Преступники - Анатолий Безуглов

— А она сама ходит к кому-нибудь в гости? Может, ездит?

— Нет, не ходит. А вот ездит ли… — Урусова задумалась. — Раза два Жанна была в Москве. Я спрашивала, у кого она была — у знакомых или родственников? Говорит: Сережу Есенина навещала… Я сразу догадалась, что это у нее… — Урусова покрутила пальцем у виска.

„Скорее всего, — подумал Ян Арнольдович, — бывает на Ваганьковском кладбище, где она с первым мужем давала клятву верности“.

— Как долго она отсутствовала? — спросил капитан.

— Вечером уедет, а через день рано утром снова здесь.

„Так оно, видимо, и есть“, — утвердился в своем предположении Латынис.

— А кто ее отвозил в Березки?

— Я отвозила, кто же еще…

— Лечь в клинику Баулина очень даже непросто, — заметил Латынис.

— Сама не понимаю, как удалось… Врач, моя знакомая, что книгу вот эту подарила, здорово помогла. Узнала, что Жанна когда-то работала в театре, написала в Москву. Там есть Всероссийское театральное общество… Откликнулись тут же… Еще какой-то народный артист написал в клинику… Понимаете, положение у меня было отчаянное. Славу положили в больницу — до белой горячки допился, высох как спичка. Везде ему чертики мерещились да тараканы. — Урусова судорожно вздохнула, но сдержалась, не заплакала. — Забрали среди ночи и сразу госпитализировали. А тут у Жанны началось. Никого не узнает… Как только я получила на руки ходатайство из Москвы, оставила Левушку на три дня у своей племянницы, а сама повезла Жанну в Березки.

— Еще один вопрос, Софья Андреевна, — сказал Латынис. — У Жанны Велемировны не было никакого оружия?

— Оружия? — округлила глаза хозяйка.

— Ну да. Пистолета, например?

— Откуда? Этого только не хватало! Я бы вовсе со страху померла!

— А по нашим данным, вроде имеется…

Урусова задумалась.

— Так это вы, наверное, про зажигалку! — с облегчением произнесла она. — Сноха смолила одну сигарету за другой… Слава подарил ей зажигалку, а то спичек не напасешься… Такая блестящая, вроде пистолета. Я сама испугалась, когда в первый раз увидела: не дай бог пальнет…

— Где в настоящее время эта зажигалка? — поинтересовался Латынис.

— С собой взяла, в клинику.

„Да, вероятнее всего, у Кленовой видели зажигалку, — подумал Ян Арнольдович. — Если уж здоровые люди принимают ее за оружие, то о больных из отделения Соловейчик и говорить нечего“.

Капитан поднялся. Хозяйка тоже.

— Софья Андреевна, к вам будет просьба. Если ваша сноха объявится или вам станет известно, где она…

— Знаю, знаю, — закивала Урусова. — Тут же уведомлю. Меня уже просили об этом товарищи из нашей милиции.

Ян Арнольдович подошел к мальчику.

— До свидания, Левушка, — протянул он ему руку.

Мальчик молча вложил свою теплую ладошку в руку капитана. У Латыниса сжалось сердце. Что ожидает это ни в чем не повинное существо? Убережет ли его судьба от болезней отца и матери?..

Когда оперуполномоченный вышел на улицу, то с облегчением вздохнул. Высокие развесистые тополя роняли пух. Небо было синее, чистое.

„Как можно загонять свою жизнь в темный безвыходный тупик! — почему-то со злостью подумал он о сыне Урусовой. — Да еще ставить под угрозу будущее своего сына!“

Весь день Латынис посвятил выявлению близких знакомств Кленовой в этом городе. Таких не оказалось. Были только сослуживцы, которые старались как можно меньше говорить о Жанне Велемировне. Вероятно, знали о ее болезни и прошлом, а потому побаивались сказать лишнее.

Еще что сделал Ян Арнольдович по пути в Березки — зашел в Москве в Краснопресненское районное управление внутренних дел и попросил понаблюдать за Ваганьковским кладбищем, где могла появиться Кленова.

Латынис и сам посетил могилу Сергея Есенина. Возле нее он застал несколько человек, которые пришли почтить память поэта, возложить цветы. Жанны Велемировны среди них не было.

Утром в номере Чикурова появился Мелковский. Щеки его были выбриты до блеска, влажные волосы тщательно причесаны. Он энергично поздоровался со следователем за руку, прошелся по номеру.

— Игорь Андреевич, как вы смотрите на то, чтобы вместе позавтракать? — весело спросил журналист.

— Я еще не брился, — довольно сухо ответил следователь, доставая электробритву и усаживаясь на стул возле розетки.

У него была тайная надежда, что Мелковский отправится в буфет без него.

— Я подожду, — не поняв намека, сказал Рэм Николаевич и сел в кресло. — Надеюсь, вы не держите на меня обиды за „Баурос“?

Чикуров, водя бритвой по щеке, отрицательно покачал головой.

— Ну и славненько! — произнес Мелковский обрадованно, беря со стола одну из оставленных вчера книг. — Ей-богу, не знал, что вы такой щепетильный. Просто подумал: вы не из тех, кто будет стоять в очереди за „Бауросом“. А быть в Березках и не отведать этот волшебный напиток!.. Кстати, как он вам показался?

— На вкус приятный, — заставил себя поддержать разговор Чикуров.

— Приятный — да, но он еще и чертовски полезный! За него валюту не жалеют! Иностранцы, разумеется…

Игорь Андреевич старался продлить бритье, поглядывая на телефон: позвонил бы кто-нибудь, тогда удалось бы, сославшись на дела, избавиться от журналиста. Но телефон, как назло, молчал.

— А что вы скажете о моей работе? — Мелковский показал книгу „Интеграл“ нацелен в будущее».

— К сожалению, только бегло просмотрел, — ответил Чикуров. — Честно говоря, не очень разобрался с этой дезинтеграторной мельницей… РАП, кажется?

— Да, Я считаю, это эпохальное изобретение. И Ростовцев имел полное право увековечить в нем свое имя. Запоминающе звучит, не правда ли? РАП — Ростовцев Аркадий Павлович… Так что же вам непонятно?

— В чем состоит принцип технологии, предложенный Ростовцевым.

— Охотно объясню, — сказал Мелковский. — Постараюсь коротко и популярно… Понимаете, до изобретения Аркадия Павловича человечество пользовалось тремя компонентами технологии: изменение температуры — раз, давления — два, растворение и катализ — три. Так воздействовали на материалы и вещества, чтобы получить конечный продукт… Это вам ясно?

— Вполне, — кивнул Чикуров.

— Я, разумеется, обобщаю… И вот Ростовцев предложил четвертый компонент — механической активации… Не буду вдаваться в подробности, что и как… Суть его изобретения: если вещество пропустить через дезинтеграторную мельницу Ростовцева, то активность продукта неизмеримо вырастет. Принцип работы мельницы гениально прост: как можно быстрее и сильнее размельчить вещество механическими средствами, одновременно воздействуя на него электрическими и электромагнитными полями… Понятно?

— То есть размолоть? — сказал Игорь Андреевич, закончив бриться и растирая лицо кремом.

— Грубо говоря — да. Хотя этот процесс более сложный… Эффект оказался потрясающим! — закатил глаза журналист. — Например, если пропустить удобрение — фосфоритную муку — не через шаровую мельницу, а через РАП, то урожайность ячменя увеличивается на одну треть! Или еще. Опыты показали, что, если железную руду предварительно измельчить в РАПе, это позволяет на сто градусов снизить температуру восстановления металла, а время процесса — более чем на двадцать процентов! Представляете, какая экономия энергии! Впечатляет, да?

— Действительно, впечатляет, — согласился Игорь Андреевич.

Он понял, что не сможет отвязаться от Мелковского, и смирился с этим.

По дороге в буфет журналист продолжал рассказывать:

— РАПы можно применять где угодно. Вода, пропущенная через них, становится прямо-таки «живой» водой! Если ею поливать, к примеру, поля, разводить в ней рыб, то увеличение роста составляет от пятнадцати до ста процентов! В дезинтеграторных мельницах можно активизировать различные отходы — бумагу, стекло, резину, полимеры, превращая в ценнейшее сырье! Изобретение Ростовцева позволит человечеству перейти не только к безотходному производству, но и к безотходному потреблению. Это, если хотите, революция в мировой технологии! По существу, мы получили новый источник энергии, равный, быть может, энергии атома!

В буфете они заказали по стакану свежего морковного сока (Игорь Андреевич уже пристрастился к нему) и бутерброды с сыром.

— Ценность «Бауроса», — продолжал Рэм Николаевич, — в огромной степени зависит от того, что он проходит процесс активации в РАПе. Целебные травы плюс машина Аркадия Павловича. Отсюда его исключительно высокие лечебные свойства. «Баурос»! Я уверен, что Ростовцев и Баулин получат за него премию. Уверен! Думаю, что они заслуживают даже Нобелевскую… Да-да, я не преувеличиваю!

— Пожелаем им успеха, — сказал Чикуров, вытирая рот салфеткой и поглядывая на часы.

Журналист заметил это.