настя.

XVIII. Моралитэ

Не пей, Ивашка, из копытца,Не будь козлом!Дана еще одна попытка,Считай – свезло.

Иди домой. Там на полатяхВольготно спать,Там за работу деньги платят,Где грош, где пять.

Там в праздник хорошо упиться,Первак горюч…Копытце ты мое, копытце,Кастальский ключ.

XIX. Театр военных действий: доживем до антракта?

Честно говоря, правдоподобность «боевок» меня не особо волнует. Лишь бы глобальных ляпов не было, да описание боев не рушило целостность произведения как самим своим наличием, так и своим духом.

Отсюда, с кручи над Грязнухой, где прятался храм Кривой Тетушки, открывался удачный вид на цитадель Ла-Ланга. Как из оперной ложи на премьер-баса, исполняющего сакраментальное: «Люди гибнут за металл!» Гобой, не к ночи будь помянут, икает небось… Волна тугриков успела докатиться до ручки (бронзовая такая, на парадных воротах крепости), просочась сквозь город, как вода через сито, не тратя времени даже на отправление естественных потребностей: грабеж и насилие. Царственный Тугр, Богоравный Сотрясатель Основ, Рожденный-в-Короне, спешил взять цитадель до удара Лунного Гонга. Тогда земли Ла-Ланга отойдут к новорожденной Империи. Раджа же явно рассчитывал продержаться до финала. У хитреца Синг-Синга был шанс: оракулы подтверждали это единогласно, опасаясь мстительного владыки, чьим девизом был загадочный слоган пропавших без вести древних безумцев-Маргиналов – «Делай, что будет, и будь всем должен!»