Дикий наездник - Гэв Торп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пустота снедала его, требуя все новых восхвалений, чтобы заполнить вакуум его души. Он был бессмертным, однако жизнь тянулась подобно бесконечной пустоши его же собственного творения, в которой он и потерялся. Не осталось ни друзей, ни эмоций, ибо все, что было для него ценно, обратилось в прах. Не осталось ни врагов, которых он смог бы одолеть, ни испытаний, в которых смог бы найти себя.
Его душу сковывал лед, проникающий даже туда, где прежде горел огонь страсти. Подобно сияющей звезде, которая все равно рано или поздно сдастся под тяжестью эонов, жизнь его растягивалась далеко за пределы всех смертных границ. Боль существования пожирала его атом за атомом, пока не осталось ничего, кроме холодного негодования.
Рыдая слезами из крови своей семьи, он молил о прощении, о конце страданий и воистину понял, что проклят, а не благословлен. Вот он, истинный ужас Великого Врага. Не быть поглощенным и встретить свой конец, но продолжать жить дальше, став частью вечно голодной сущности, что была порождена извращенными мыслями альдари. Бога неизбежного самопоглощения, который стремился не уничтожить своих творцов, но ждал, пока они бесповоротно не погрязнут в собственных пороках, чтобы затем принять их с распростертыми объятиями.
Ничтожный и бессмертный, он убивал себя снова и снова, только чтобы быть оживленным поддерживающей его силой и вновь оказаться в полной страданий Вселенной.
Смерть. Он жаждал ее. Оглушаемый своими неистовыми воплями, он желал безмолвия забвения. Озаряемый огнем своих истерзанных чувств, он алкал безмятежности пустоты.
А затем появилась сила, готовая унести его в убежище. Легкий бриз, ставший сильным ветром, а затем ураганом, вырвал его из лап Той-что-жаждет. Полетев на его потоках, он отдал себя безжалостному ненастью и нашел избавление в объятиях Шепчущего бога.
Золотой свет померк, сменившись образом Иврайны в белом зареве огня. Открывающая Седьмого Пути парила над неподвижным телом Эльдрада в окружении вихрящегося миража безликих душ.
Тяжело сглотнув, смаргивая обжигающие слезы, дрожа от переизбытка чувств и усталости, Нуаду снова посмотрел в открытое хранилище.
Он знал, что увидит. Обрушившиеся на него видения продолжали гореть в голове, хотя пронизывающий холод вмешательства Иврайны лишил их своей притягательности.
Из растянувшейся над пирамидой дуги золотой энергии выступила одинокая фигура, ростом не выше альдари и с таким же изящным телосложением. Существо ни мужского, ни женского пола, с изящными изгибами и единственной аккуратной женской грудью, а также почти идеальным овальным лицом с носом-щелкой и глазами, похожими на черные каменья. Одна его рука заканчивалась длинной и зазубренной клешней, вторая — тремя проворными многосуставными пальцами. Из-под практически белой кожи проглядывали не вены, но мерцающая энергия, передающаяся от золотой пульсации открытого хранилища.
То была демонесса, младшая прислужница Той- что-жаждет.
Чудовище призывно воздело клешню и, широко растянув рот, высунуло язык и завыло.
Затем из ее темницы вырвалась демоническая орда.
Глава 21
УЖАСНЫЙ ПОВОРОТ
Площадь наполнилась скрежетом когтей и стуком копыт нематериальных существ, волной вырвавшихся из своего узилища и хлынувших к Нуаду и остальным альдари. Переливчатые голоса, одновременно ужасающие и воодушевляющие, хором пели гимны Князю Удовольствия. Демоническая речь была неразборчивой, но отдавалась в душе у каждого, кто ее слышал. Появились всадники с рожками и арфами, причитаниями и бренчанием создавая ритм, под который маршировало полчище. Впрочем, «марш» — слишком формальное название для этого действа, ибо, хоть демонессы и змееподобные скакуны двигались в такт, делали они это не подобно боевым подразделениям, но с одинаковыми грациозными покачиваниями, словно на театральном представлении. Войско жутких зверей и демонов стремительно наступало, будто вышедшее из берегов озеро, грозя утопить потрясенных альдари.
Нуаду судорожно задышал, когда из толпы демонесс вырвались своры двуногих тварей с глазами-драгоценностями и плетевидными языками, коими они улавливали в теплеющем воздухе страх альдари. Сквозь массу неземных врагов поползли змееобразные создания с позолоченной чешуей, выпускающие клубы ароматного дыхания из сморщенных отверстий на боках. Над увеличивающимся войском вспорхнули блестящие фигуры с мотыльковыми крыльями, клинками вместо рук и хвостами-кнутами, вплетая в оркестровое пение шепот из наполненных игольными клыками ртов.
Иврайна стояла над неподвижным Эльдрадом, сжимая в руке ярко горящий меч Скорби. К ней подступил Визарх, а двое Закрученных Клинков выбежали вперед, чтобы поднять ясновидца на плечи. Посох Ультамара выпал из его бессильной хватки, но еще один суккуб в алом облачении подхватил жезл, и все вместе они отступили к «Волновым змеям».
Заметив, как своры длинномордых тварей галопом понеслись к отцу, Нуаду с криком сорвался на бег. Остальные члены Огненного Сердца направили оружие на тварей и встретили их шквалом сюрикенов и воем термоядерных пушек. За спиной у наследника клана загудели антигравитационные двигатели, едва горстка последовавших за ним во внутренний комплекс диких наездников взмыла в небеса. Собравшиеся на площади иннари открыли огонь — одновременно раздалось шипение осколочных винтовок, треск пучковых лазеров и вопль сфокусированной плазмы.
Нуаду подбежал к Найаллу и остановился, чтобы поднять вождя, пока вокруг них занимала оборону остальная свита.
— Давай я. — Он обернулся и увидел протянувшего руку Огненного Дракона, сжимающего термоядерную пушку. Нуаду отклонил предложение, однако затем понял, что это Марифса. Кивнув, он закинул отца на плечо сестры, и та вернулась обратно к роте храмовых собратьев, которые плотными испепеляющими лучами выкашивали демонов десятками.
Стиснув Клык Ящера обеими руками, Нуаду принял боевую стойку в ожидании врагов. Он услышал шелест одежды и ощутил у плеча морозную ауру Иврайны, а рядом с ней — багровую тень Визарха.
— Храбро, но бессмысленно, — произнес телохранитель посланницы.
Из тюрьмы вырвалось уже больше сотни демонов, и их числу, по-видимому, не было конца.
— Вряд ли некронтир приложили бы столько усилий, чтобы удержать в заточении несколько десятков демонов, — сказала Иврайна, сквозь прищур вглядываясь в золотое сияние открытого хранилища. — Их могут быть тысячи, даже десятки тысяч.
Экстрасенсорный импульс предупредил Нуаду о быстром приближении Б’сайннада. Он кивнул провозвестнице и, не оглядываясь, сделал обратное сальто и приземлился на платформе пронесшегося мимо «Алеана». Последнее, что он увидел, — как Открывающая Седьмого Пути отступает к «Волновым змеям» в окружении Кровавых Невест. Остальные отделения иннари двинулись следом, срезая огнем всякого демона, что подбирался слишком близко. Летящие в небе Пикирующие Ястребы направили лазбластеры на кружащихся над
