Кементарийская орбита - Дмитрий Леоненко

Теперь все зависит от правильности расчетов. Если я посчитал все верно – у нас есть шансы, если нет – то мы уже мертвы. Я улегся рядом с геологом, накинув единственную греющую куртку на нас обоих. Руки Алекслава были еле теплыми, а аптечка показывала редкий пульс и слабое дыхание. Я подумал, что лучше бы спасателям поторопиться.

Впрочем, если находящийся в полубессознательном состоянии Алекслав не ошибся, всем нам не на что надеяться. Запас топлива «Семени» исчерпан, и путь на Землю для нас закрыт. Криомодули не смогут вечно поддерживать жизнь в колонистах. Если Кементари и правда ждет катастрофа, самым гуманным, что может предпринять Хейм, окажется направить корабль прямиком в атмосферу Илуватара.

Спокойно. Я же сказал, об этом мы подумаем потом. Когда выберемся из той полной задницы, в которой находимся на текущий момент.

Зуммер вырвал меня из полузабытья, в которое я начал впадать. Ошеломленно я затряс головой, глядя на входящую нить. То есть без очков, конечно, нить я не видел, но айдим подавал сигнал входящего аудиовызова.

Мне понадобились целых десять секунд, чтобы ответить.

– Разведка-Один вызывает Первого-Восемь! Димер, ответьте Синишу!

– Димер на связи, – пробормотал я непослушными губами.

– Слава космосу! Алекслав?

– Ранен, но жив!

– Понял! Димер, мы идем к вам. Двадцать минут до прибытия! Держитесь! – проговорил Брянцев. На заднем плане я услышал проклятья Тасерга и улыбнулся.

– Понял вас. Будьте осторожны, скалы в зоне посадки нестабильны!

– Роджер! – дальнейшие слова Брянцева заглушил гул двигателей. Я облегченно выдохнул, откидываясь спиной на рюкзак. Неужели у меня получилось?

Брянцев даже преувеличил с оценкой времени подлета. Звук двигателей я услышал через тринадцать минут – не стрекот кольцевика, а доносящийся издалека рев ракетных двигателей. Грифиены, вновь слетевшиеся на уступ, потому что у меня не было сил даже поднять руку, тревожно переглянулись, заворчали и унеслись в ночное небо, которое через несколько минут озарилось голубым огнем. Из-за обрыва вынырнул черный треугольник в сиянии посадочных дюз. Заложил вираж, ударив звуковой волной по скалам. Мрак, сгустившийся после заката газового гиганта, рассек ослепительно яркий луч прожектора, мазнув по моему уступу. Катер скрылся за обрывом, но звук двигателей не стих, наоборот, усилился, превратившись в ревущий грохот. Затем в него вплелось жужжание пропеллеров, и над краем скалы показался шарящий собственным прожектором по уступу флайсьют. На его манипуляторах висела человеческая фигурка.

Флайсьют завис прямо напротив меня. Варан пружинисто спрыгнул на скалы и бросился к нам.

– Димер, живы? – и, не дожидаясь ответа, опустился на колени рядом с Алекславом. Посветил в зрачки, проверил пульс, прижал новую аптечку к его груди. Защелкали автоинъекторы. Спустя несколько секунд Алекслав глухо застонал. Врач обернулся ко мне.

– Местами скорее да, чем нет, – пробормотал я. Варан набросил мне на плечи новую куртку, всадил в вену иглу инъектора.

– Тасерг, помоги! – он бережно поднял геолога на руки и передал в протянутые клешни флайсьюта. Управляющий аппаратом механик – я видел его рыжую шевелюру через кокпит-шлем – предельно аккуратно повел машину вверх. Варан вернулся ко мне, принялся растирать руки.

– Я еще могу двигаться, – я оперся на плечо Варана. Не слушая моих протестов, медик прижал к моей руке второй инъектор. Налепил несколько датчиков аптечки на грудь и шею.

– Чувствуешь конечности? – озабоченно спросил он. Зашумели винты – Тасерг возвращался.

– Чувствую. И довольно болезненно.

– Хорошо, – Варан подвел меня к зависшему над уступом флайсьюту. Машина качнулась, подо мной мелькнула пропасть, и вот мы уже висели над плоскогорьем, ярко освещенным огнями катера. Корабль опустился далеко от обрыва, пешком идти бы пришлось минуты три, двигатели гудели в режиме минимальной тяги. Тасерг аккуратно опустил меня на расстеленное неподалеку от катера одеяло и умчался за Вараном.

Наслаждаясь каждой секундой тепла, я захромал к распахнутому люку. Меня окатило волной жара от дюз, я миновал открытый шлюз, узкий внутренний коридор и очутился в медблоке. Брянцев колдовал над панелью включенной медкапсулы. Бросил через плечо короткий взгляд.

– Димер, – проговорил масколон, не отрываясь от панели. – Как вы?

– Очевидно, жив, – я медленно, стараясь не тревожить ногу, опустился на жесткую пластиковую скамью. – Алекслав?

– Кровопотеря, черепно-мозговая – я не врач, – Брянцев развел руками. – Состояние кажется стабильным…

– Тогда пусти-ка меня, – Варан оттер командира в сторону. – Димер, мы вам обязаны за нашего рудокопа по гроб жизни. Очень удачно, что вы оказались там вдвоем.

– По собственной глупости, – покраснел я. – Если бы я не забыл проверить страховку, когда спускался… Хотя мула все равно снесло обвалом.

– Расскажите поподробнее, – масколон присел рядом, пока Варан работал с капсулой.

– Об этом позже, – я повернулся на скамейке лицом к Брянцеву. – Масколон, есть кое-что крайне важное. Перед обвалом Алекслав спустился на уступ, сказав, что должен срочно проверить одну теорию. И выглядел очень взволнованным. А когда я был с ним внизу, он пришел ненадолго в себя, и сказал: «Кементари нестабильна. Полное уничтожение».

Брянцев вскочил. Варан, забыв на секунду про капсулу, уставился на меня расширенными глазами.

– Вы уверены? – тихо спросил масколон.

– Абсолютно, – я обхватил себя руками, тщетно пытаясь унять дрожь.

– Проклятье, – Брянцев качнул болл. – Тасерг, ты слышал?

– Так точно, – в дверь просунулась голова бортинженера. – Мда-а…

– Хорошо. По открытым потокам об этом никому не слова.

– А нашим научникам? – полюбопытствовал Тасерг.

– Я сам им расскажу. И доложу на «Семя». Это должны обмозговать люди Хоу, но паника нам сейчас ни к чему. Как его состояние? – спросил он Варана.

Эмилио разогнулся.

– Первая помощь оказана вовремя. Но переохлаждение вкупе с потерей крови и сотрясением – коктейльчик не из легких. Я ввел агенты, поставил мультикровь и подключил поддержание жизни, но его надо срочно доставить в госпиталь «Семени». Особенно если мы хотим избежать последствий травмы мозга.

– Он выдержит перегрузки?

– Надеюсь, – Варан развел руками. – В нашей ситуации опасны и перегрузка и промедление.

– У нас вообще хватит топлива добраться до корабля после нашего вояжа с зависанием? – вмешался Тасерг.

– Я свяжусь с «Семенем», пусть подхватят нас скафом, – отрубил Брянцев. – Идти придется на минимальных перегрузках, но до первой космической я разгонюсь, а коррекцию пусть делают люди Хейма. Так-так, – он оглядел меня. – Как ваша нога?

– Mierda! – Варан шагнул ко мне. – Проклятье, Димер, простите меня и мою глупую голову! В каком месте был ушиб?

– Я сверзился с веревки и приложился бедром, – я ткнул пальцем в точку контакта со скальной поверхностью. – Ерунда. Алекславу пришлось тяжелее, все нормально.

– Снимайте штаны, – приказал Варан. Несколько раз сильно нажал на мышцы, заставив меня охнуть, велел подвигать ногой. – Ничего серьезного, сильный ушиб и растяжение. – Он извлек откуда-то бинты, наложил мазь и принялся туго бинтовать пострадавшую конечность. – Через недельку постельного режима будете как новенький.

– Димер мне нужен в полевом режиме, – покачал головой Брянцев.

– Возражаю, – Варан вскинул голову. – Возможно…

– Я должен снять его и Тасерга с катера, – прервал его масколон. – На борту остаемся только мы с тобой и Алекслав.

– Черт, – Варан наклонил голову. – Тогда потребуется анестезия. Как скоро мы сможем вернуться?

– Эй, я не вижу проблемы, – заговорил Тасерг. – Флайсьют вы же нам оставите?

– Само собой.

– Насколько я понял, у вас здесь где-то заныкан кольцевик? Или вы и его потеряли в обвале? – уточнил бортинженер.

– Он в лагере, в двух километрах отсюда, – пояснил я.

– Тогда все решено. Мы с Димером летим к их лагерю, там я гружу его и флайсьют в машину и возвращаемся в базовый лагерь, – выпалил Тасерг. Я согласно закивал.

– Вот и отлично, – подвел черту масколон. – Давайте наружу, и снимаем с катера все лишнее. Варан, ты пока здесь. Димеру твоя помощь не нужна?

– Срочная – больше нет, хотя я бы посоветовал стакан горячего глинтвейна и растирание, – скупо улыбнулся врач. – Старайтесь не наступать на эту ногу.

– И горячую сауну, – засмеялся я. – Удачи вам.

– Взаимно, – Брянцев опустил руку на мое плечо. – И, Димер… Спасибо.

Уже снаружи, когда мы с Хосе стояли рядом с флайсьютом, механик подмигнул мне и извлек из кармана небольшую флягу. Отвинтил крышку.

– Глинтвейна на борту не водится, но кое-что согревающее найдем, – он налил содержимое в крышку. – Только не вздумай принюхиваться! – воскликнул он, когда я озабоченно поднес емкость к носу. – Это пьют залпом, а не дегустируют!