Дочь опальной герцогини - Айлин Лин

локтя, продемонстрировав свою прекрасную сильную конечность. – Я буду гнать ману только по правой стороне.

Кивнула, замерев в ожидании. Через мгновение его источник заволновался, пошёл рябью и в итоге выплеснул наружу небольшое количество ало-оранжевой тягучей субстанции, которая, мягко наполнив полость вокруг вен, окружила органы грудной клетки справа.

Выглядело потрясающе!

– Вам больно? – уточнила на всякий случай, глядя, как над раскрытой ладонью Лиама расцветает огненная сфера.

– Нет, – ответил он, встал и, подойдя к камину, скинул огонёк на горящие дрова. Пламя в очаге жадно пыхнуло, на миг окрасившись в светло-голубой цвет.

– А мне больно. Настолько, что кажется, будто всю душу выворачивают, кишки крутит и в висках трещит, как те самые полешки. Каждый раз я ощущаю, что ещё чуть-чуть и что-то лопнет в моей голове и всё, никакой Одри. И проблем.

– Новорождённые маги всегда испытывают боль во время ворожбы, это нормально. Объяснение простое – нетренированные каналы.

Мы помолчали, я покосилась на задремавшую леди Бакрей, женщина действительно уснула. Я не стала её будить, вместо этого встала, скинула с плеч свой пуховый платок и накрыла женщину.

– Я не смогу делать эти ваши "огненные шары" и другие всякие штуки? – вернувшись на место, покрутила ладонью в воздухе.

– Эти заклинания называется дальнобойные, – кивнул Кенсингтон. – Нет. Светлым магам такое неподвластно. Но вы опасны при контакте, к вам нельзя приближаться, чтобы не дать возможности коснуться. Светлые маги – созидают. И делятся на три категории: лекари, алхимики, артефакторы. Одно из направлений всегда преобладает над другими. Вы лекарь.

Ну, я бы не стала с такой уверенностью это утверждать.

– Но какой-то неправильный, – тут же добавил он.

– Из-за использования символов?

– Вы не работаете с телом больного напрямую. Вы рисуете и воздействуете через эти знаки. И снова – никогда ничего подобного не видел! Традиционный маг-лекарь залечивает рану, особенно такую сложную, что была у меня, в течение двух-трёх дней. Приходит и проводит свои целительские сеансы. Вы же… Уму непостижимо! Правда, пару суток мне было худо, я ощущал внутри себя некое движение и это было страшно неприятно.

– Ну, простите, – развела руками я.

– Нет-нет. Я безмерно благодарен вам!

– Мне нужно понять, как обезболивать, – вздохнула я. – И попробовать поэкспериментировать с лечением напрямую.

– Пробуйте, – кивнул Лиам, – только это уже без меня, – вскинул он руки, словно отгораживаясь от меня.

Тут раздался сонный голос леди Бакрей, та, не открывая глаз, пробормотала:

– Леди Одри, я тоже пока в сторонке побуду, покуда вы опыта не наберётесь.

Её слова меня развеселили и я, не удержавшись, рассмеялась.

– На сегодня достаточно, – вздохнул наставник, – завтра продолжим по теории. И добавим немного практики. Вам нужно тренировать магоканалы, только в этом случае во время ворожбы ваша боль в итоге отступит.

– Хорошо, – согласилась я. – Тогда доброй ночи вам всем. Приятных снов!

Оказавшись у себя, переоделась, достала чистые листы пергамента, импровизированный "карандаш" и села за стол. Мне предстояла сложная, кропотливая работа…

Высунув кончик языка от усердия, я осторожно вырисовывала один символ за другим.

– Охир – свет, – пробормотала я, следя, чтобы круг со множеством лучей вышел идеальным.

– Шааста – помощь, – ещё один символ в виде раскрытой ладони лёг рядом с первым, – кронэ (прямоугольник с тремя параллельными волнистыми линиями внутри) – исцелять; бадр (два шарика с перемычкой в виде короткой линии между ними) – почки, дуу (круг с чёрточкой, направленной вверх) – активировать.

Помощь света исцелит почки. Звучит, конечно, коряво, но на языке людей, а вот на фейском вполне прилично и весомо.

Мне предстояла огромная, кропотливая работа: необходимо занести в будущую книгу более тысячи символов, затем основные их комбинации и правила их соединения.

Через час сидения над пергаментом загудела голова, перед глазами поплыло, а руки от усердия противно заныли.

– Эх, кто бы помог, – пробормотала я, отодвинула лист в сторону и помассировала переносицу.

– Что. Хозяйка. Желает?

Раздалось позади столь неожиданно, что я, вздрогнув от страха, выронила заточенный уголёк на каменный пол. Тот, подскочив, покатился прочь от стола.

Медленно обернулась, и почувствовала, как моя челюсть натуральным образом отвисла: посреди комнаты замерла полуобнажённая столь прекрасная женщина, что слов подобрать вот так сходу, дабы описать её внешность, я не смогла.

Если Николетта Йорк была блистательной, великолепной, невероятной! Почти неземной, то эта дама однозначно крышесносной!

Глава 38

В комнате на мгновение стало напряжённо-тихо. Я лихорадочно соображала, чтобы в итоге брякнуть:

– А вы кто? – но я уже знала ответ.

Женщина слегка мотнула головой, густые, вьющиеся на концах волосы качнулись в такт движению. Загляденье. Мне бы такую шевелюру, а не воронье гнездо.

– Лоерея Соблазнительница, – чеканя каждое слово, ответила женщина. Её холодный с металлическими нотками голос, казался механическим, и никак не сочетался с прекрасной внешностью.

– Приятно познакомиться, – отмерла я и вышла из-за стола. – Я много чего хочу, на самом деле, – ответила на её вопрос, – но в данный момент конкретных желаний нет… – Помолчала. – Может, травяного взвара? У меня ещё есть медовая булочка, – вежливо предложила я.

Ночная гостья втянула воздух носом, будто принюхиваясь.

– Мне не особо нужна еда. Но не откажусь, – вдруг согласилась она.

– Присаживайтесь, – я поставила в центр стола тарелку с угощением, присоседила к ней кружку с травяным напитком. – Приятного аппетита.

Пока девушка, несколько скованно шагала к столу, едва слышно ступая босыми ногами по каменному полу, я, склонив голову к плечу, внимательно её разглядывала.

Ростом около метра семидесяти, может, чуточку выше, идеальные пропорции, такую фигуру называют в моём мире "песочные часы": пышная грудь, узкая талия и шикарные бёдра, длинные, стройные ноги. Всё это великолепие отчасти прикрывало не платье, а какая-то убогая туника, разлохмаченная по подолу. Плечо и грудь с правой стороны были оголены и на алебастровой, даже на вид нежной, словно шёлк, коже я заметила застарелые белёсые шрамы.

Лоерея присела за стол, протянула руку и ухватилась за булочку. Поднесла к лицу, повертела,