История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III - Коллектив авторов

Стратегическая цель коммунистического воспитания – построение безрелигиозного общества оставалась актуализированной в Программе и Уставе КПСС. Декларируя отделения Церкви от государства, советская власть ни на минуту не отказывалась от контроля над религиозными структурами в стране и, прежде всего, над РПЦ. Советские власти осуществляли контроль за церковными кадрами. Куроедов в узком кругу похвалялся, что «епископы теперь все наши, проверенные люди, а вот со священниками еще есть проблемы – не все лояльны на все сто процентов». В Церковь засылалось много агентов, говорили о том, что даже знаменитый митрополит Никодим (Ротов) пришел «по путевке комсомола». С епископами и священниками, агентами спецслужб, приходилось сталкиваться практически всем, жившим активной церковной жизнью до 1988 г. Но вся проблема была в том, что далеко не все, приходившие в Церковь «по путевке» комсомола или КГБ, продолжали служить этим организациям «не за страх, а по совести». Как раз совесть при совершении литургии, при соприкосновении со святыней веры часто возмущалась и требовала выбора. И многие выбирали правду Божью и прикрывали верующий народ собой, делая вид, что продолжают служить коммунистам. Таким был, например, архиепископ Курский Хризостом (Мартишкин). Те же, кто оставались агентами «по совести», а священнослужителями «по лукавству», очень часто спивались или сходили с ума, подтверждая ту вечную истину, что «близ Меня, как близ огня».

Свидетельство очевидца

Лучше других знавший состояние церковно-государственных отношений в 1970-е гг. Александр Яковлев (секретарь ЦК по идеологии при Горбачеве) писал: «Всю религиозную деятельность контролировали спецслужбы. Они подбирали людей для учебы в религиозных учебных заведениях, вербовали их на службу в разведке и контрразведке. Многих двойников я знаю, знаю даже их клички, но обещаю эти знания унести с собой». – А. Н. Яковлев. Сумерки. М.: Материк, 2003. С. 401.

ЦК КПСС направлял и внешнюю политику Церкви – благодаря последнему обстоятельству православная иерархия могла, между прочим, иногда добиться от властей тех или иных послаблений для Церкви внутри страны. Коммунистические руководители Православную Церковь 1970–1980-х гг. не воспринимали в качестве «реакционной» силы, существующей в советском обществе, но религия рассматривалась как сила, противостоящая коммунистической идеологии.

После закрытия в 1950–1960-е гг. многих монастырей, в том числе и открытой немцами во время советско-нацистской войны Киево-Печерской лавры, покинувшие их монахи создавали тайные скиты. Непокорные священники и миряне пытались активизировать приходскую жизнь, распространяли религиозный самиздат. В самиздате ходили сочинения русских религиозных философов начала XX в. и авторов 1960–1970-х гг. – о. С. Желудкова, А. Краснова-Левитина, Б. Талантова, В. Шаврова. Возникают религиозно-философские кружки и семинары.

В 1970-е гг., по мере роста интереса к религии в российском обществе, Церковь, помимо воли руководства Московской патриархии, превращалась в один из центров противостояния коммунистическому тоталитаризму. В этом процессе видную роль играли православные миряне и священники, но среди архиереев им были увлечены всего несколько человек. Вокруг таких священников, как Николай Голубцов, Дмитрий Дудко, Александр Мень, Всеволод Шпиллер, Василий Ермаков, Георгий Бреев, собирались кружки интеллигентной ищущей молодежи, передавались и обсуждались книги, велись богословские и историософские споры.

Огромное значение в интеллектуальной жизни христиан России имел выход книги филолога-античника Сергея Сергеевича Аверинцева «Поэтика ранневизантийской литературы» (1978 г.), впервые познакомившей очень многих с современным осмыслением православного святоотеческого богословия. Многие пришли от неопределенной веры в Бога к «умному» и деятельному церковному христианству благодаря этой книге. Кого-то за активную религиозную жизнь выгоняли из комсомола, кого-то – из института или с работы, но эти неприятности уже не останавливали молодых христиан.

За более глубоким духовным окормлением верующие отправлялись к архимандриту Серафиму (Тяпочкину) в Ракитное под Белгород, схиигумену Савве (Потапенко) и к архимандриту Иоанну (Крестьянкину) в Псково-Печерский монастырь, к архимандриту Тавриону в Елгавскую пустынь под Ригой, к схиигумену Кукше в Почаев, к архимандритам Севастиану в Караганду, Кириллу (Павлову) и Тихону (Агрикову) в Троице-Сергиеву лавру и к другим опытным старцам. Зная тех немногих епископов, которые умели договориться с властями и не боялись рукополагать интеллигентных молодых людей (например, архиепископ Хризостом (Мартишкин)), к ним устремлялись ищущие священнического сана. В России 1970-х гг. независимо от Патриархии и уж, конечно, от коммунистической власти, вновь создавалась православная культурная среда. Страх уходил, а вера распространялась.

Двадцать лет без отца Александра Меня. И с ним. М.: Центр книги Рудомино, 2010.

5.2.8. Конфликт на Даманском. Вьетнамская война. КПСС и международное коммунистическое и национально-освободительное движение. «Деньги партии»

Брежневское Политбюро состояло из людей, воспитанных сталинской системой и воспринимавших мир через призму «Краткого курса истории ВКП (б)». В 1965–1966 гг. большинство советских руководителей (Шелепин, Косыгин, Подгорный, Полянский и др.) считало советско-китайский разрыв досадной нелепостью, вызванной ошибками Хрущёва. Косыгин считал, что «коммунисты всегда смогут договориться с коммунистами», надо только организовать встречу лицом к лицу. Все попытки договориться, однако, провалились: Китай скатывался в пучину «Великой пролетарской культурной революции», и его руководство объявило СССР врагом номер один. Беженцы из Китая, а затем и толпы воинственных «красногвардейцев» (хунвейбинов) с цитатниками Мао Цзэдуна, стали все чаще нарушать советскую границу.

Прохождение российско-китайской границы было установлено многочисленными правовыми актами еще до русской и китайской революций – начиная с XVII в. и вплоть до 1911 г. В соответствии с общепринятой практикой границы на реках проводятся по главному фарватеру. Однако, пользуясь слабостью Китая, императорское правительство России сумело провести границу на реке Уссури совершенно иначе – по урезу воды вдоль китайского берега. Таким образом, вся река и находившиеся на ней острова оказались российскими. Данное положение дел сохранялось до 1969 г. Мао Цзэдун и другие китайские руководители не раз поднимали вопрос о корректировке пограничной линии. Советское правительство, в принципе, было не против пойти навстречу Китаю, но, когда идеологические противоречия взяли верх над государственными, вопрос о границе зашел в тупик.

2 марта 1969 г. китайские военные обстреляли советских пограничников на острове Даманский (река Уссури). СССР и Китай оказались на грани войны. В Политбюро и Генеральном щтабе с тревогой обсуждали вопрос – что делать, если сотни тысяч китайцев перейдут советские границы? 15 марта советские военные нанесли мощный удар по китайским войскам на Даманском и прилегающей территории. Убиты были реактивным огнем многие сотни китайских военнослужащих. После этого военные столкновения прекратились, но страх перед китайской угрозой, подогреваемый расистскими тезисами о «желтой опасности», еще долго витал в советском обществе.

Историческая справка

Конфликт на острове Даманский. От советского берега до острова было около 500 м, от китайского – порядка 300 м. С юга на север Даманский вытянут на 1500–1800 м, а его ширина достигает 600–700 м, однако в период разлива Уссури остров практически полностью заливается водой. Первое крупное столкновение между китайцами и советскими пограничниками на Даманском произошло 23 января 1969 г., но все обошлось без кровопролития. Трофеями пограничников стали несколько карабинов, при осмотре которых выяснилось, что боевые патроны уже находились в патронниках, т. е. любой случайный выстрел уже тогда мог привести к серьезным последствиям. 2 марта начался вооруженный конфликт, продолжавшийся до 15 марта. Впервые с 22 июня 1941 г. пограничные части СССР подверглись атаке регулярных войск сопредельного государства. Бои разгорелись на участке Уссурийского пограничного отряда полковника Демократа Владимировича Леонова. В ночь с 1 на 2 марта около 300 китайских военнослужащих переправились на Даманский и залегли на более высоком западном берегу острова, укрывшись среди кустов и деревьев. Утром с советского наблюдательного пункта на заставу Нижне-Михайловскую, расположенную на 6 километров южнее острова, сообщили о движениях китайских военнослужащих на Даманском. Начальник заставы старший лейтенант Иван Иванович Стрельников поднял своих подчинённых по тревоге, после чего позвонил оперативному дежурному погранотряда. Погрузившись на БТР и два грузовика, пограничники двинулись к острову. Одна машина, в которой находились солдаты под командованием младшего сержанта Юрия Бабанского, обладая менее мощным двигателем, несколько отстала от основной группы. Приехав на место, командирский «ГАЗ-66» и БТР остановились у южной оконечности острова. Спешившись, пограничники двинулись в направлении китайцев двумя группами: первую из 7 человек вёл по льду сам начальник заставы, а вторую из 13 солдат – старший сержант Рабович.