Дикий наездник - Гэв Торп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да. — Присутствующие встрепенулись, услышав Эльдрада. Его голос резонировал даже без усиления вещательным устройством в шлеме. Ясновидец кинул взгляд на Кровавую Невесту, и его глазные линзы засияли золотом. — Что в них говорится?
— Я не могу их прочесть, — призналась Друткхала.
— Попробуй догадаться.
Кровавая Невеста покачала головой:
— Не могу. Для меня этот текст бессмысленный.
— Однако он был написан альдари, пусть и в древние времена.
— У нас нет времени на эту занимательную, но бесцельную беседу, — заявил Визарх, кивнув на разыгравшийся неподалеку бой. Иврайна заглушила поступающие в вещательную бусину сведения, но все равно живо могла представить, как каналы связи полнятся приказами и докладами тех, кто бился насмерть у границы хранилища. Ее сородичи умирали, и души их оставались заключенными в темнице хладеющей плоти — антипсихические обереги некронтир были достаточно мощными, чтобы удержать душу в ее физическом воплощении. Гудение, исходящее от вражеских солдат, когда они переносились в склепы воскрешения, походило на отчетливые и внезапные всплески помех, хоть некронтир и не имели душ.
Она снова сосредоточилась на рунах. Желание узнать, что же находится внутри, было почти невыносимым, как и тревожность из-за своего неведения.
— Почему здесь текст альдари? — спросил Нуаду. — Зачем некронтир использовать язык наших предков?
— Незачем, — ответил Эльдрад. — Но можно сказать, что наши предки пользовались языком некронтир или возникшим от него наречием.
— Но ты ведь сказал, что это определенно руны альдари, — указала Иврайна. — Не протоязык, общий для Старейших. Стиль написания древний, но точно нашего народа.
— Тогда, возможно, если мне дадут подумать, я смогу распутать этот лингвистический узел, — проворчал ясновидец, отступив от остальных с воздетым посохом, чтобы его мерцающее навершие озарило письмена. Время от времени он поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, словно читая руны наискось.
— Когда мы были здесь в последний раз, Нуаду прикоснулся к пирамиде, — сказала Друткхала, приблизившись к своей госпоже сзади и встав рядом с ней. Она кинула на наследника клана вопросительный взгляд. — Может, ему повторить?
— Только не я! — ахнул дикий наездник. — Разряд отбросил меня через всю площадь, и у меня до сих пор кости болят.
— Но она отреагировала? — Эльдрад стремительно зашагал к Нуаду, указывая на него пальцем. — Ты возложил плоть на поверхность?
— Ладонь, — подтвердил он, сопроводив слова жестом. — На сам рунический металл.
— Интересно, — обронил ясновидец, вновь повернувшись к рунам.
Иврайна следила за его взглядом, пока он осматривал крутые склоны сооружения, но значение рун оставалось для нее столь же непонятным, как и странное стрекотание призраков, что напали на их временный лагерь.
— Ладно, — сдался Нуаду, сгорбившись и зашагав к пирамиде. — Я сделаю это.
Эльдрад посохом Ультамара преградил путь дикому наезднику, когда тот уже собирался пройти мимо.
— Пока не надо, — произнес ясновидец. — Возможно, хранилище пробуждает не столько физическое прикосновение, сколько то, что оно переносит твой дух внутрь нуль-поля некронтир. Мне это совсем не нравится, однако моя душа не так скованна смертной оболочкой, как твоя.
Он оттолкнул Нуаду на несколько шагов назад, а затем полностью повернулся к пирамиде и воздел перед собой обеими руками посох. Вокруг его шлема-призрака образовалось золотое сияние, и Иврайна почувствовала слабейшую задержку психической энергии. Она перевела взгляд с провидца на объект его внимания, отчаянно ища хоть какую-то реакцию на его пси-зондирование.
— Вот! — возглас Нуаду заставил всех встрепенуться, за исключением Эльдрада, который стоял так же неподвижно, как кристальные провидцы в куполе рукотворного мира.
Наследник клана указал на камни в основании пирамиды — точнее, на покрывающие их руны.
Идеограммы действительно засияли в ответ, хотя поначалу Иврайна приняла это всего лишь за отражение света самого Эльдрада. На ее глазах отблеск невероятным образом стал ярче и начал перескакивать с одной руны на другую, поднимаясь по стене пирамиды и растекаясь по остальным ее граням. Между рунами заплясали искры, красные и серебряные, черные и зеленые, своими скручивающимися потоками формируя очертания рун в послеобразах перед глазами.
— Открывается! — Оповещение Друткхалы было излишним.
Все присутствующие и так увидели серебряную нить, как будто протянувшуюся от основания пирамиды до самой вершины.
В тот же момент Иврайна ощутила резкий прилив Шепота, внезапное образование связи. Но не с ее сородичами, по-прежнему сражающимися у барьера, но с содержимым самого хранилища. Голос оставался тихим, его заглушали стены сооружения, но в нем безошибочно угадывалась дрожь энергии варпа.
Трещина на поверхности строения издала стенающий вопль, короткий и пронзительный, а затем с верхушки пирамиды сорвалась синяя молния и заземлилась в Эльдрада, ярко заискрив на его рунических латах. Несколько ударов сердца ясновидец стоял, содрогаясь в ее сверкающих объятиях, и вокруг его воздетого посоха плясали разряды. Затем он грузно начал заваливаться на вымощенную плиткой площадь.
Эльдрад рухнул и неподвижно замер на земле.
Остальные кинулись к нему, однако очередной вопль, вырвавшийся из открывшегося хранилища, заставил их застыть. По площади потекло серебро цвета отраженного лунного света. Оно казалось почти жидким и двигалось с плавной неторопливостью, выплескиваясь из расширяющегося проема в пирамиде.
Иврайна, преисполненная дурным предчувствием, уставилась на разливающееся сияние так, словно оно было озером кислоты, которое вот-вот поглотит ее. Пока она стояла, как будто приросшая к месту, серебро накрыло неподвижное тело Эльдрада и потекло к ней.
Ощущение, поначалу принятое ею за Шепот, оказалось вовсе не им. Голос Иннеада утонул в триумфальном смехе, частично похожем на возбужденное хихиканье, а частично на веселый гогот. Когда свет упал на руку Дщери Теней, она почувствовала дрожь прикосновения, словно чьи-то тонкие пальцы дотронулись до ее кожи под нательником. Плоть Иврайны ответила агонией, пронзившей ее иглами боли, как будто там, где нематериальные пальцы коснулись тела, у нее треснули кости. Смех перерос в сладострастное мурлыканье.
Теплое дыхание на шее заставило сердце Иврайны затрепетать от страха. Чье-то присутствие на самом краю зрения, совсем рядом, прямо за спиной, пронзало ее до самой души своим немигающим взором.
Иврайна почувствовала себя совершенно одинокой. Ее крик застрял в горле, легкие свело от ужаса, а нутро скрутило от жуткого света, что начал принимать ее в нежеланные объятия.
Гневный взвизг и удар когтями по щеке разрушили чары. Алоринис запрыгнул ей на плечо. Его выставленный коготь обагрился каплей крови хозяйки. Гиринкс с шипением оскалился на призраков, замерцавших в серебряном свечении портала.
Нефритовые лучи расчерчивали небо, проносясь мимо эскадрилий кружащих звездолетов альдари. Среди поваленных лесов внизу оборонительные установки некронтир исторгали смертоносные лучи, а наверху самолеты-косы снова и снова срывались в атаку, сопровождая каждое
