После заката будет рассвет - Виктория Цветаева

я проголодалась, купи мне что-нибудь перекусить, – вырвала она меня из моих эротических фантазий.

Чувствовал я себя тоже очень голодным, только другим голодом, о чём сигнализировал дискомфорт в штанах, которые натянулись в области паха, от чего мне сразу стало как-то неуютно.

– А вон сосиски в тесте продают, пойдём купим, – щебетала она о еде, потянув меня в сторону комка, не замечая моего состояния, когда я стоял, страдая и не зная как справиться с этим неожиданно некстати появившимся возбуждением.

– Ты серьёзно? Может в ресторан зайдём или хотя бы кафе? – спрашивал я, стараясь не смотреть на Олю, представляя в своём воображении вместо прекрасной девушки измазанной мороженым, дохлую, тухлую рыбу с неприятным запахом, чтобы хоть немного прийти в себя или наше первое свидание закончится совсем неромантично, в ближайших кустах за углом, что вряд ли понравится моей птичке.

– Нет, я не хочу в ресторан! Хочу сосиску в тесте! – упрямилась она, а я чувствовал, что туман в голове потихоньку рассеивается, и я начинаю медленно приходить в себя.

Если бы она сейчас только знала, какой, можно сказать, подвиг ради неё и нашего романтического свидания я совершил. Главное теперь не смотреть на неё, когда она будет эту самую сосиску в тесте кушать, иначе все мои попытки не возбуждаться превратятся в ничто, и новые картинки опять затопят мой мозг, где вместо сосиски, она будет сосать и покусывать другую сосиску, побольше, которая изнывает в нижней части моего тела.

– Без проблем. Любой ваш каприз, мадам, будет исполнен, но только сегодня, ясно? Я не хочу, чтобы у тебя начались проблемы с желудком. Такое есть вредно.

– Хорошо, папочка! – съязвила она, не оставшись в долгу, показав мне язык. – Какой же ты бываешь иногда всё-таки зануда!

Оля с аппетитом начала есть эту, я бы сказал, несъедобную пищу, закатив глаза от удовольствия. Я только головой покачал на это кошмарное зрелище – будем перевоспитывать эти оставшиеся ещё со студенческих лет замашки на вредную еду. Того и гляди ещё гастрит заработает! Пока я думал об этом, за нами увязался маленький рыжий щенок, с добрыми глазами и белыми пятнами на груди, вокруг носа и всех четырёх лапках. Виляя хвостиком, встав на задние лапы и высунув язык, он стал выпрашивать лакомство из Олиных рук.

– Ой…, какой милый! Он наверное голодный, – и моя добрая душа отдала своё угощение этому маленькому проныре, который со скоростью света мигом съел абсолютно несъедобную сосиску в тесте.

До дома оставалось недалеко. Мы с Олей медленным шагом, никуда неспеша, шли, прижавшись к друг другу, наслаждаясь этим сказочным вечером. Повернув голову, увидели малыша, который бежал за нами всю дорогу до дома, не отставая ни на минуту. Прикормили на свою голову! И дальше всё происходило именно по тому сценарию, как я и предполагал. Оля, посмотрев на меня с просящим и жалостливым выражением лица, начала пробивать мою броню, зная, что я ни в чём не смогу ей отказать. Вот же подлиза!

– Рустам, прошу, давай его возьмём себе? – я молча кивнул, соглашаясь, не в силах ей отказать, предупредив заранее:

– Только сама будешь его выгуливать, я на это не подписываюсь! А если учесть, что кто-то у нас соня – засоня, то чувствую эта утренняя обязанность падёт на меня.

Она состроила такую умилительную мордашку, что я просто растёкся лужицей по асфальту.

– Хорошо, оставляем! – абсолютно обречённым, признавая своё поражение, голосом, я констатировал уже заранее утверждённый моей девушкой факт.

Я становлюсь подкаблучником, не иначе! Скоро верёвки из меня вить начнёт, но заглянув поглубже в своё сердце убедился в очередной раз, что я совсем не против, если это случится!

– Спасибо! Спасибо! Спасибо, любимый! Ты не пожалеешь об этом, – кинулась Оля ко мне на шею, целуя и благодаря.

– Если ты каждый раз будешь меня так благодарить, то я на всё готов согласиться, о чём бы ты меня не попросила! Как назовешь его?– спрашивал я, заметив, как моя девочка со всей серьёзностью стала обдумывать сей важный и ответственный для неё шаг. Я решил немного разрядить эту напряжённую для её мозга обстановку, чтобы она немного посмеялась и расслабилась.

– Хочешь я тебе подскажу клички, идеально подходящие для этого пройдохи: "Поедатель сосисок в тесте", "Маленький проныра", "Обжора с большой дороги" или, может быть, "Наглый тип"? А что, ему вполне подходят все четыре! Или ещё можно придумать более пафосные прозвища, ну например, "Барон Сосисон", "Герцог Бутербродов" или "Князь Булочкин"? Только представь себе как ты будешь к нему обращаться с утра "милорд" или "ваша светлость", ну скажем, "милорд, не соблаговолите ли вы откушать сие лакомство", или "ваша светлость, разрешите вам почесать за ушком". Как тебе, милая? Звучно, скажи?

– Нет, Рустам, ну кто так собаку называет, – толкнула она меня шутя локтем в бок, звонко заливаясь колокольчиком от таких странных названий для такого малыша.– Надо что-то маленькое и милое подобрать. Смотри, какой он хорошенький!

Ну всё, нашла моя малышка себе забаву и новую игрушку. Если честно, меня это очень радовало, будет ей компания, когда я выйду на работу, а это случится очень скоро. Марат уже весь на психе, готовый взорваться в любую минуту, о чём мне постоянно сигнализируют мои сотрудники, жалуясь на него и его нервные срывы.

Оля протянула руки, и пёсик с огромным удовольствием пошёл к ней, мило виляя хвостиком, высунув язык, исслюнявив им всё её лицо. А она, громко смеясь, немного отодвинув его от себя, пыталась уворачиваться от его чересчур липкого и длинного языка, но безрезультатно.

– Он обычный, не породистый, ты уверена, что хочешь именно эту собаку? Назад дороги не будет, ведь "мы в ответе за тех, кого приручили".*

– Я тоже простая деревенская девчонка, но ты же меня любишь, правильно? Поэтому не вижу связи и препятствий нам любить и его тоже, – на этот её аргумент у меня не нашлось что сказать, и я только развёл руки в стороны в сдающемся жесте, окончательно капитулируя.

В этот вечер я всё же осуществил своё тайное желание. Приняв совместный душ, я измазал её всю мороженым, начиная с шеи и заканчивая пальцами на ногах, слизывая его с неё, получая от этого неимоверный кайф. Никогда и ничего подобного ни с кем не то что не делал, а даже не хотел. А здесь хочу просто её съесть, сходя в данную минуту с ума от аромата её кожи и её бархатистости, такая нежная и сладкая она была. Я просто не мог остановиться её ласкать и вылизывать везде, а она только стонала, полностью отдаваясь на мою волю, предлагая делать с ней всё, что хочу.

Любил её медленно, совершая