После заката будет рассвет - Виктория Цветаева

глубокие, но редкие толчки, положив её ноги себе на плечи. Мне не хотелось торопиться. Поглощал её постепенно, насыщаясь осознанием того, что она моя и принадлежит мне одному. Хотел одного, чтобы утро никогда не наступило, и эта ночь длилась вечно.

Она была прекрасна в своей страсти. Сперма толчками вытекала из её лона, а я с ума сходил от этого вида, кончая в неё снова и снова, залив своим семенем всё её тело, а потом размазывал эту белую, вязкую жидкость по груди и животу, тем самым желая пометить её собой всеми возможными способами.

После мы долго мыли и гладили наши тела, стоя под душем. Я маниакально наблюдал, как мелкие капельки ложатся на её плечах и груди, медленно превращаясь в ручейки, стекая по плоскому животику вниз к такому сладкому и горячему местечку. Руки так непроизвольно и тянулись туда, не в силах поменять маршрут в другом направлении.

– Милая, я так люблю твои губы, – проводил я рукой по такой сладкой, слегка пухлой нижней губе, немного засовывая свой указательный палец ей в рот, заставляя её слегка посасывать его.

Эта сцена меня так возбудила, ведь я представил свой член на месте этого пальца, и как она будет нежно ласкать его своим язычком, но она пока не готова, ещё нет. Я дождусь, когда она сама этого захочет! А она захочет, я просто уверен в этом. Я подожду, тем сладше будет этот момент. От мыслей о её губах на моём члене, я озверел настолько, что молча развернул её лицом к стене, загнув раком, и трахнул очень жёстко сзади, намотав её длинные волосы себе на кулак, что она не просто стонала, а кричала: громко, на всю квартиру, прося не останавливаться ни на минуту, доводя меня этим до ещё большего безумия. А после этого, мы стояли ещё минут тридцать под душем и просто целовались, гладили друг друга, не в силах оторваться и прервать это сумасшествие.

У Оленёнка уже слипались глаза, и я на руках отнёс её абсолютно обессиленную в кровать. Мне спать не хотелось, и я решил прогуляться на кухню и попить воды, но повернувшись, не нашёл свои комнатные тапочки, которые чудесным образом исчезли в неизвестном направлении. Началось, подумал я, догадываясь кто мог нашкодить в нашем доме.

– Малышка, а ты не знаешь кто мог утащить мои тапки? – спросил я у неё, заранее зная ответ на этот вопрос, посмеиваясь и представляя, какая веселая жизнь меня ожидает.

– Это, наверное, Тяпа их утащил, – уже находясь почти в царстве морфея, еле-еле пробубнила себе под нос Оля.

– Тяпа? – удивился я. – Ты назвала собаку Тяпа? Почему именно Тяпа и когда ты успела придумать ему имя, если учесть, что последние четыре часа мы были заняты другими, совершенно не связанными с реальной жизнью вещами?

– Только что придумала! Логично же, смотри, утащил тапки, значит – Тяпа, всё просто, как дважды два – четыре.

Сон с неё как рукой сняло, и она побежала на поиски пса, оставив меня одно в комнате, где я с разгона завалился в пастель, упав на неё лицом вниз в позе звезды, громко застонав.

– Тяпа…, только этого мне не хватало! Жил же спокойно и куда меня, спрашивается, потянуло? – лежал, постанывая я, и наигранно возмущался.

– Я всё слышу! – крикнула Оля из другой комнаты, реагируя на мои несерьёзные жалобы.

Так и стали жить втроем, обретя нежданно-негаданно преданного друга в лице Тяпы. Каждое утро я веселился от души, смотря на одну и ту же картину маслом. Хозяйка и её питомец, дрыхли пузом вниз, растопырив лапы в разные стороны. Вот же идеальная парочка, которые нашли друг друга, и оба милашки, каких свет не видывал!

* "Маленький принц " Антуан де Сент-Экзюпери

Глава 27. Рустам

«Ни одни отношения не могут достигнуть уровня, на котором не будет проблем. Если же вы видите отношения, в которых нет проблем, это значит, что отношений больше нет».

Ошо

Утро встретило нас громким лаем и задорными прыжками по всей постели и нам лично. Тяпа, не выдержав утренний игнор к себе с нашей стороны, требовал уже повышенного внимания. Посмотрев на Олю, которая только одеяло посильнее натянула на голову, понял намёк на то, что мне идти выгуливать этого невыносимого доставалу. Пусть моя птичка ещё немного поспит, ведь она всю ночь, не смыкая глаз, ублажала своего господина в постели.

– Пошли уже, куда тебя девать. Пусть хозяйка ещё немного поспит. Ей в отличие от тебя не просто живётся в этой жизни,– кивнул я в Олину сторону, одеваясь,– приходится удовлетворять такое ненасытное животное, как я, а это, поверь мне на слово, непростая задача, – подняв палец вверх, разговаривал я с Тяпой, чем привлёк его внимание к себе, который только преданно заглядывал мне в глаза, виляя хвостиком.

Вот так и жили: я выматывал всю ночь Оленёнка, а Тяпа с утра выматывал меня, не давая поспать и насладиться совместным утром с моей девочкой. А я очень люблю утренний секс, поэтому, придя с прогулки, всегда имел наглость пристроиться сзади, не давая ей спать. Она была вся такая милая, сонная, тёплая и податливая, что у меня просто сносило крышу. Не обращая внимание на её возражения и многочисленные просьбы дать поспать ей ещё хотя бы пять минут, я набрасывался на неё с таким голодом, как будто ночью мы бесконечно не занимались любовью, а невинно лежали, просто держась за руки. Но повозмущавшись, больше для видимости, секунд так двадцать, Оля отдавалась во власть моей похоти, и я делал с ней всё, что хочу.

В это время суток секс с ней особенно был незабываемым и приятным. Мне даже не нужно было её возбуждать, ведь моя страстная девочка всегда была готова уже сразу, без прелюдии, принять меня в себя. И мне это очень льстило – это было для меня как комплимент. Я чувствовал, как она желает меня и принадлежит мне вся без остатка. Обожал смотреть на то, как её нежная кожа розовеет от моих прикосновений, а после краснеет от смущения её лицо. Она так и не перестала смущаться, также продолжая прятаться и закрываться от меня, чем веселила меня с каждым разом всё больше и больше. Я не забывал каждый раз ей напоминать, что я не только уже всё видел, но и изучил её тело вдоль и поперёк, от чего она краснела ещё больше и мило ворчала на эти мои замечания, забавно хмуря свой лоб и надувая при этом свои пухленькие губки, доводя меня этим до предела обожания.

Я просто с ума по ней сходил, и с