Чары любви - Пегги Уэйд

– Никто не может с уверенностью сказать, есть проклятие или его нет. Проклятие или чары любого рода обычно связаны с верованиями человека, его виной, страхом или алчностью. Если ребенку без конца повторять, что он плохой, то в конце концов он поверит, что это правда. Так и здесь. В сердце твоего мужчины есть ответы на все вопросы, но он должен найти их сам. Дай мне посмотреть на твою руку.

Фиби протянула ей руку, и Анна, нежно распрямив пальцы Фиби, начала внимательно изучать, линии на ее ладони.

– Я вижу, детка, у тебя будет долгая жизнь и много детей, – сказала она, несколько раз погладив ладонь девушки.

«Долгая жизнь – это хорошо, – решила Фиби, – и дети тоже хорошо». Ей хотелось иметь детей. Но кто их отец?

– Ты влюбишься в одного мужчину, – продолжала Анна, – но не он будет тем, за кого ты выйдешь замуж.

– Ты хочешь сказать, что я не выйду замуж за Стивена? – Фиби не понравились слова Анны.

– Ладонь не называет мне имен. Она показывает мне, что у тебя в жизни есть два разных пути. Ты выйдешь замуж и можешь быть счастлива, если позволишь себе быть счастливой. – Эти предсказания Анны окончательно сбили Фиби с толку.

«Однако я уже слишком долго прячусь от Стивена», – подумала Фиби и выбралась из кибитки. К этому времени вечерний сумрак уже взял верх над дневным светом, от пылающих костров к небу поднимались языки пламени, а по всей долине разносились смех, музыка и аппетитные запахи еды.

Бродя по лагерю в поисках знакомого лица, Фиби вдруг поняла, откуда у Арианы такая походка. У нее самой юбка плясала вокруг лодыжек, тонкая муслиновая блузка соблазняюще скользила по не затянутой корсетом груди, а волосы, непривычно ниспадавшие на спину ниже пояса, двигались из стороны в сторону. Сегодня вечером вдали от презрительного взгляда тети и непрекращающихся критических замечаний высшего общества Фиби впервые за несколько недель почувствовала себя свободной. Правда, это была только короткая передышка, обманчивая реальность, и Фиби, прекрасно понимая это, тем не менее была настроена веселиться, ни о чем не задумываясь.

Расположившись у огня, Элизабет, Уинстон и Анна о чем-то беседовали, а Райс и Стивен сидели на одеяле по другую сторону костра, прислонившись к лежащему бревну. Тихо подойдя к костру, Фиби остановилась, не зная, как поведет себя Стивен, а он, заметив ее, сразу же подвинулся на край одеяла и протянул ей руку, очевидно, забыв о своей недавней вспышке гнева. Одна из цыганок принесла большое блюдо с едой, и Фиби вдруг почувствовала острый голод – это и неудивительно, ведь с самого раннего утра у нее во рту не было ни крошки.

– Куда собираются Элизабет и Уинстон? – взяв кусок жареного мяса, поинтересовалась Фиби.

– Видимо, Элизабет старается оставить нас с вами одних.

– Чтобы вы могли убить меня без свидетелей, – пробормотала она себе под нос.

– Сомневаюсь, что наличие свидетелей будет решающим фактором в этом деле. Я представлю свои доводы, и палата лордов проголосует в мою пользу.

Сидевший рядом Райс засмеялся, а Фиби хотела было затеять спор, но тут же решила не обращать внимания на грубость мужчин и их дурацкие убеждения. Ей хотелось насладиться очарованием этого вечера и получить от него удовольствие, ведь для этого у нее была масса возможностей – она была со Стивеном, вдали от Лондона, среди людей, ведущих совершенно особенную жизнь.

– Тогда буду считать, что мне стоит веселиться, пока я имею право на жизнь.

– Что вы замышляете на сей раз?

– В каком смысле? – Фиби еще раз удивилась, что ему удается читать ее мысли.

– Мне знаком этот блеск у вас в глазах и ваша привычка покусывать большой палец, когда вы что-то обдумываете, перед тем как принять решение. По опыту наших прошлых встреч могу сказать, что меня это настораживает.

– Вам кто-нибудь говорил, что вы подозрительный человек? – покусывая уже не палец, а вкусное мясо, спросила Фиби. – Какие неприятности могут ожидать меня здесь?

– Будь у вас достаточное количество времени, я не сомневаюсь, вы ввергли бы Англию в мировую войну, – ответил Стивен, глядя на пламя костра.

– Уверен, ты шутишь, дружище, – заметил Райс, потянувшись за кувшином с элем. – Она же всего лишь женщина.

– Всего лишь женщина? Хочу, чтобы вы знали, про женщину нельзя сказать «всего лишь». Мы способны на великие дела, это вы, мужчины, привязываете нас к вышиванию, обедам и балам.

– Я вас понял, – согласился Райс и повернулся к Стивену: – Она – истинное наказание. Мужчина, которому она достанется, не захочет с ней расстаться ни на минуту. – Ухмыльнувшись, он оставил Стивена вдвоем с Фиби и подошел к дородному мужчине, державшему в руках странный, похожий на скрипку, инструмент.

– Что он хотел сказать?

– Ничего, – ответил Стивен и мысленно поправил себя: «Многое». Райс очень откровенно изложил свои наблюдения, он считал Стивена слепцом, который не может расстаться со своим прошлым.

– Откуда вы знаете Райса?

– Представляю, как наша дружба ошеломила вас. Высший свет был бы, наверное, рад найти какое-нибудь гнусное объяснение нашим отношениям.

– Вы собираетесь мне что-то рассказать или весь вечер будете делать загадочные намеки и заниматься самобичеванием?

– Извините меня, я совсем забыл о вашем решении выступать в роли моего защитника. – Он уперся локтем в согнутое колено и устремил взор в пламя костра, вызывая в памяти давнее прошлое. – К тому времени когда мне исполнилось четырнадцать, представление о том, что я унаследовал, крепко-накрепко засело у меня в голове. С самого рождения я слышал истории о моих предках, и общество не упускало возможности грубо напомнить мне о них. Как-то мы обсуждали трех ведьм из «Макбета», и мой одноклассник стал насмехаться над моим знаменитым родом. Но это было его ошибкой. На меня что-то нашло, я набросился на него и до крови избил. Не волнуйтесь, Фиби, – усмехнулся Стивен, заметив ее испуг, – я тогда еще не научился владеть собой.

– Он получил по заслугам.

– Неужели вы так кровожадны? – Ее безоговорочная преданность всегда удивляла Стивена. – Тем не менее, – продолжил он, откашлявшись, – меня на две недели отстранили от занятий и отправили домой, а там мне пришлось выслушать от отца нудную длинную лекцию о том, что я должен смириться со своей несчастной судьбой. Как раз в это время неподалеку стоял цыганский табор, и я, желая восстановить справедливость – ведь именно цыгане были причиной всех моих неприятностей, – искал кого-нибудь, кого угодно, чтобы отомстить. Райсу не повезло, и весь мой гнев обрушился на него. Он сидел на берегу озера и бросал в воду камушки. Я не знал, что у него были свои счеты со злыми духами, ведь не так легко быть внебрачным сыном дворянина, который отказывается признавать отцовство. Нечего и говорить, что, сойдясь, мы стали похожи на двух задиристых псов, готовых драться на смерть, и действительно чуть не убили друг друга. Поняв, что победы в этой схватке не будет, мы оба, избитые и окровавленные, в изнеможении бросились на землю. Но все в жизни переменчиво, и вскоре мы стали настоящими друзьями. С годами мы оба научились нести по жизни свой крест. – Слепая покорность, пассивное повиновение судьбе звучали в его словах, и именно с этим боролась Фиби, и именно против этого должен бы восстать и сам Стивен.