Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут

вам. Но позвольте обратить ваше внимание ещё вот на что – Патриция ненавидит Берхарда. Это очевидно. Да она уже и не скрывает этого. Я пробыл здесь всего несколько дней, однако не смог не заметить её отвращения к нему. Думаю, и другие тоже замечают…

– Я знаю о её чувствах к Берхарду, – рявкнул ландграф.

– Видимо, Патриция не простила вас и, не смея перечить и ссориться с вами, выливает свою злость на мальчика. Более того, она настраивает против него Маргарет, Густава, рыцарей, слуг. При любой возможности старается выставить его в чёрном свете.

– И это мне тоже ведомо, – нетерпение Генриха нарастало.

– Тогда почему вы не пресечёте её действий? Берхарду здесь плохо, ландграф. Патриция приложит все усилия, чтобы его извести. Вы редко появляетесь в замке, а кроме вас, ему искать защиты не у кого. Защитите сына, избавьте от преследований мачехи.

– Если б Патриция хотела его извести, она бы давно это сделала.

– Возможно, её что-то останавливает. Может, она уверена, что если с Берхардом что-либо случится, ваш гнев падёт именно на неё… Но Патриция может извести мальчика по-иному, стравить с ним Густава, настроить против него вассалов, в лучшем случае, заставить Берхарда самого покинуть Регенплатц…

– Хватит делать из моей супруги чудовище! – не выдержал Генрих.

– Простите, ландграф, мою дерзость. Если б не моя тревога за Берхарда, я никогда не посмел бы…

– Дерзость твоя воистину велика. Когда б я не знал, как ты верен мне, ты б уже был наказан мной!

Генрих встал и прошёлся по кабинету. Мысли его хаотично метались, не в силах остановиться на чём-то определённом.

– В то, что Патриция хладнокровно убила невинных Эльзу и Карен, я, конечно, не верю, – проговорил Генрих. – Но верно то, что она жестока по отношению к Берхарду. Я не ждал от неё большой любви к мальчику, однако на тепло надеялся. Берхарду плохо в родном доме, да. А что ты предлагаешь?

– Мне нечего предложить, – развёл Клос руками. – Разве что мой дом, где Берхард сможет найти неподдельную любовь и заботу.

– Хочешь сказать, необходимо сделать так, чтоб Берхард и Патриция жили врозь?

– Мне кажется, это лучший выход из ситуации.

Генрих снова задумчиво побродил по комнате. В мыслях по-прежнему не возникало ничего конкретного.

– Уже поздно, Клос, – наконец подвёл черту Генрих. – Обо всём этом надо поразмыслить, а сейчас я слишком устал для серьёзных дум. Продолжим наш разговор завтра.

Проводив Клоса Кроненберга, Генрих сам даже не прилёг. До рассвета он думал и размышлял, размышлял и думал. Голова тяжелела под грузом мыслей и решений. Лишь с первыми лучами солнца, сон наконец успокоил его разум.

За завтраком царила напряжённая атмосфера. Под тяжёлым хмурым взором ландграфа никто не решался прерывать молчание. Патриция так же находилась в тревожных раздумьях, не уделяя внимания ни малочисленным гостям, ни детям. Да и к еде она почти не притрагивалась. Не удивительно, что после такого мрачного завтрака, оставшиеся гости тоже покинули замок.

К полудню Генрих пригласил в свой кабинет Густава, Берхарда и графа Кроненберга с сыном для серьёзного разговора. Когда все заняли места, он начал говорить:

– Я позвал вас, чтоб сообщить своё решение. Густав и Берхард, я намерен отправить вас к королю Фридриху, дабы вы получили образование при дворе.

– К королю! – радостно воскликнул Густав. – Вот это здорово! Наконец-то мы уедем из Регенплатца! Здесь такая тоска!

– А что ты скажешь, Берхард?

Берхард пребывал в замешательстве. Конечно, он тоже был рад поменять обстановку, ощутить жизнь Регенсбурга, королевского двора. Однако решение отца об этом прозвучало слишком неожиданно.

– Мне тоже нравится ваша идея, – ответил Берхард. – А можно узнать, когда мы поедем?

– Послезавтра.

– Уже? – удивился Берхард и бросил растерянный взор на своего друга Кларка. – И надолго?

– Пока полагаю года на три. А там время покажет.

– Мы будем общаться с самим королём! – продолжал радоваться Густав. – Увидим настоящие королевские турниры и знаменитых рыцарей!..

– Да, интересного в вашей жизни прибавится, – согласился Генрих.

– Значит, мастер Вольфгарт больше не будет нас учить? – спросил Берхард.

– Конечно, нет, раз мы уезжаем, – с нервом ответил Густав, удивляясь глупости брата.

– Я попрошу мастера Вольфгарта остаться вашим наставником, – сказал Генрих. – Думаю, он не откажется. Ну а если откажет, то подыщем для вас наставника при дворе. Кроме того, – и Генрих обратился к своему другу, – граф Кроненберг, если ты не будешь против, я предлагаю и Кларку присоединиться к моим сыновьям.

Кларк Кроненберг, тихо стоявший в стороне в молчаливой грусти и с завистью слушавший о намерениях ландграфа, вдруг встрепенулся, и в его глазах вспыхнул огонёк надежды. Клоса подобное предложение слегка смутило, однако увидев радостное оживление сына, он даже не задумался над ответом.

– Это большая честь для меня и моего сына, ландграф, – с достоинством произнёс он. – Без Кларка мне, конечно, трудно, но я согласен отпустить его. Уверен, ему, как будущему владельцу графства пойдёт на пользу воспитание при дворе.

Теперь уже и радость Берхарда ничто не омрачало. Он даже и не скрывал этого. Предстоящие перемены гораздо приятнее разделять со своим лучшим другом.

– Хорошо, – улыбнулся Генрих, видя, как довольны мальчики его решением. – Тогда, Клос, Кларк, прошу вас немедленно отправиться в Кроненберг и заняться сборами. Послезавтра утром мы сядем на корабль.

– Вы тоже поедете с нами, отец? – спросил Берхард.

– Да, конечно. Я буду сопровождать вас до Регенсбурга. Ну, и поживу там немного. Вряд ли король Фридрих отпустит меня так скоро.

Граф Кроненберг и Кларк с поклоном покинули кабинет и закрыли за собой дверь.

– Спасибо большое, что отпустили меня с Берхардом, – в порыве благодарил отца Кларк, шагая с ним по коридорам замка.

– Всё лишь для блага твоего, сын, – отвечал Клос.

– Представляю, как матушка опечалится, узнав о моём отъезде, да ещё столь скором.

– Ничего. Ты мужчина, будущий воин и правитель, тебе не пристало сидеть дома у материнской юбки. Для этого есть дочери.

Кларк, подтверждая слова отца, покивал головой. После недолгого молчания Клос добавил:

– Я желаю возложить на тебя ещё одну миссию, сын.

– Какую?

– За те годы, что ты проведёшь с Берхардом на чужбине, ты должен постараться примирить своего друга с его младшим братом, сделать Берхарда и Густава друзьями.

– Боюсь, это невозможно, отец. Густав ненавидит Берхарда. Да и Берхард общается с братом без желания и лишь по надобности.

– Знаю. И всё же постарайся. Если они вырастут врагами, то при такой ненависти между ними обязательно возникнут распри, а после вспыхнет война. А война, сам понимаешь, принесёт беды людские, прольёт кровь, распространит смерть. И нашего