Именем Корпорации! - Марк Романов

Тогда это казалось глупым и скучным. Идти к Эль Дорадо, теряя участников экспедиции от укусов насекомых и отравленных стрел коварных туземцев. Найти остатки стен и разрушенные ступени пирамид, и вернуться назад, оставив в джунглях большую часть отряда… Или вмёрзнуть в лёд вместе с кораблями, и медленно умирать от холода, голода, цинги и полярных медведей, кажущихся злыми духами. Или… Сколько их было, этих историй.

Но теперь Андре понимал, что именно гнало вперёд исследователей. Незабываемое ощущение первооткрывателя и покорителя новых земель. Переживание победы и преодоления самого себя, когда ты вышел за жёстко очерченные рамки, и развеял туман, скрывавший тайны. Возбуждение, сравнимое с сексуальным… И неутолимая жажда.

Доктор Каннингем обмолвился как-то об этом психологическом выверте, объяснив его генетической памятью относительно молодой человеческой расы и стремлением захватывать как можно большие территории, чтобы родное племя могло прокормиться и выжить. «Комплекс пионера» – так, кажется, он его назвал. Что же, хорошее название. Правильное.

На экране развернулись новые интерактивные отчёты, уползавшие ровными строчками, слегка разбавленными видео и графикой, в виртуальную бесконечность. Каждый участник экспедиции оставлял после себя многие мегабайты информации: картинок, записей, текста и телеметрии. Как правило, они были бесполезны в массе своей, содержа ненужный мусор повседневных действий. Но иногда в груде хлама могла блеснуть монетка факта, не замеченная ранее.

Так, несколько дней назад, проматывая видео из нагрудной камеры одного из учёных-зоологов группы 54, изучавших скалистые ущелья, Андре с удивлением обнаружил, что полосы на одной из скал выглядят, как нанесённые рукой человека. Прикрытые козырьком каменного выступа, они попали в кадр ненадолго, но качество записи позволило сделать выборочное увеличение, и, после обработки на графической станции, на стол профессора Каннингема легло изображение наскального рисунка, серьёзно повреждённого временем и погодой. Полосы краски выцвели, но удалось восстановить фрагмент картины, изображавшей сильно упрощённый набросок какого-то травоядного животного, украшенного рогами, и фигурку человека с копьём или палкой в руке. Так рисуют дети, или представители первобытных племён…

Рисунку было несколько столетий, если принять во внимание действие дождя, солнца и ветра. И было неизвестно, откочевало ли племя художников, или, может быть, вымерло от голода и болезней…

Ещё Андре помнил, как совершенно случайно, глядя на карту лагеря экспедиции 12, стартовавшей через несколько недель после возвращения его группы, он увидел что-то знакомое. Большие базальтовые плиты и вытянутые валуны задели какую-то струну в памяти. После нескольких часов напряжённых поисков перед ним висели два рисунка – один из нового мира, а другой – из старого исследования Фон Дённикена, посвящённого дольменам Старого Света. Перед Андре был план Стоунхенджа, повторённый в ином мире с достаточно высокой точностью. Не совпадали только внешние кольца камней, имевшие в тамошней версии большие промежутки, и положение «алтарного камня» в центре кромлеха. И синие в этом мире валуны были зеленоватыми там…

«Сколько же незамеченного осталось в этих записях и отчётах? – подумал Андре, отхлебнув кислого кофе, и снова закапываясь в тексты. Ему отчаянно хотелось в спортзал, и на стрельбище, но до конца фрагмента оставалось ещё много. – Чёрт, мне кажется, что учёные смотрят куда угодно, но не туда, куда нужно! Ну как можно было не заметить таких артефактов?»

– Дрезина, бросай свои бумажки и дуй в оперативный центр! – рявкнул, подпрыгнув, интерком голосом Грея. – Пять минут! Время пошло, агент!

– Так точно, капитан… – Андре недоумённо пожал плечами, и, встав со стула, подхватил куртку. Набросив её на плечи, он поёжился – в комнате было тепло, но коридоры центра почему-то охлаждались до неприличной температуры в семь градусов, и передвигаться по ним было неприятно. Снаружи крепких стен жарило июльское солнце, и после рабочего дня выход из лаборатории был сродни погружению в расплавленную магму. – Ладушки, сейчас буду.

– И что вам понадобилось? – спросил он у молчавшего интеркома, и подмигнул куску пластика с выдавленным логотипом производителя, направляясь к выходу. Ответа Андре не ждал.

– Позвольте представить, – доктор Каннингем, сидевший во главе стола, махнул рукой в сторону кресла для перевозки больных, в котором, скособочившись, сидел знакомый Андре по одному давнему глюку загорелый худющий нарк из пустыни, сейчас завёрнутый в одноразовую больничную робу, – Альф Йоргенсон, один из первых испытателей.

Альф, стараясь не потревожить трубки старомодных капельниц, торчавших из разноцветных катетеров в руках, под ключицей и под коленом, помахал ладонью, и улыбнулся. Взглянувший на чёрные пеньки зубов во рту чернокожего и слегка красноглазого исследователя Андре внутренне содрогнулся, но потом подумал, что сам бы выглядел не лучше в такой ситуации, и улыбнулся в ответ. Дюжий санитар, стоявший за спинкой кресла, посмотрел на него тяжёлым взглядом, и поправил капельницу.

– Гхм… – откашлялся капитан, и, окинув взглядом присутствующих, развернул на стене экран с тактической схемой. – Альфа обнаружила экспедиция на Эол. Группа 34 смогла открыть переход и, после развёртывания временной базы и термоядерного энергоблока для обеспечения возвращения, локализовала местонахождение испытателя в расположенном неподалёку храмовом комплексе…

Каннингем, который слушал Грея, положив подбородок на сплетённые пальцы, перебил капитана:

– К сожалению, процесс реабилитации и хелатирующей детоксикации проходил сложно, и только сейчас пациент пришёл в достаточно хорошую форму.

Грей, проглотивший окончание своей фразы, пожевал губами, и продолжил:

– В итоге мы смогли ответить на ряд вопросов, связанных с перемещением, и, после контакта с местным условно дружественным населением, выявили…

– Что, оказывается, мы – далеко не первые, кто освоил перемещение через порталы, – улыбнулся Каннингем, наблюдая за побагровевшим Греем. Капитан очень не любил, когда его прерывали, а доктору нравилось бесить своего старого друга. – Туземные легенды говорят, что много поколений назад через аномалии приходили добрые люди с дарами и товарами. А потом торговля и обмен внезапно прекратились, как будто их и не было.

Альф пошевелился в неудобном кресле, и поднял иссохшую руку, обтянутую почти чёрной кожей:

– Док правду говорит, да. Приходили, учили, ели кактусы, – негр сморщился, скривив губы. – Потом, через много-много лун перестали приходить. Последний из чужеземцев ушёл в дыру, чтобы выяснить, что случилось… И не вернулся. Чуваки, там не круто…

Андре задумался. Последние находки укладывались в теорию об обмене и торговле. Два похожих мегалита, ступенчатые пирамиды на Эоле, украшенные финикийскими буквами, металлические орудия из бронзы в захоронении, найденном группой 12…

– Но кем они были, эти путешественники? – спросил он у своих начальников. – И почему перестали ходить сквозь порталы?

– Этнографы на Эоле пока смогли выяснить только одно название, местности или города… – Грей вывел на экран снимок высеченных на камне знаков. – Александрия…

Глава 37

Дождь кончился, и на бархатистом ночном небе лениво оскалилась щербинами угловатая фиолетовая луна, заливая всё вокруг призрачным мистическим светом. Сотни тысяч разноцветных звёзд, выглянувших из прорех в тяжёлых тучах, искрились и мерцали над самой головой, становясь в этой части планеты ближе и ярче. Воздух тяжёлыми пластами плыл вокруг построек, напоённый сыростью и прелыми ароматами неизвестных тропических цветов.

Лёгкие боевые машины класса «Иллизиум» бесшумно пробирались по джунглям, вышагивая на длинных многосуставчатых конечностях, напоминая огромных пауков. Совершенные в своей простоте конструкции, и безупречные в своём минимализме, системы обеспечивали наилучшую огневую поддержку и проходимость в таких местах. Двигательные сочленения надёжно защищались универсальными подвижными креплениями в суставах, смазка оберегала механизмы от влажности и вездесущих насекомых, а простота и быстродействие машин не позволяли им проседать и проваливаться в тропических лесах с податливой рыхлой почвой.

– Объект движется в северо-западном направлении, – передал по каналу связи командир группы «пауков», – внимание всем машинам, огонь на поражение запрещён. Переключить орудия на стазис-поле.

Четверо ведомых отрапортовали о готовности стрелять стазисом при попадании цели в сетку прицела. Бо Ваняски опустил на голову зеркальный щиток шлема и удовлетворённо улыбнулся.

– Командир, – появился на линии хриплый голос Мишель, – второй объект не обнаружен.