Его волчица. Я тебя приручу (СИ) - Невинная Яна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не хотелось попасться, но мгновение спустя я понял, чтовыхода-то у меня нет. Разве могу сейчас уйти? Повернуть назад, когда беспрепятственно дошел до цели? Да, чересчур просто я добрался до владений профессора, но разве не этого хотел, не к этому стремился? Если придется отдать жизнь за свою стаю, я готов. Без вопросов пойду на любые уступки.
Когда я шагнул внутрь помещения, еще не успев толком ничего рассмотреть, меня встретила гулкая тишина. Опомниться не успел, как почувствовал слабый укол в районе груди, посмотрел вниз и увидел торчащий из тела дротик. Вколотый препарат мгновенно вырубил, но перед тем, как потерять сознание, я увидел напротив довольно улыбающегося профессора.
Вот и сейчас, окончательно придя в себя, смотрю в глаза своему главному врагу, который оказался победителем. Бессильно чертыхаясь про себя, напрягаю мышцы, но скобы держат слишком крепко, не вырваться.
Не изменяя себе, профессор улыбается своей гаденькой подобострастной ухмылкой, совершенно неуместной в данной ситуации. Он невероятно доволен собой и не скрывает этого, маленькие паучьи глазки лучатся восторгом. Он напоминает малыша, нашедшего давно потерянную игрушку. Именно игрушкой я и чувствую себя, воображение рисует разнообразные пытки и опыты, которым подвергнет меня сумасшедший палач, но тот пока ничего не предпринимает, только перебирает какие-то бумаги на своем рабочем столе. Едва успеваю подумать, что стол делает посреди душевой, как Вежбицки начинает говорить:
– А, ты очнулся. Ну что ж, с пробуждением, волчий принц. Почему принц? Да просто я люблю сказки. В них всегда добро побеждает зло, а на помощь к героям приходят добрые феи и великие волшебники. Только жизнь – это не сказка, как ты мог убедиться, мой дорогой Демьян. Не надо дергаться, я всё равно тебя не отпущу.
Молчу, лишь сжимаю зубы, проклиная мысленно врага.
– Моя жизнь была полна испытаний, – меж тем продолжает профессор, поглаживая края столешницы и зорко смотря на меня. – Я боролся с ними по мере сил, и вот сейчас настал момент истины. Долгий план, который я претворял в жизнь, наконец исполнился. Ты хочешь узнать всю правду? Молчишь? Хорошо. Тогда слушай. Тебе удобно, Демьян? Не холодно? Наверное, ты думаешь, с чего бы мне так заботиться о тебе? Об этом ты тоже узнаешь. Я даже постараюсь, чтобы ты не заскучал. Рассказ будет долгим, но тебе должно быть интересно.
Никак не комментируя речь профессора, удивленно наблюдаю, как тот включает небольшой проектор, тут же выдавший светлый прямоугольник на стену.
– Я приверженец старины, и скоро ты поймешь почему. Покажу тебе несколько слайдов, сопровождая свой рассказ. Начну с самого начала. – Профессор в халате встает в позу лектора. – Маленький мальчик в обычной семье. Мать работает в булочной, отец вспахивает поля. Откуда бы взяться любви к наукам? Но новый школьный учитель настолько интересно, вдохновленно рассказывает, что мальчик не может первое время постичь, до чего огромен мир, сколько в нем неизведанного, сколько ему еще открывать и открывать на этом свете. Не хмурься, Демьян, думая, что не знаешь, зачем я рассказываю о каком-то живущем в давние времена пацане.
Теперь, когда ты знаешь о существовании потустороннего и феноменальных научных открытиях, удивишься ли ты, что тот маленький мальчик стоит сейчас перед тобой? Звали его иначе, но это уже не важно. Когда меняешь имена, то первое не становится чем-то бесценным, а просто забывается как нечто несущественное.
Смотрю на профессора во все глаза, пытаясь осознать сказанное, но, он так поглощен своими воспоминаниями, что вряд ли замечает мою реакцию.
– Продолжу. Времена, может, и были сложными, но мальчик ничего не замечал, живя в мире книг. Перечитал всю школьную библиотеку, перекинулся на городскую, одалживал книги у знакомых, брал у учителя. Сначала читал всё подряд, потом заинтересовался наукой, в особенности медициной, анатомией. Устройство человеческого тела волновало мальчика настолько, что он готов был резать самого себя. Молчу уже о кошках и лягушках. Кажется, я утомляю тебя и ты не можешь понять, к чему такая долгая прелюдия? Современный человек так тороплив, хочет всего и сразу, мгновенно добраться до сути, – вздыхает профессор. – В итоге пропускает самое важное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Медленно выпускаю через сжатые губы воздух. Помимо воли понимаю, что профессор меня заинтересовал. Он видит, что я становлюсь более вовлеченным, и довольно кивает, продолжая:
– Так вот. Что-то беспокоило мальчика. Нет, уже юношу. Какие-то смутные желания стали тревожить душу, завоевывать сердце, порабощать тело. Его – больше всего. Наука отошла на второй план, в книгах его вдруг взволновали любовные сюжеты. Мальчик вырос. Да вот беда – был он тщедушен, бледен, сутул из-за бесконечного корпения над книгами, невысокого роста, с кривоватыми ногами… В общем, его постигали любовные неудачи. Одна за другой. Девушки не воспринимали его всерьез. В это время его брат подрастал. Ах, забыл упомянуть братца, – профессор хмыкнул, будто посмеиваясь надо собой. – Да, он немаловажен для этой истории. Надо сказать, что брат совсем не был похож на юношу. Высокий, чернявый, с девчачьими красивыми глазами, доставшимися от матери. Ходили слухи, что она нагуляла мальчонку, но, дабы замять скандал, отец признал второго сына, хотя всячески демонстрировал свою к нему нелюбовь, поколачивал, заставлял трудиться с зари до зари, а потом и вовсе выгнал из дома за неповиновение.
Думаешь, тот расстроился? Вовсе нет. Любая женщина многое бы отдала, чтобы приютить паренька, этого черноволосого сердцееда, тот поселился у пышногрудой фермерши и помогал по хозяйству. Братья иногда встречались. Но, что интересно, наш герой начал замечать в себе скверные настроения. Сложно общаться с человеком, который во всем тебя превосходит. Да, не слишком умен, зато красив, могуч, пользуется успехом у женского пола. Как в одной семье могли родиться такие разные дети? В юноше начала распускаться буйным цветом зависть. У тебя есть братья, Демьян? Или друг, которому ты завидуешь? Нет?
Мой ответ не нужен, Вежбицки давно погрузился в собственные воспоминания. Мне остается только слушать.
– Но, наверное, ты завидовал любому здоровому, самому ничтожному человеку, когда болел. Даже не спорь, всё равно я знаю, что завидовал. Это неизбежно. Если так, то ты поймешь мои чувства. Беспомощность, бессильная злоба, отчаянное желание как-то победить соперника, покорить его, превзойти так или иначе! Заполучить то, что есть у него! Ты можешь себе представить степень злобы, когда твой враг вдруг становится еще сильнее? Его брата укусил волк, и с наступлением полной луны брат сам стал зверем, бегающим по лесам. Юноша уже знал о существовании почти всесильной науки, которая объясняла явления, но теперь он узнал о том, что мир наполнен магией. Его сознание перевернулось! Он понял, что всей жизни не хватит, чтобы изучить многоликость мира. Вот если бы существовала вечная жизнь…
Хоть отношения у братьев и были прохладными, но со своей напастью младший пошел к старшему. О, как же тот захотел тоже стать оборотнем! Сильным, мощным, красивым! Но… укус подействовал, но не так, как на брата. Юноша просто перестал болеть и старел очень-очень медленно.
В те годы началась война, немцы оккупировали Польшу и практически уничтожили ее. Не буду тебя утомлять описаниями того, как сгорели родные места, как убили родителей, угнали скот. Как часть населения расстреляли, а часть сгноили в концентрационных лагерях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Моя история не об этом. Наконец мы приближаемся к самому главному. Я люблю рассуждать о воле случая. Что сохранило мне жизнь? Случайность? Господь бог? Это территория философских рассуждений. Так или иначе, я оказался как нельзя кстати, когда нацисты стали искать среди местных врачей особенных людей. Тех, кого могли перетянуть на свою сторону и использовать в качестве переводчиков. На тот момент я уже практиковал, но какая практика может быть в нашей глуши? Однако горы прочитанных книг сослужили мне верную службу.
