Двойник Декстера - Джеффри Линдсей

Я уже решил, будто это финал, и даже приподнял одну ногу, чтобы уйти, когда вдруг Марио радостно воззвал:

—    А в путеводителе сказано, что тут есть медведи!

Фрэнк кивнул, направил на него указательный палец,

и все началось сначала.

— Точно, Марио. Хорошо, что ты напомнил. Во Фло­риде живут черные медведи, которые не такие агрессив­ные, как бурые, и не такие большие. По сравнению с гризли они просто крошки — весят всего четыреста фун­тов.

Если он надеялся, будто мы дружно вздохнем с облег­чением, узнав о миниатюрных размерах черного медведя, то Фрэнку суждено было разочароваться: я подумал, что четырехсотфунтовый медведь достаточно велик, чтобы сыграть в хай-алай[17] моей головой. Судя по округлившим­ся глазам мальчишек, не я один пришел к такому выводу.

—Помните: даже маленькие медведи могут быть край­не опасны, если рядом есть детеныши. Они бегают очень быстро и умеют лазать по деревьям. Кстати, как и панте­ры... очень редкие животные, на грани вымирания. Поэ­тому мы скорее всего ни одной не увидим, но если вдруг... запомните, ребята: пантеры очень похожи на львов, ну и... сами понимаете. Мы много говорим о том, какие они кра­сивые, и как их нужно защищать, и где они живут... но пантеры все-таки очень опасные животные. Как и боль­шинство животных в природе. Не забывайте, они дикие. Уступите им дорогу и с уважением отнеситесь к среде их обитания, поскольку вы у них в гостях. Остерегайтесь да­же енотов, понятно? Конечно, они всюду лазают и кажут­ся такими милыми, даже могут подойти прямо к вам. Но если у енота бешенство, ничего не стоит заразиться через какую-нибудь маленькую царапинку, поэтому держитесь от них подальше.

Я снова сделал крошечный шажок в сторону свободы, но Фрэнк, как тюремный охранник, который палит в уди­рающего заключенного из снайперской винтовки, мигом вскинул палец, указав прямо на меня, и сказал:

—  И не забывайте про насекомых, так как среди них много ядовитых. Не только огненные муравьи, про кото­рых все вы знаете.

Мальчики мрачно кивнули; все мы знали про огненных муравьев.

— Здесь есть осиные гнезда и, возможно, африкани­зированные пчелы... и скорпионы. Черный скорпион мо­жет как следует ужалить... а еще остерегайтесь некоторых пауков, например коричневого отшельника, черную вдо­ву, серую вдову...

Я всегда знал: Майами — опасное место, но, пока Фрэнк перебирал бесчисленные варианты мучительной смерти, подстерегающие нас в лесу, город поблек в срав­нении с Природой, наделенной столь неутолимой жаждой крови. Фрэнк выдал огромный список вещей, способных убить человека или по крайней мере всерьез испортить настроение; хотя мысль о кровожадной и ненасытной Природе оказывала на меня благотворное влияние, я начал подозревать, что, возможно, было не такой уж удачной идеей ехать в лес, битком набитый смертонос­ными растениями и животными. А еще я подумал, удаст­ся ли нам сбежать от Фрэнка до темноты, поскольку перечень Ужасов Дикой Природы развертывался уже в течение пятнадцати минут, и Фрэнк намеревался по­дробно говорить о каждом пункте. Я оглянулся в поисках пути к бегству, но везде маячила грозящая опасность. Видимо, буквально все вокруг лишь поджидало возмож­ности нас прикончить или как минимум вызвать приступ кровавой рвоты.

Фрэнк наконец произнес несколько заключительных слов об осторожности в отношениях с аллигаторами («И не забывайте про американских крокодилов, у них острый нос, и они намного агрессивнее!»). А под занавес он на­помнил, что Природа — Наш Друг. Я счел это явным за­блуждением в свете долгого перечня смертельных опас­ностей парка. Во всяком случае, Коди настолько впечатлился, что потребовал вернуться к палатке и захватить карманный нож. Я стоял на тропе и ждал его, наблюдая, как остальные группы занимаются своими обязанностями. Дуг Кроули во главе трех мальчишек ходил по кемпингу, собирая мусор, и я некоторое время разглядывал их. Вдруг он остановился с выцветшей смятой банкой из-под мине­ралки в руках, повернулся и взглянул на меня.

Мы двигались медленно и осмотрительно; Фрэнк впол­не справился со своей задачей, убедив нас, что мы уцелеем только чудом, по чистой случайности, и я не сомневался: Коди, осторожно делая шаг за шагом, чувствовал на затыл­ке дыхание опасности и страшной смерти. Он крался по тропе с ножом в руке и приближался к каждой веточке так, словно она могла вскочить и перервать ему яремную вену. Тем не менее через час мы набрали приличную груду хво­роста и, как ни странно, остались живы. Мы отнесли суш­няк к кострищу у кемпинга, после чего вернулись в отно­сительно безопасные пределы своей палатки.

Палатка оказалась открыта, хотя я, несомненно, ее закрывал. Видимо, молнию не застегнул Коди, когда вер­нулся за ножом. Это было вдвойне неприятно, поскольку теперь мы знали, что лес кишит чудовищными существа­ми, которые, разумеется, с нетерпением ожидают случая проскользнуть в нашу палатку, чтобы отравить, помучить и сожрать нас. Но в походе я намеревался провести время с пользой, и ругать Коди за беспечность, наверное, было не лучшим средством для создания дружеских уз, поэтому я просто вздохнул и осторожно полез внутрь.

Ужинали мы вместе, собравшись вокруг общего кост­ра и радостно уплетая традиционную походную еду, точь-в-точь какую ели индейцы, — бобы и сосиски. Потом Фрэнк вытащил маленькую потрепанную гитару и при­нялся петь походные песни; после второй сопротивление мальчишек ослабло, и они начали подпевать. Коди ози­рался вокруг с выражением испуга и недоверия на лице, которое еще усилилось, когда я наконец подхватил «Дыру на дне моря». Я подтолкнул Коди локтем, побуждая его

Я, разумеется, обязан был подавать пример и показы­вать Коди, как легко и безболезненно притворяться че­ловеком. Поэтому решительно пропел «Будь добрым к паукам», «Дэви Крокета», «Короля каннибалов», скаут­скую версию «Боевого гимна республики» и еще десяток трогательных и смешных песен, напоминающих нам о том, что Америка — это нация с песней в сердце и дырой в башке.

Коди сидел и смотрел по сторонам: картина выглядела удручающе — весь мир словно сошел с ума и устроил чу­довищный кошачий концерт, а он, один-единственный, сохранил рассудок и чувство приличия. Даже когда Фрэнк отложил гитару, веселье не закончилось. Волшебный вечер продолжился серией ужасных рассказов про привидения. Фрэнк, похоже, получал огромное удовольствие от соб­ственных баек, и особенно ему удавались самые жуткие подробности, от которых у слушателей отвисали челюсти. Мы с возрастающим ужасом прослушали «Крюк», «Страш­ный запах», «Тихий стук за стенкой», «Темный леденец», «Гадюку» и много других, пока костер наконец не превра­тился в рдеющие угли. Тогда Фрэнк отпустил нас, позволив разбрестись по палаткам и заползти в маленькие аккурат­ные спальники. Там мы лежали, ошеломленные и трясу­щиеся от страха, и картины сверхъестественных ужасов мешались с мыслями о змеях, пауках, медведях и бешеных енотах.

Засыпая, я поклялся себе, что если доживу до утра, то больше никогда не пойду в поход без огнемета, мешка с динамитом и бутылки со святой водой.

Ах, природа.

Глава 25

Может быть, придется заново уверовать в существова­ние некоего доброго и заботливого божества, поскольку я все же пережил эту ночь. Разумеется, пришлось заплатить некоторую цену. Почти бесконечный список опасностей дикой природы включал десятки смертоносных насеко­мых, но Фрэнк забыл о самых распространенных — о москитах. Явно разочарованные тем, что их не включили в перечень, орды москитов в силах тяжких собрались в моей палатке и уж постарались, чтобы впредь я о них не забывал. Когда на рассвете я проснулся, руки и лицо, ко­торые оставались снаружи спальника, оказались сплошь покрыты укусами; я сел, испытывая настоящее голово­кружение от потери крови.

Коди пострадал чуть меньше, так как, опасаясь беше­ных аллигаторов и зомби с железными крюками, забрался целиком в спальник, оставив снаружи только нос. Зато его кончик был усеян алыми точками, словно москиты опыт­ным путем пытались выяснить, сколько укусов поместит­ся на крошечном участке кожи.

Мы устало выбрались из палатки, яростно почесыва­ясь, и каким-то чудом добрались до кострища, не потеряв сознания по пути. Фрэнк уже разводил костер, и я слегка приободрился, увидев, как он кипятит воду в чайнике. Но поскольку Мироздание явно решило наказать Декстера за подлинные и мнимые грехи, никто не прихватил с собой кофе, даже растворимого, а кипяток предназначался для варки шоколада.