«Если», 2001 № 02 - Журнал «Если»

Впрочем, думать, что ролевые игры зациклены только на Средневековье, будет большой ошибкой. Свидетельство тому — роман Алексея Свиридова «Крутой Герой», вышедший в издательстве ACT в 1997 году. Здесь тоже приключение громоздится на приключение, герой единым махом пересаживается с доброго рыцарского коня в тяжелый танк, а оттуда в пилотское кресло звездолета — и все отнюдь не по своему желанию. Просто он попал не в свою игру и никак не может вернуться домой, в родное герцогство Отрейское. А тут еще интриги коварной принцессы Наталии и ее свиты, с помощью магии и программистских умений тасующих, подобно колоде карт, выдуманные кем-то, но уже обретшие собственную жизнь миры. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в финале компания героев попадает-таки на «обычную» ролевую игру где-то под Питером, а после этого скопом заваливается домой к одному из авторов, безответственно их сочинивших.

В конце концов, любое литературное творчество (а тем более — сочинение фантастики) есть не что иное, как ролевая игра — сотворение и оживление миров. И чем талантливее Творец, тем большую независимость от него будет обретать его творение. Соответственно, чем более свободным от разных стереотипов, штампов и «общепринятых норм» чувствует себя автор, тем менее «игровым» и более реальным будет казаться созданный им мир. Еще несколько лет назад наши фантасты очень любили помещать в романы всех своих знакомых и набивать тексты реалиями, понятными лишь узкому кругу избранных. Подобная «тусовочность» мнилась особым шиком, давая читателям-фэнам ощущение своей причастности к создаваемому автором миру — тоже своего рода ролевая игра. В ряде случаев это могло быть выполнено изящно или даже виртуозно, как в «аргусовском» издании романа Юлия Буркина и Сергея Лукьяненко «Остров Русь», где портретное сходство персонажей с реальными лицами было достигнуто даже в иллюстрациях. Но постепенно такой литературный прием начинал вызывать раздражение именно навязчивым делением читателей на «своих» и прочих, на тех, кто понимает толстые намеки автора, и тех, кому эта истина недоступна. По счастью, ныне эта традиция постепенно сходит на нет, авторы начинают играть с читателем и для читателя — а не в свои собственные ролевые игры, понятные лишь немногим.

Поэтому и произведения, рожденные ролевыми играми, постепенно перестают навязчиво подчеркивать свою генетическую принадлежность, превращаясь в обычную литературу, прекратившую демонстрировать свои «национальные особенности». Можно назвать фамилии еще нескольких авторов-фантастов, которые ведут свое происхождение из среды ролевых игр. Время от времени можно встретить в той или иной книге игровой эпизод, известный по рассказам знакомых, а то и виденный своими глазами. Иногда даже случается опознать среди героев самого себя. Но это будет уже твое личное дело и твоя личная игра, которую не стоит выносить не обозрение посторонних.

Проза

Олег Дивов

Предатель

Лошади у них пропали. Средь бела дня. А я сижу дома, отдыхаю. Коктейль «мазут» потягиваю, справочник «Боевые ножи» почитываю. Водки уже граммов триста скушал в пересчете на чистый продукт. Настроение — лучше не бывает, размяк до неприличия, хоть голыми руками бери. И заставляй искать бесследно сгинувших коней. Спасибо, не крокодилов. Все-таки удивительный я рохля. Когда добрый (или поддатый, что примерно одно и то же), на любую авантюру подписаться готов. Как сопровождать высокую делегацию, так обо мне никто не вспоминает. Рылом, понимаете ли, не вышел. Кровь не та. А вот как у высокой делегации транспорт угнали, сразу потребовался. Дерьмо разгребать. Низшей касте наиболее приличествует.

— Игорек, дружище, ну при чем тут я? Лошади… Это работа для бистмастера.

— Дима, перестань. Это работа для оперативника. Будь любезен, не выдрючивайся, а исполняй приказ. Бегом!

Голос у Игоря нервный и донельзя расстроенный. «Оперативник», значит… Интересно, как сие рассматривать — понижение в звании? Или наоборот? Обычно надменные полукровки зовут меня просто: колдун. Чаще даже: «Эй, колдун!» Распустились, не боятся. Давно я их на уши не ставил. Вырос, наверное.

Опрокидываю с горя стакан неразбавленной, развешиваю по телу амуницию и бреду на улицу ловить машину. Уже в такси кладу под язык щепотку стимулятора. Меня тут же начинает корежить и ломать, эта штука плохо ложится на алкоголь. Лишь бы не стошнило — жалко ведь, столько водки мимо желудка… Все тело напряжено, будто судорога его скрутила. От макушки до самых пяток. Ничего, скоро пакость рассосется по жилам, и станет легче.

Стараюсь не скрипеть зубами. Таксист, видимо, привык к наркоманам и на странного пассажира не оглядывается. Демонстративно. Чересчур.

— Не пугайся, шеф, это язва у меня…

— Да все нормально. Хочешь, у аптеки тормознем? Я сбегаю.

— Спасибо, обойдемся как-нибудь. Не впервой.

Вот именно, что не впервой. Лет десять жую разную дрянь почти ежедневно. Для существа, у которого метаболизм вполне человеческий, такая химическая накачка далеко не праздник. И в тот отрезок времени, пока усваивается препарат, всякое случается. Иногда больно, иногда замечаешь за собой некие странности, а временами откровенно галлюцинируешь. Но, увы, так нужно. Издержки профессии.

Интересно, насколько эта отрава изменяет меня в целом? И насколько укорачивает мой век…

Наверное, я и вправду наркоман. Во всяком случае, работать «чистым» мне давно уже в голову не приходит. Без подпитки я быстро устаю, а главное — ограничен в арсенале. Обычная проблема квартерона, обогнавшего в мастерстве полукровок и упершегося в предел возможностей организма. Хочешь работать — убивай себя порошками и микстурами. А не работать для меня — значит почти не жить. То есть жить, но еле-еле. Да, это зависимость, ребята.

Отпускает… Я сажусь посвободнее, закуриваю и оглядываю мир за окном совершенно новым взглядом. Словно вместо глаз — телеобъективы. И сильнее я. И ловчее. И резче. Ну, и наглее поэтому раза в два. Нужно будет следить за собой, чтобы ненароком не обидеть Игоря. Тяжело иметь в начальниках труса и стукача. Увы, в моем случае начальников не выбирают. Судьба такая.

Игорь ждет на углу, разве что не подпрыгивая от нетерпения. Физиономия, прямо как голос по телефону — нервная и расстроенная. Обнюхал меня и вызверился.

— Пьяный… — шипит. — Опять пьяный.

— А у меня выходной, между прочим.

— Сейчас они тебе устроят выходной…

Поодаль стоят высокие гости. В том числе и буквально высокие — две очень красивые женщины с модельными фигурами типа «суповой набор». Шатенка и светлая блондинка. Стоят с таким видом, будто их ничего не касается. Но чую я, стоит нам протянуть еще немного с транспортом, и у Фирмы будут дикие неприятности. В самом деле, что за безобразие: приехали барышни проведать своих благоверных и посмотреть на параллельный мир, а когда им тут опостылело — сбой программы. Как?! Почему?! А вот так! Это ж Россия, понимать надо. Подумаешь, лошади! У нас что угодно может пропасть. Мы сами тут не столько живем, сколько пропадаем.