Его волчица. Я тебя приручу (СИ) - Невинная Яна

Яна Невинная

Его волчица. Я тебя приручу

Пролог

– Кто ты такая? Что здесь делаешь? – спрашивают у меня грубо.

– Мне нужен Демьян Белов. Я пришла сообщить кое-что важное.

– К Демьяну? – Парни переглядываются с сальными ухмылками. – Вечно ему на девок везет, – сетует один, а второй бесцеремонно поднимает меня за локоть и тащит куда-то. Я даже благодарна, потому что ноги едва меня держат, да и могу заблудиться. Вряд ли бы сама нашла дом Демьяна.

Мы огибаем пригорок, спускаемся в низину, ныряем, казалось бы, в непроходимую чащу, но выходим на живописную поляну с домом в центре и пристройками по бокам. Не успеваю рассмотреть дом и его жителей, как натыкаюсь взглядом на Демьяна.

Сердце останавливается, а потом начинает бешено колотиться. Он кажется мне еще более высоким, чем раньше, мощным, таким здоровым. Да я и видела-то его в полный рост несколько раз, когда он рвался показать свою стойкость, будучи больным.

Никак не могу привыкнуть к тому, какой он теперь огромный и мощный. Наше прошлое проносится перед глазами. Я знаю чувства пациентов – они не любят сиделок или тех, кто ухаживает за ними, особенно в интимном плане, как свидетелей их беспомощности.

Демьян никогда не был мягок со мной, но сейчас он пышет злобой, исторгает ее из себя, как будто на меня летит черное облако, его светлые колючие глаза сочатся ядом. Его ненависть я чувствую на расстоянии.

От этого хочется разреветься. За что он так со мной? Почему, как и в прошлый раз, сразу видно, что хочет от меня избавиться?

– Кто это такая? – интересуется вышедший на крыльцо высоченный блондин. – К кому пришла? И почему от нее воняет волчатиной?

– Кто? – переспрашивает Демьян, складывая руки на груди и обходя меня по кругу, принюхиваясь. – И правда, воняет. Ну что, волчья шлюха, накувыркалась и за добавкой пришла?

От брошенного в лицо оскорбления столбенею. Совсем не такого приема я ожидала. С другой стороны, на что я рассчитывала?

Демьян не мог остаться прежним.

Да и знала ли я вообще настоящего Демьяна?

Делаю шаг вперед к нему, хотя трусливо мечтаю убраться отсюда.

Но у меня есть миссия.

Ради нее я готова терпеть его нападки.

– Демьян, здравствуй. Не знаю, почему ты так злишься и оскорбляешь меня, но ты должен кое-что услышать.

– Не знаешь? – Он подходит ко мне вплотную, склоняет лицо. В его зрачках расплывается чернильный мрак, челюсти сжаты, он едва себя контролирует. – Ты, оборотень! Пришла под видом бедной овечки, чтобы убить нас всех? Думаешь, раз мы знакомы, пущу тебя в дом? Убирайся!

– Я не собираюсь никого убивать! Наоборот! Хочу спасти вас всех. Демьян, давай спокойно поговорим? Я никого не обманываю и не держу камня за пазухой.

– Может, дадим девушке сказать слово? – предлагает светловолосый здоровяк, спускаясь с крыльца. Демьян даже не смотрит на него, чеканя слова:

– Она уходит. Сейчас.

 – Я не уйду, – говорю твердо. – Можешь ненавидеть меня сколько угодно, но ты не имеешь права решать за всех, нужна им моя информация или нет.

Кажется, я ударила по больному месту. Взгляд Демьяна стекленеет, сам он ярится еще больше, зубы превращаются в клыки, шерсть частично покрывает лицо, заостряются уши. Настоящий полуволк. В смятении отшатываюсь.

А он наступает на меня и спрашивает:

– Кто ты такая, чтобы вообще требовать права находиться среди нас?

– Та, кто спасет вас! И я не оборотень, а человек.‌‍

Глава 1. Вера. Начало

– Демьян жив, Вера! Это правда!

Зажмурившись, жду секунду, снова открываю глаза. Ничего не изменилось. Передо мной сидят родители Демьяна, моего пациента, который умер полгода назад. Об этом все еще больно вспоминать, и мне хочется, чтобы Беловы исчезли. Но они не собираются уходить. Сидят прямо на моем потрепанном диванчике, в моей скудно обставленной маленькой квартирке, где одиночество скрашивают только большой черный кот Борис и многочисленные комнатные растения. Шикарно одетые, прилизанные и холеные, смотрят на меня так, словно я для них – свет в конце темного тоннеля. А потом пытаются наперебой рассказать мне то, во что никак не могу поверить.

– Это сложно объяснить, – мнется Игнат Алексеевич.

– Мы не могли тебе рассказать тогда, – подхватывает Анна Витальевна.

«Да уж попробуйте!» – думаю я.

Хотя совершенно не понимаю, что происходит. Демьян Белов, у которого я была сиделкой, умер полгода назад от саркомы. Я покинула его раньше, до начала агонии, потому что именно люди, сидящие передо мной, так хотели. Слишком уж неподходящая пара для их богатого, хоть и неизлечимо больного сына, простая бедная сиделка, которая, по их мнению, хотела воспользоваться ситуацией и женить на себе их мальчика, чтобы после смерти прикарманить деньги.

Даже знать не хотела, сколько миллионов было у Демьяна, меня никогда не интересовали деньги настолько, чтобы продаваться за них или жертвовать своими принципами. Но как бы ни банально звучало, я влюбилась в своего угрюмого, бледного и немощного пациента. Так бывает.

И это не было жалостью, ведь Демьян – не единственный, кого я выхаживала. Просто так случается, любовь часто приходит нежданно. Неравные мы с ним были, и я так никогда и не узнала, что Демьян ко мне испытывает. Много ли можно выяснить о человеке, который почти не разговаривает, не обращает на тебя внимания, а то и прикрикнет, оскорбит.

Но, несмотря на тяжелый характер Демьяна, я полюбила, однако ни моя любовь, ни забота, ни куча денег не спасли его. На похороны меня официально не приглашали. Каким-то чудом узнала о его смерти, пришла попрощаться незваной, но к закрытому гробу даже не удалось подойти.

Свое горе переживала одна, некому было даже прижать меня к груди. Такой неприкаянной себя тогда почувствовала, такой несчастной и одинокой, что жизнь стала не мила, и вот только оклемалась, пришла в себя, как появляются Беловы, как снег на голову, с шокирующим заявлением.

– Вера, – продолжает мать Демьяна дрожащим от волнения голосом, – наши отношения сложились не так чтобы хорошо, и я себя сейчас за это виню. Ты хорошая девочка и ухаживала за Демьяном не просто как сиделка, ты свою работу делала с душой. Как о родном заботилась. Знай, что мы это ценим и помним. Поэтому и обращаемся сейчас к тебе.

– То, что ты узнаешь, – прерывает супругу Белов, – строжайшая тайна. Не думаю, что ты побежала бы кому-то рассказывать, но для твоего же блага сохранить все в секрете. Демьян жив. Мы инсценировали его смерть, такое было условие. Нам пришлось на это пойти.

– Девочка, ты слышишь? – теребит меня Анна Витальевна за руку, а я не могу выйти из ступора, перед глазами мелькают черные точки. Провал в темноту длится недолго, спустя пару секунд я уже прихожу в себя, машинально кивая.

Пусть продолжают, а я попытаюсь придумать пока, как сбежать от этих двух сумасшедших. Наверное, мои мысли отражаются на лице, потому что Белова тяжело вздыхает.

– Мы так и думали, что ты не поверишь. Это понятно. Кто бы на твоем месте поверил? Надо было сразу начать с доказательств. – Она достает из объемной сумки папку, раскладывает на столике поверх потрепанных медицинских журналов большие, размера А4, фотографии с рядами цифр в правом нижнем углу.

Кажется, это время и дата. Снимки не очень хорошего качества, размытые, некоторые так и вовсе черно-белые, но не оставляют места сомнению – я вижу на них Демьяна Белова, и, судя по датам, он действительно жив неделю назад. Хватаю снимки и начинаю их рассматривать.

Вот он у банкомата, волосы все так же коротко пострижены, скулы заострились, лицо жесткое, словно вытесанное из камня, но оно не кажется болезненным, вид у Демьяна здоровый, он целеустремленно куда-то движется на снимках. Вид домов вокруг ни о чем мне не говорит, но, видимо, это не Россия. Похоже на Европу.