Жена завоевателя - Крис Кеннеди

— Ты поступил правильно, — сказал Гриффин и дотронулся до его плеча.

Потом посмотрел на Александра.

— Подожди здесь, — сказал он, многозначительно кивнув в сторону Уильяма. Лицо Алекса стало напряженным, но он отступил на шаг и остановился у стены, не спуская подозрительного взгляда с нервного и возбужденного лица Уильяма.

Внутри комнаты царил полумрак, потому что не было окон. Она освещалась несколькими свечами, укрепленными на стенах и столах. Молодой гонец примостился на краешке скамьи у стола, будто опасался, что под его весом подкосятся ее четырехдюймовые дубовые ножки. Он был грязным и казался усталым и осунувшимся, будто не ел несколько дней. При виде Гриффина вскочил на ноги.

— Милорд Эверут?

— Как твое имя, сынок? — спросил Гриффин, приближаясь к нему.

— Ричард, сэр!

— Сядь, Ричард.

Он взял в руки кувшин с элем, оставленный на столе Уильямом, плеснул в кружку и вручил ее мальчику. Тот осушил ее до половины одним глотком.

— Что за новости? — спросил Гриффин.

Юный Ричард в своем рвении повиноваться резким движением оторвал кружку ото рта, и коричневатая жидкость расплескалась, омочив край его туники.

— Я принес известие от рыцаря с севера, милорд, — сказал он с живостью, не сделав даже паузы, чтобы вытереть рот.

— От какого рыцаря?

— Мне позволили только сказать вам, что вы его не знаете.

— В чем состоит послание?

Ричард рывком выхватил сумку, висевшую на боку, и вытащил скомканный свиток пергамента.

— Мой господин просил сказать, что если по прочтении письма вы не пожелаете услышать больше, то не должны таить зла на меня.

Он сделал глотательное движение, и вид у него был такой, будто он проглотил клопа.

— Чтобы вы не заставляли меня съесть это письмо.

Гриффин бросил взгляд на пергамент:

— Должно быть, у него ужасный вкус.

— Да, сэр, — согласился Ричард с серьезным видом.

Гриффин оглядел замызганную печать, сломал тяжелый красный воск и развернул пергамент.

«Милорд!

Мне стало известно, что вы двинулись на север, чтобы захватить «Гнездо» и все окрестные земли. Я набрел на некую вещь, которая, возможно, вас заинтересует. Или которая вам потребуется. Это маленькая вещица, как раз такая, что входит в замочную скважину. Юному Ричарду отдан приказ дождаться вашей победы и тогда передать вам это послание. Сдержите свой гнев и обратите ваше презрение не на него, а на меня.

С благодарностью, ваш Божьей милостью Некто, имеющий то, чем вы, возможно, захотите обладать».

В груди Гриффина будто забил молот. Будто он все время сдерживал себя, хотя такая перспектива маячила на краю его сознания, а теперь вышла наружу.

Конечно, это могло оказаться хитростью, ловушкой. Со стороны того, кто знал слишком много.

Он посмотрел на юношу:

— Где твой господин?

На лбу Ричарда выступили крошечные капельки испарины.

— В Ипсайле-на-Тайне, милорд, — пробормотал он, запинаясь. — В таверне «Красный петух». Ожидает вашего ответа.

— Ожидает меня?

— Да, милорд, если вы согласитесь…

Гриффин был уже на полпути к двери.

— Будь готов, Ричард. Мы едем.

Он распахнул дверь комнаты и столкнулся с Александром.

— Мне надо кое-чем заняться, — сказал он и хлопнул Александра по спине.

Александр бросил тревожный взгляд на Гриффина, потом на Ричарда, который шел сзади и гудел что-то неразборчивое как пчела.

— Пусть мои телохранители будут готовы, — сказал Гриффин. — Я еду в Ипсайл-на-Тайне.

Алекс бросил на него потрясенный взгляд:

— Язычник, в Ипсайл? Но зачем?..

Гриффин уже шагал по коридору, бросая через плечо распоряжения:

— Отправляемся через час. Рацион на сорок человек готов. Отозвать тридцать мужчин с полей и поместить на стены в полном вооружении. Поднимайте людей Эверута.

Он стремительно прошагал через огромный зал. За ним по пятам проследовали Александр и Уильям.

— Накормите юного Ричарда и дайте ему свежую лошадь. Он поедет с нами. Скажите Фальку, что он мне тоже нужен. Алекс, надо, чтобы ты оставался здесь.

Александр мгновенно подобрался, будто конь, поводья которого натянули. Гриффин остановился с ним рядом.

— Язычник, — сказал Алекс, и голос его прозвучал тихо, но решительно. — Я должен быть рядом с тобой. Особенно если это хоть в какой-то мере связано… — Он бросил взгляд на шедшего позади Уильяма. — Если это связано с тем, что укрыто в Эверуте. Я должен об этом знать. Это имеет первостепенное значение.

— Но и в «Гнезде» должен оставаться кто-то, кому я доверяю, Алекс. Мы прибыли сюда недавно, и потребовалась целая армия, чтобы проникнуть в замок. Я не могу оставить его без защиты. Людям надо разъяснить их обязанности. Ими надо руководить, отдавать им приказы и следить за их исполнением. Отсутствие Соважа не должно ощущаться. Разве я могу это доверить кому-нибудь, кроме тебя?

Горло Алекса сжалось. Он с трудом сглотнул, опустил глаза и покачал головой:

— Нет, милорд. Я присмотрю за всем.

Гриффин хлопнул его по плечу, поспешил к выходу и распахнул дверь ногой.

В зал хлынул солнечный свет.

Глава 17

Фальк и Гриффин стояли на подернутой льдом луже и смотрели ка грязную дверь таверны «Красный петух».

— Я бывал и в худших переделках, — заявил Фальк.

— И я бывал, — ответил Гриффин так же убежденно.

Ночь была холодной и темной.

В щелях ставен, защищавших окна таверны, мелькали огоньки свечей. Временами оттуда доносились взрывы громкого смеха, потом кто-то открыл дверь и, спотыкаясь, вывалился наружу.

Гриффин посмотрел на Фалька.

— По крайней мере, они смеются, — заметил Фальк угрюмо.

— Да. Но над чем?

Они вошли внутрь. Общая комната таверны была просторной, и ее заполняли подвыпившие, бедно одетые мужчины в грязной одежде. В комнате размещалось десятка полтора столиков, расположенных в беспорядке, а по всей длине левой стены растянулась стойка, за которой двое мужчин обслуживали посетителей.

За восемнадцать лет гражданских войн на границе между двумя враждовавшими станами у мужчин Ипсайла развилось чувство общности. Гриффин и Фальк были чужаками, и потому их встретили настороженно, почти враждебно.

Гриффин не счел нужным просветить их насчет того, что на самом деле он их лорд.

Они с Фальком обменялись взглядами, потом Гриффин, стараясь не наступать в грязные лужи на полу, проложил путь к пустому столу, сел на скамью спиной к покрытой жирной копотью стене и стал ждать Фалька, свернувшего к трактирной стойке.