Чужая роза (СИ) - Росси Делия

Я вздохнула и прибавила шаг. Хватит думать о герцоге. Не стоит бередить душу картинками его будущей счастливой жизни.

Дорога не заняла много времени. Вскоре впереди показались сваи канала и привязанные к ним лодки, следом появилась круглая площадка, на которой сидели менялы, а за ними — серое здание аргестерия.

Стоило войти в его высокие двери, как навстречу выплыл Сантони. Ждал он меня, что ли?

— Ньора Алессия.

На полном лице аргери расплылась угодливая улыбка.

— Вы сегодня одна, без ньора герцога?

— Ньор герцог в отъезде. А я хочу положить для сохранности свои деньги.

Я достала из узелка туго набитый кошель и показала его толстяку. Хоть какая-то польза от сноба Форнезе!

Глаза Сантони довольно блеснули. Улыбка из угодливой стала масляной.

— Разумеется, ньора Алессия. Ньор герцог щедро оплачивает содержание своих сокровищниц. Идите за мной.

Я шла к заветной двери с громко бьющимся сердцем, ловила на себе взгляды стоящих за боковыми столами аргесто, и изо всех сил пыталась сохранить невозмутимый вид.

«Покер-фейс, Леся, — безмолвно внушала себе. — Ты не воровка, ты просто берешь свое».

Спустя несколько минут мы с Сантони дошли до двери в хранилище, вошли внутрь и свернули в правое крыло, где были сокровищницы герцога.

— Вашу ручку, ньора Алессия, — голос Сантони напоминал тягучую патоку.

Я приложила ладонь к углублению в стене рядом с дверью, и та мгновенно отъехала в сторону.

— Прошу, ньора Алессия, — угодливо изогнулся аргери, пропуская меня вперед и пристраиваясь следом.

— Благодарю, ньор Сантони, — остановившись в проеме, с намеком посмотрела на толстяка.

Тот с сожалением отступил на шаг, но так и не выпустил меня из-под прицела внимательного взгляда. Я прошла к полкам, положила кошель на одну из них, а потом коснулась указательным пальцем сверкающей над футляром серебристой защиты.

— Желаете проверить, все ли на месте?

— Нет, просто хочу полюбоваться.

— Удивительный камень. Самый большой бриллиант в Ветерии, — с придыханием произнес Сантони, наблюдая, как я открываю бархатную коробочку. — И такая искусная огранка!

— Да, очень красиво, — кивнула я и встала так, чтобы аргери не видел, как кольцо исчезает в складках моего лифа. — Ньор герцог разбирается в драгоценностях.

Я громко захлопнула футляр и провела рукой по кошелю.

— Если хотите, я поставлю на ваши монеты дополнительную защиту, — предложил Сантони.

«И потребую за это дополнительную плату», — договорила я за него.

— Да, конечно. Ньор герцог все оплатит.

— О, не беспокойтесь. Это ничего не будет стоить, — растекся патокой Сантони.

Он протиснулся в сокровищницу и коснулся небольшим цилиндрическим артефактом кожаного мешочка с деньгами. Миг — и над ним засияло такое же серебристое плетение, как и над футляром.

— Благодарю, ньор Сантони. Мы можем уходить.

Я шагнула к двери, но аргери не спешил покинуть мою «банковскую ячейку». Он застыл рядом с футляром, и я увидела на его лице раздумье.

— Вы позволите мне взглянуть на кольцо? — спросил Сантони. — Всего один раз.

В темных глазах мелькнул огонек, а я беззвучно выругалась.

И что теперь делать?

— Простите, ньор Сантони, но ньор герцог будет недоволен, если узнает, что я показывала камень…

Я вздохнула и улыбнулась самой милой улыбкой, какую только смогла выдавить. Только бы аргери не понял, что я забрала кольцо.

— Может быть, в следующий раз, когда мы придем вместе, я попрошу ньора герцога…

— Нет-нет, не нужно, — поспешно перебил меня Сантони. — Не стоит тревожить ньора герцога такими мелочами.

Он резво выкатился из сокровищницы и утер платком вспотевшее лицо.

— У ньора герцога столько забот, он так много трудится на благо Навере, — идя впереди меня по коридору, бормотал аргери. — Не стоит обременять его пустыми просьбами.

Разумеется, я была согласна с Сантони. Не стоит Абьери знать ни о моем визите в аргестерий, ни об интересе самого аргери к «Белой смерти», как называли бриллиант в Ветерии. Абьери не так давно рассказывал мне историю камня. Длинную и кровавую, надо сказать. Правда, я так и не поняла, знал ли кто-нибудь о том, что это портал. Скорее всего, нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я заверила Сантони, что ничего не скажу герцогу, и покинула аргестерий, торопясь уйти, пока никто ничего не заподозрил.

На улице похолодало. Солнце скрылось за тучами, и окружающее словно потеряло свои краски. Улицы, дома, вода канала, расписанные диковинными узорами лодки — все казалось серым, как в черно-белом кино. На душе стало неспокойно, и захотелось как можно скорее оказаться рядом с Беттиной.

Я запрятала кольцо в потайной карман, заранее пришитый к подкладке лифа, свернула к площади Варди и остановила повозку.

— Куда? — хрипло спросил возница.

— На улицу Ваенезе.

— Полезай.

Я устроилась на деревянном сиденье и расправила юбку. Повозка тронулась, загрохотала по камням, и вскоре аргестерий остался позади, а с ним и большая часть моего волнения.

«Все, что ни делается, к лучшему» — вспомнилась любимая мамина поговорка. Что ж, действительно. Если бы не Форнезе, я бы еще долго оттягивала неизбежное. И кто знает, когда решилась бы уйти. А так все получилось. Камень у меня, осталось забрать Беттину и дождаться ночи, а там мы проберемся к каменным львам, и я активирую портал. Знать бы еще, куда он нас выкинет!

Я так задумалась о будущем, что не сразу поняла, что мы едем совсем не к Ваенезе.

— Эй! Ты не туда свернул! — крикнула вознице, но тот только сильнее хлестнул лошадь, и та понеслась с такой скоростью, что я больно ударилась локтем о скамью.

— Стой! — попыталась докричаться до возницы, но тот словно с ума сошел, гнал все быстрее и быстрее, и мне показалось, что мы уже не едем, а летим над землей. Улицы, дома, люди — все куда-то исчезло, слилось в единую смазанную полосу, к горлу подступила тошнота, голова закружилась, и мне показалось, что я падаю в глубокий колодец, у которого нет дна.

— Помогите!

Мой крик захлебнулся, как будто кто-то закрыл мне ладонью рот. И это ощущение было таким явственным, что я испытала самый настоящий ужас.

— На помощь! — прохрипела из последних сил и попыталась спрыгнуть с повозки, но у меня ничего не вышло.

Руки и ноги не двигались. Святая Лючия!

Дыхание сбилось, и я медленно провалилась в темноту.

***

Очнулась в какой-то узкой темной комнате. Я лежала на низкой скамье, рядом на скособоченном столе горела свеча. Взгляд выхватил из темноты каменные стены, низкий бревенчатый потолок, устеленный соломой пол. Пахло мышами и прогорклым маслом. Голова трещала от боли, во рту было сухо, как после хорошего загула, но я попыталась сосредоточиться и понять, что произошло, и как я оказалась в этом странном месте. Последнее, что помнила, это несущуюся на огромной скорости повозку и свой испуганный крик. Точно. Я шла из аргестерия, торопилась к Беттине… Внутри все сжалось. Святая Лючия! Беттина. Я ведь так и не забрала свою девочку и не активировала портал!

Дернувшись, попыталась подняться и тут же застонала от боли.

— С возвращением в мир живых, — послышался насмешливый голос, и я увидела склонившегося надо мной мужчину. Узкое худое лицо, крупный нос с горбинкой, тонкие губы, темные глаза, длинные черные волосы. Незнакомец походил на кавказца из моего мира, но, судя по одежде и знаку ордена храмовников на груди, был уроженцем Саритии.

Живот свело от страха. Перед глазами все поплыло. Скрываться целых два года, чтобы в последний день попасть в лапы к храмовнику! Ну почему мне так не повезло?

— Что вам нужно?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я смотрела в сумрачное лицо, тщетно пытаясь пошевелить руками или ногами и не в силах избавиться от ощущения дежавю. Это все уже было. И связанные руки, и горящие безумием мужские глаза…

— Долго же я тебя искал, иномирянка, — не ответив на мой вопрос, сказал храмовник. — Не думал, что ты такая хитрая, сумела всю стражу вокруг пальца обвести, и следы запутать. Может, и я бы не нашел, если бы ты в Навере не подалась.