После заката будет рассвет - Виктория Цветаева

вечер в тихом семейном кругу. Билеты Оля купила не на последний ряд, знала, ведьмочка моя, что не дам ей фильм спокойно смотреть, а сразу запущу свои щупальца ей в трусики. Вот же, хитрая бестия! Зря, малышка, не знаешь от чего отказалась. На заднем ряду, я бы ей устроил «Мулен Руж», запела бы похлеще Николь Кидман. Но мне приходилось сидеть и смотреть эту хрень, как я считал в тот момент.

В зале было полно народу, поэтому приходилось вести себя прилично. Сначала я смотрел, вернее никак не смотрел, потом местами мне стало смешно, и я даже стал получать удовольствие от просмотра. Про Олины эмоции и говорить нечего, она просто была в щенячьем восторге, а в конце фильма рыдала, заливая слезами мою рубашку. Неожиданно, но фильм произвёл на меня хорошее впечатление, и я сам даже переживал за героев. Самое поразительное, что мне понравились песни и манера их исполнения, и то как они общались и объяснялись друг другу в любви с помощью песен. Это было сильно и… прекрасно… Вот что она со мной сделала? Уже всякие «розовый сопли» мне доставляют огромное удовольствие! Дальше что? Вместе будем крестиком вышивать?

Любовь любовью, а секс никто не отменял – больше можно меньше ни-ни. Этот вечер после кино был особенным. Что случилось, я не знаю – то ли влияние фильма и сильные эмоции, которые мы получили от его просмотра, то ли мой страх потерять мою любовь, как в фильме Кристиан потерял свою Сатин, а то и всё вместе, не могу ответить на этот сложный для меня вопрос. Но я два часа без остановки просто целовал и гладил всё её тело, исследовал все ямочки, впадинки, родинки и выпуклости на её теле, сводя её этим с ума и доводя до умопомрачения, пока она, не выдержав уже больше ни минуты, попросила меня взять её немедленно.

– Возьми меня, прошу! Я хочу быть твоей…, почувствовать тебя внутри себя…

А кто я такой чтобы отказать и сопротивляться такой красоте. Это была долгая и незабываемая ночь нашего взаимного погружения друг в друга, полного духовного и физического слияния. Я прижимал Олю к себе так сильно, боясь, что в один прекрасный день проснусь и не увижу её прекрасного лица, что наше счастье окажется несуществующим сном. Страх потерять наш маленький, счастливый мирок был очень сильным. Любое счастье зыбко и непостоянно, ведь сегодня ты счастлив, а завтра не знаешь, что тебя ждёт и наступит ли оно вообще ваше общее завтра. Мы можем только молиться и верить в лучшее, прилагая все усилия к сохранению своего будущего – большее не в нашей власти…

Дни медленно перетекали в неделю, а недели в месяцы, и вот уже мы отметили два месяца нашей совместной жизни, но на душе становилось почему-то с каждым днём всё тревожнее и тревожнее. Ощущение такое, что что-то грядёт, и мы неумолимо движемся к каким-то нехорошим переменам, и наш счастливый мирок скоро рассыплется, как карточный домик, и вновь подвергнется тяжелым испытаниям.

Меня беспокоило и не давало покоя ещё кое-что – Оля до сих пор ни разу не забеременела. Месячные приходили регулярно, как по часам. Я не то, чтобы поднимал панику, нет, но меня это очень настораживало, оставляя непонятный осадок в душе. Организм у неё молодой, да и секс у нас регулярнее не придумаешь. Бить тревогу я не собирался, конечно, ведь мы только, можно сказать, стали жить вместе, но мысли об этом не давали мне покоя, заставляя волноваться и нервничать. Конечно, об этом я с ней не разговаривал, тем более зная её реакцию на детей. Она не то чтобы их не хотела и не любила, просто считала, что рано, но у меня в этом был свой умысел, ведь родителям я так про неё ничего и не сказал. Они точно не обрадуются такой новости, а если девушка, которую я люблю, будет носить моего ребенка, то будет легче их уговорить, иначе жди беды. Отец итак звонил на удивление последнее время очень часто. Интересно, что он задумал? Слишком он активизировался, и меня это беспокоило, нагоняя в душе страх, что грядут события, изменить и предотвратить которые я не в силах.

Сюрприз от отца не заставил себя долго ждать. Это было утром, когда мы встали, позавтракали, и я собирался уже поехать на работу. Внезапно раздался звонок в дверь. Не ожидая никого из родных, я пошёл открывать и замер от неожиданности: предо мной собственной персоной стоял мой отец – Тахир Азаматович Тахоев.

– Папа, что ты здесь делаешь? – моему удивлению не было предела.

А он, даже не здороваясь, что в его стиле, молча прошёл своей походкой хозяина жизни, не разуваясь и никого не стесняясь в дом. Я не был готов к такому гостю и даже свою малышку не предупредил. Что теперь делать я не знал. Ни отец, ни Оля не знали друг о друге – это был полный провал, а точнее катастрофа!

– Вот где ты теперь обитаешь, – начал он оценивающим взглядом, осматривать всё, на что падал его взор.

– Чем обязан твоему визиту? Если честно, не ждал. Что-то случилось дома? Мог бы и позвонить, зачем себя утруждать и ехать в такую даль?

–А ты дома когда последний раз появлялся, мать скоро забудет как ты выглядишь. Тебе не стыдно? Вообще дом родной забыл. Звонить и то перестал, отвечаешь только когда я звоню.

– Ты же знаешь у меня работа, я не могу…

– Знаю, я твою работу, – не дал договорить отец и в своей манере продолжил читать нотации. – Пьянки до утра и шлюхи каждую ночь новая – вот и вся твоя работа. А этого твоего дружка Марата я бы уже давно за яйца подвесил к потолку, если бы не его отец и уважение к нему.

Я начал закипать. В конце концов, я уже не маленький мальчик, чтобы он меня вот так отчитывал.

– Ближе к делу, отец, не заставляй меня тебя выставлять отсюда! – показал я ему на дверь, давая понять, что наш разговор слишком затянулся.

– Я приехал, потому что это не телефонный разговор. Скажу один раз: ты немедленно прекращаешь вести такой образ жизни и берёшься за ум. Не забыл, что у тебя невеста в Москве есть или память водкой совсем отшибло?

А вот и конец настал всему. Только бы Оленёнок ничего не поняла, а если и поняла, то восприняла всё адекватно. Но мои молитвы не были услышаны – повернув голову, я увидел мою девочку, которая стояла белее снега, с половой тряпкой в