Книга жизни - Сабир Рустамханлы

Мир праху Физули! Какие бы ренги (части) оттенки, настроения мугама не существовали, для каждого у него сыщется будто специально написанные стихи! Можно сказать, что органично соединилось чудо мугама и чудо поэзии Физули. Не представляю более счастливого совладения для гармонии духовной культуры народа! Трудно даже вообразить, как много значат эти два титанических начала для азербайджанца, как возвышают наш дух, как окрыляют его!.. Мугам проник в дух и соседних с нами народов. Тот, кому пришлось услышать, как звучат положенные на мугам грузинские стихи Йетима Гюрджи, никогда их не забудет. Карабахские армяне, услышав звуки мугама, забывают обо всем на свете.

Конь. Конь - одно из тех достояний, которые снискали славу Карабаху. Карабахский конь - это понятие неотделимо от азербайджанского бытия, азербайджанского уклада жизни. Карабахский конь... всевозможные масти азербайджанских пород лошадей.

Между строк: У нас в селе малыши почти в одно и то же время делали первые шаги по земле и впервые садились на коня. Во мне сохранилось далекое, смутное воспоминание о том времени, когда я впервые сел на коня, без седла и уздечки. Я прижался к голой спине коня, и он повёз меня вниз, к роднику. Как бы крепко я ни держался за холку лошади, я сползал вниз. Когда конь достиг родника, я сидел почти на голове у него. Сколько лет мне могло быть тогда? Я помню только, что ухватился за уши коня, а он спокойно пил воду из родника. Когда он напился и стал щипать траву на близлежащей лужайке, я кубарем слетел через его голову...

Пожалуй, ростом я тогда был с голову коня. С тех пор началась моя дружба с конем и две истории, связанные с этой дружбой, я описал в двух очень дорогих для меня стихотворениях "Два воспоминания о коне".

... Счастье! Ты ли уподобилось коню,

За которым гнался бестолку, моля?..

Погоди-ка, вот настигну, догоню,

Вот тогда-то ты попляшешь у меня!..

... Верю в чары, верю в вещую мечту,

Конь ли, птах ли, злак ли, - веруй, человек.

Если доля, если это на роду,

Не зевай, мол, пригодится через век...

Я вспоминаю боевую мелодию "джанги", песни о "мисри-гылындже" (дамасском мече) Кероглы, о его рылатом Гырате, которые впитались в нас вместе с материнской колыбельной...

В те времена Гырат был для нас более понятным и близким, чем сам Кероглы и, если говорить честно, мне было жаль Гырата, которому столь часто приходилось спасать Кероглы из безвыходных положений.

Яблоокий, дивогривый мой Гырат...". Можно ли короче и ласковее выразить любовь героя к своему коню;

Конь - игиту собрат!

И это слова Кероглы. Еще он говорил: "Душа моя, Гырат, глаза мои Гырат!".

Игит на поле брани должен метко бить,

И ногу в стремя накрепко вложить...

Конь в этих строках - как бы земля: уверенно держаться в седле - крепко стоять на своей земле!

Как переживает Кероглы потерю Гырата?! Будто брата потерял.

Народ это родство с верным конем оценил намного раньше Кероглы.

Пращур Кероглы, старейшина сказителей-озанов, легендарный Деде Коркут сказывал:

Горькая трава, что не в корм коню, лучше б росла... В азербайджанских дастанах ощущается культ коня, связанного мифическими корнями с освященным огнем и морем; образ прекрасного коня стоит здесь вровень с героем дастана. В эпосе "Книга Деде Коркута" конь - первое достояние игита. Читая сказы Деде Коркута, не трудно представить коней, цокот копыт которых доносится из-за гряды веков, и нельзя не подивиться разнообразию этих коней: "длинношеие бедуинские кони", "черногривый кавказский конь", "каурый", "жеребец с яблоком", "белый", "саврасый", "серый жеребец", "вороной"...

Народ говорит: "Коня проверяют в дороге, богатыря - на ристалище", "коня узнают по поступи, героя - по осанке", "игит тот, кто, упав с коня, сумеет вновь его оседлать".

Сколько тысяч лет конному спорту, конным состязаниям? Сохранились сведения трехтысячелетней давности о том, как некий конь прыгнул в длину по нынешним меркам на 14 метров.

Мидийские герои скакали на кисейских конях, не знающих усталость... Каждый год из Южного Азербайджана в конюшни шаха посылалось 20 тысяч отборных коней.

В азербайджанских селах трудно было найти мужчину без коня.

Этнических предков азербайджанцев-огузов иногда называли народом-ратью. Иначе говоря, весь народ денно и нощно охраняющий рубежи свои, не расставался с конем. Огузы рождались на коне, на коне проживали свою жизнь, на коне умирали.

Матери - ратницы, матери храбрые!

И сыновей вы рождали в седле...

Наши женщины поражали чужеземцев ратной доблестью, умением мчаться в седле и владеть оружием. Вспомним известные мифы об амазонках. Или героинь наших сказок и дастанов. Перелистываем книги путешественников, посетивших Азербайджан. Венецианский дипломат Амброджио Контарини, побывавший в военном лагере Узун-Гасана, писал об азербайджанских женщинах: "Они очень красиво одеваются, великолепно ездят на своих отменных конях".

Зять золовки Узун-Гасана Катерино Зено (жена первого Деспина, была дочерью императора Грапезунда Иоганна IV и четыре дочери ее сестры были выданы замуж за венецианцев, одним из них был Катерино Зено) писал о том, что у Узун-Гасана было войско из 300 тысяч наездников. Далее он добавлял: "Сей могущественный правитель при желании может собрать и миллион воинов".

В наших краях женщины не уступали мужчинам в искусстве верховой езды, в игрищах участвовали наряду с мужчинами; наши бабушки и матери верхом поднимавшиеся на яйлаги или спускавшиеся в низины, пожалуй, были последними хранителями этих традиций.

Огузские герои проводили всю жизнь в седле, в боях, может, оттого их жизнь была так коротка. Вспомним продолжительность жизни полководцев, правителей, прославившихся на весь мир: тридцать, сорок... Мало кто из них прожил больше!..

Есть примеры любви к коню, которые стали легендой,

Одна из легенд. В одной из сельских деревень умирает богатый, знатный мужчина. Он завещает сыну, чтобы его похоронили на холме возле дома.

Сын зовет моллу, сообщает о завещании отца, но из-за своей неприязни к молле, добавляет: "Отец завещал, чтобы до могилы ты его нес на своих плечах".

Служитель аллаха проглатывает горькую пилюлю: завещание должно быть выполнено. Он взваливает покойника себе на плечи и с большим трудом, обливаясь потом, взбирается на холм. И все время думает, как отомстить за это унижение.

Тело опускают в могилу. Молла, по обычаю спускается в могилу, дабы устроить покойника "поудобнее", но неожиданно прикладывает ухо к устам покойника и громко восклицает: "Да, да я слушаю!".

Сын спрашивает: "Что ты услышал, молла?"

"Отец твой говорит, что из сотни ваших овец - половина - моя!".

Погодя вновь "отзывается" молла: "Да, да, я слышу!". И на вопрос сына отвечает: "Отец твой говорит, из двадцати ковров, что у вас дома, половина моя".

Сын не перечит: "Паду к ногам его, пусть не тревожится, все отдам".

Молла не унимается: "Да, да, я слышу, слышу! Хорошо, хорошо! Скажу и про лошадь".

Тут уж сын не выдерживает, срывается на крик: "Молла ами! Покойный отец мой, кажется, заговаривается, скорее насыпь ему в рот земли!".

Из былого. В Геранбое был богатый, родовитый мужчина по имени Гаджи Гасан. После революции у него отобрали все до нитки. Оставили только коня. А конь этот был незаурядный, с полуслова понимал хозяина. Однажды пришли и за конем... Гаджи Гасану тяжко отдать коня, с которым знавал хорошие и лихие дни, не может он собственноручно отдать поводья "представителям власти"... Стоя на веранде, опершись о перила, он говорит: "Ладно... забирайте". Пришедшие никак не могут поймать коня: они гоняются за ним, теснят к ограде, загоняют в конюшню, но не могут подступиться. Конь отбивается, взрывает копытами землю и налившимися кровью глазами как бы вопрошает: "Как же так? Хозяин сидит в стороне, а они надо мной издеваются!". Экспроприаторы поняли, что коня им не обуздать и сразили его выстрелом в лоб. В тот же миг, когда конь рухнул на землю, хозяин замертво упал на веранде. У него разорвалось сердце.

Сладость и горечь воспоминаний. Отец в очень редких случаях гневался на нас. И совсем не помню, чтобы он поднимал руку на мать или на детей. Самый большой наш проступок вызывал у него хмурое молчание. Однажды он очень сильно на меня разгневался, да так, что лучше уж побил бы.

Мы собрались перебраться на яйлаг.

Дорога, нырнув в речку, дальше наискосок через лес шла в гору. За речкой мы отпустили поводья лошадей. Наш гнедой в предвкушении приволья разгорячился. Вскачь я унесся на нем вперед. Оказывается, отец все это видел. "Что это за невоспитанность, - выговаривал он мне, - люди постарше тебя оказались в пыли, которую ты поднял! Зачем надо было их обгонять? Не мог коня сдержать?"

Я понял, что есть свои законы у дороги, и свои законы - у езды верхом...

С тех пор, и пешком и верхом, я не пытаюсь обскакать старших...

Отступление: Есть в нашем селе заядлый лошадник. На всю округу известна страсть Гаджибабы. Вообще-то говоря, в наших краях все любители коней. Но никто не чета Гаджибабе. В поисках породистого коня он может отправиться хоть на край света. И сейчас, когда дороги заполнили машины, автобусы, он ездит только на коне. И все высматривает хорошего коня. А его разговоры о конях - целый дастан. По его словам, однажды по дороге в Ленкорань и обратно он поменял восемь коней.