Альбион - Джон Грант

На поле дул ветер…

На поле дул Ветер.

Ветер дул на поле, и некоторые из погибших крестьян почувствовали, что жизнь возвращается в их умы и тела. Сайор обнаружила, что возглавляет небольшой молчаливый отряд, преследующий эллонов. Она знала, что это воины, хотя могла различать лишь их тени, а приглядываясь, видела как бы столбы полупрозрачного тумана.

Её воинами были воспоминания.

Этой армии было недостаточно, чтобы спасти Того Кто Ведёт.

Нет, недостаточно.

Тем не менее Сайор продолжала преследовать эллонов.

Часть вторая. ТА КТО ВЕДЁТ

Глава первая. Записи

Для Сайор наступило безвременье. Всё вокруг неё беспрестанно изменялось, но тем не менее оставалось тем же самым. Она с трудом осознавала, что где-то в пыльных уголках её сознания оставались воспоминания о прошедших беспокойных временах. Но к этому тайнику не было дороги, поэтому, казалось, они навсегда останутся невостребованными. Они были как зуд, который ощущался телом, но источник которого было невозможно обнаружить.

Солнце. Пекущее солнце. Оно смотрело на неё, бредущую в одиночестве между меняющих очертания полей, вдоль дорог, извивавшихся змеями. Она ощущала его свет, как некую физическую силу, мешавшую движению, будто идёшь сквозь воду. Она продвигалась вперёд очень медленно. Она сознавала: что-то страшно тяготит её. Но что? Причина была недоступна, как и все остальные воспоминания. Горячий воздух пытался сломить её, иссушить до смерти; может, именно злость на него и заставляла её идти вперёд и вперёд, подчиняясь инстинктам.

Прошло много времени, пока ноги довели её до Эрнестрада, но она начисто забыла о своём пути. Не помнила она и того, что там произошло.

Всплывала перед её мысленным взором бешеная собака, пронзённая мечем. Картина не имела никакого смысла, и она смеялась про себя над её абсурдностью. Двумя периодами бодрствования позже она вспомнила вдруг истекающее кровью тело мужчины и, не понимая почему, бросилась в сторону и спряталась в канаве. Она не могла вспомнить людей, тела которых отличались от её собственного, поэтому решила наконец, что кровь у неё в паху означает менструацию — процесс ей хорошо известный.

Было время бодрствования и было время сна. Она не чувствовала угрызений совести, воруя в периоды бодрствования овощи с крестьянских полей, мимо которых она шла. Овощи — как правило, репа и кабачки — часто оказывались незрелыми, и она подолгу мучилась острой болью в животе. Она проходила мимо редких деревень, избегая их жителей. Почему? Она не знала.

Всё состояло из отрывочных эпизодов.

Были моменты, когда она проходила мимо пасущегося скота. Как-то, услышав шаги, от неё убежала овца. Она ощущала свой собственный запах и не могла найти его источник, к тому же это её мало беспокоило. Её больше беспокоили насекомые, кусавшие, жалившие её, правда, боль длилась мгновения, а потом забывалась. Она смотрела на волдыри на руках и ногах и удивлялась — откуда они взялись.

Как-то её посетила Элисс и улыбаясь рассказала, что скоро, когда ребёнок, которого она носит в себе, подрастёт, для неё всё изменится… Правда, она не понимала слова «скоро» и через несколько мгновений забыла о встрече со странной маленькой женщиной. В памяти осталось только одно: Элисс сообщила, что перенесла записи Сайор в Лайанхоум, где они и ждали хозяйку. Память об этом жила в Сайор как смутное сознание: она должна во что бы то ни стало добраться до своих записей. Почему это было важно, она не понимала.

* * *

Сайор наклонилась над ручьём, её ноги щекотали водоросли. Она набрала в ладони ледяную, кристально-чистую воду. Когда-то, наверное, в другой жизни, она купалась с кем-то в таком вот ручье, но не помнила ничего, кроме ощущения воды, ласкающей голое тело, и гладких камешков под ногами.

Она глотнула воды и попыталась заставить свой мозг сосредоточиться на воспоминаниях. Раскалённое солнце изо всех сил старалось отвлечь её от того, что с ней произошло в прошлом (само понятие прошлое повергло её в изумление). Она сняла платье и осторожно погрузилась в холодную воду. Ручей был неглубоким — плавать в нём было невозможно, только лежать, опершись на локти, наслаждаясь тем, как вода обтекает тело. Ока наклонилась назад, и её волосы захватило течением. Расправляя их одной рукой, она потеряла равновесие и погрузилась в воду с головой. Через мгновение вынырнула, смеясь над своей неловкостью, встала на колени и принялась мыть своё покрытое коростой тело. Грязь плохо отмывалась холодной водой, и она оторвала пук водорослей, чтобы упростить себе задачу. Поломанные стебли и листья уплывали по течению.

Взяв одежду и почти плача от отвращения, она погрузила её в воду. Грязь поплыла по воде, как коричнево-зелёный дым. Вместе с отвращением она чувствовала также и облегчение. Наконец, помочившись в воду, она ощутила, как яды, скопившиеся в ней, покидают тело.

Она выбралась на берег, держа в руках тяжёлое от воды платье, и неожиданно вспомнила, что у неё есть имя и это имя — Сайор. Это показалось ей очень таинственным.

Она отбросила одежду и легла на спину, расставив руки так, чтобы горячие лучи солнца смогли обсушить их.

Да, она была Сайор.

И был когда-то человек по имени Лайан.

Теперь он мёртв: его убили эллоны.

Надар.

Надар хотел изнасиловать её, и это бы ему удалось, если бы не Лайан. Разве это не глупо, что попытка овладеть её телом теперь кажется важнее, чем всё остальное?

Часто Лайан был очень нежным, а иногда, если она хотела, очень сильным…

Перед глазами всплыла новая картина. Это был улыбающийся голубоглазый человек. Сначала ей показалось, что лицо его окружено свечением, но затем она поняла, что это были золотистые волосы. Она углубилась в воспоминания ещё дальше и увидела этого человека верхом на большом белом коне. «Анан, — подумала она. — Да, именно так звали коня. Анан». Как-то он попытался лягнуть её, и Лайан отстегал его вожжами.

Она не на шутку испугалась. Что-то было не так в том, что эти воспоминания всплывали в её мозгу. Это казалось почти ересью. Она попыталась отмахнуться от них, но они снова и снова возвращались. Она закрылась рукой от света и медленно провела ладонью по своему животу.

Лайан был с ней, он никогда не покидал и не покинет её.

Солнце стало обжигать её кожу, и она перевернулась на живот, ощущая под собой неприятную жёсткую траву и царапины от водорослей. Вскоре она снова легла на спину. От долгого взгляда в безоблачное голубое небо у неё заболели глаза.

Сайор знала, что Лайан всё ещё с ней и что она обладает им.