Кементарийская орбита - Дмитрий Леоненко

Метрах в ста от меня ухнуло, и в закатное небо взвилось облако пыли с обильной добавкой мелких камушков. Я оглянулся, рассмотрел сидящего на корточках за выступом скалы Алекслава. Зашагал к нему.

– Последний на сегодня? – я глянул на оставленную взрывом воронку. Весь сегодняшний день мы двигались вдоль кей-западного края плоскогорья, в выбранных Алекславом точках счищая многовековые наносы пыли и песка, иногда, как сейчас – закладывая небольшие заряды. В аккуме осталось не больше десяти процентов заряда, а в багажных сумках мула кончался запас реактивов и картриджей для анализатора.

– В любом случае, – Алекслав глянул из-под ладони на опускающееся к изломанному горизонту солнце. – Через три часа стемнеет, а нам еще возвращаться к кольцевику.

– Может, не будем возиться? – я развернул карту, проставляя очередную метку. Путь к лагерю пролегал через не самые удобные для пеших походов нагромождения. – Вызовем кольцевик прямо к обрыву.

– Предлагаете бросить палатку? – Алекслав покачал головой, стряхивая с куртки пыль. Мы торопливо шли по каменистой поверхности к выбитому взрывом углублению. – Нет уж, постараемся уложиться до темноты. Идти не так уж далеко.

Пока я собирал обломки в контейнер и откалывал кусочки со дна воронки, Алекслав развернул и настроил анализатор. Тишину пустыни нарушил уже привычный душераздирающий вой со скрежетом.

– Да, с яваннологической точки зрения наша точка одна из самых удачных, – заметил геолог десять минут спустя, сбрасывая данные анализа на айдимы. Я подозвал мула, чтобы погрузить на машину оборудование. – Железняки, уголь, известняки – практически в одной точке. Медь и свинец, титан и золото – на сравнительно небольшом отдалении.

– В местах, непригодных для жизни и недоступных по земле, надо добавить, – придушенно откликнулся я, придерживая в клешнях мула анализатор.

– Ваше поколение обленилось, – проворчал антаркт. – Вы искренне считаете, что если в какое-то место не проложена самодвижущаяся дорожка и оно не охвачено сетеприсутствием – оно недоступно и непригодно. Вам сложно представить, в какие медвежьи уголки забирались люди триста лет назад без кольцевиков и трансдорог. Вы отправили отчет на катер? – сменил геолог тему.

– Сбросил вместе с картой разведки, – проговорил я. – Впрочем, завтра мы сможем просто подгрузить его через АС-ку.

– Хорошо, – Алекслав внимательно уставился в свой айдим. – Центробежная конвекция… мда.

– Что?

– Мелочь, – геолог быстрым шагом устремился к воронке. Спрыгнул в нее, почти уперся носом в разорванные взрывом скальные слои.

– Я пропустил что-то из образцов? – спросил я.

– Нет. Нет, – Алекслав выбрался из воронки и теперь направился к каменной громаде величиной с двухэтажный дом, выступавшей из песка недалеко от края обрыва. Скрылся за ней.

Я пожал плечами, оглянулся на мула, будто хотел узнать его мнение о поведении геолога. Машина промолчала, что неудивительно для непрошитого речевым потоком механизма.

Когда мы с мулом догнали Алекслава, он внимательно изучал склон скалы, удачно освещенный лучами заходящего солнца. Я посмотрел через его плечо, но не увидел ничего, кроме пестрых полос гранита.

– Алекслав, – я вежливо кашлянул, напоминая о своем присутствии.

– Ах. Да, – мой товарищ вскинул голову. – Проклятье. Мне нужны снимки со склона.

– Я думал, мы закончили съемку, – глубокий блок, как хорошо, что я не успел разобрать летуна и уложить детали в сумки!

– Да. Да, закончили, – Алекслав выглядел необычно взволнованным. – Но это важно, Димер, по-настоящему важно. Так-так, – он оглядел скалу. Подозвал мула и зарылся в свой рюкзак. Через мгновение на свет божий появилось альпинистское снаряжение и катушка со страховочным тросом.

– Вы собираетесь спускаться? – я позволил себе поднять бровь. Впрочем, какая бы муха ни укусила геолога, в этом состоянии он явно не замечал моей реакции. – Мы рискуем не уложиться по срокам.

– Блок с ним, – отмахнулся Алекслав. – В крайнем случае, и правда вызовем кольцевик, а палатку подберем завтра утром, – он принялся загонять крепежный клин в углубление.

– Может, спустим вниз летуна? – без особой надежды предложил я. Алекслав замотал головой.

– Я уже видел через сенсоры все, что мог. Теперь хочу осмотреть ранние слои своими глазами.

Больше я спорить не пытался. Помог Алекславу закрепить трос и перебраться через край обрыва. Каменная стена уходила вниз вертикально, а кое-где – даже с отрицательным наклоном метров на сорок. Дальше шел широкий уступ, на который вполне мог бы сесть кольцевик, и очередной обрыв, где-то далеко под которым шумела речка-отводок Кей-западной.

Я улегся на живот, наблюдая, как фигурка геолога медленно опускается по отвесной скале, будто паук, разматывая тонкую нить троса. Зависнув над уступом, он извлек айдим и, по-видимому, перевел его в режим видеозахвата.

Длины троса хватило на то, чтобы Алекслав добрался до уступа, даже с небольшим запасом. Очутившись на твердой поверхности, он медленно зашагал вдоль каменной полки, пристально рассматривая обрыв, по которому только что спускался.

Через какое-то время мне наскучило разглядывать ходящего туда-сюда геолога. Я встал, посмотрел на солнце. Оно уже нависло над к-закатными горами. Я поежился, включая подогрев. Прикинул, успеем ли мы в лагерь до темноты (явно нет) и успею ли я зарядить куртку, пока Алекслав занят своими изысканиями (может быть).

Я перегнулся над обрывом.

– Алекслав! – мне пришлось кричать.

Фигурка внизу задрала голову.

– Димер?! – долетело до меня приглушенно.

– Я отойду ненадолго! И нам лучше поторопиться, темнеет быстро!

Ответа я не дождался. Что такое стряслось со спокойным и педантичным старым антарктом?

Я остановился у той самой похожей на ракушку скалы, сидя на подножии которой пересылал дневной отчет на точку высадки. Посмотрел на кей-восток – небо над черными спинами спящих каменных зверей быстро окутывала мгла.

Пожалуй, я зря погрузил рацию. Судя по всему, нам придется вызывать кольцевик к новому месту ночевки – без палатки мы рискуем к утру превратиться в ледышки, несмотря на все системы обогрева.

Или мой айдим добъет до аппарата и без ретрансляции? Я прикинул расстояние – на грани уверенного приема. Запустил нетскан и с сожалением вздохнул. В тучевой зоне висели только айдим Алекслава и конты мула с летуном. Впрочем, на самом краю мелькнула какая-то призрачная точка. Конт кольцевика? Больше здесь быть нечему…

Плоскогорье качнулось и чувствительно ударило меня под пятки, бросая навзничь.

– Твою мать! – к счастью, наши новые айдимы были такими же ударопрочными, как и маломощными. Я рухнул на выставленные руки, попытался вскочить, подхватывая айдим. В воздухе стоял грозный приглушенный гул. Еще не понимая, что происходит, я начал оборачиваться к обрыву – и тут ударило снова.

Вверх поднялись облачка песка. Это было страшно. Скала качнулась – словно и впрямь была ожившей волной, земля ушла из-под ног. В мире вдруг не осталось ничего твердого и надежного, пустыня дрожала мелкой дрожью.

На сей раз я удержался на ногах, сделал было шаг вперед – и с ужасом увидел, как бежит впереди по камню, стремительно расширяясь, черная трещина. Секунда – и край обрыва, под которым работал Алекслав, качнулся, будто отколовшаяся от припая льдина, и с оглушительным грохотом исчез в облаке пыли.

Кажется, мой ступор продлился недолго. Глубокий блок, не дольше нескольких мгновений, так мне кажется. Я стоял на подкашивающихся ногах, не в силах сделать ни шагу. Грохот обвала еще перекатывался между скал, когда я стряхнул оцепенение – и бросился к новому обрыву, даже не думая о возможных новых камнепадах.

Слава богу, веревка еще держалась, уходя вниз, в густое облако пыли! Я закашлялся, схватил ее, дернул несколько раз. Она свободно подалась.

– Алекслав! – выкрикнул я, срывая горло. Мелкие камушки срывались с обрыва, текли вниз тонкие ручейки пыли. Основная масса камнепада сорвалась метрах в сорока правее, скала нависала над уступом небольшим козырьком. Если геолог находился в другой стороне уступа… Если успел поднять голову и увидеть опасность… – АЛЕКСЛАВ!!! ВЫ ЦЕЛЫ?!!

Молчание. Пыльное облако медленно рассеивалось. Я рискованно высунулся вперед, сам рискуя сорваться, и наконец различил ярко-оранжевое пятно куртки на самом краю уступа. Алекслав лежал, распростершись лицом вниз, не подавая признаков жизни. Его правая ладонь свешивалась в пропасть.

– Да… же твою в… и в глубокий блок! – я врезал кулаком по камню. Вскочил, бросаясь к дрону, затем обратно. Сорвал с пояса полевую аптечку.

Терять время было нельзя. Я присмотрелся – то ли страховку Алекслава перебило падающим камнем (хотя углетрубный трос так просто не рвется), то ли он сам отстегнул ее, чтобы свободно двигаться по уступу. Вцепился в веревку, осторожно спустил ноги через край.