Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я знаю о её чувствах к Берхарду, – рявкнул ландграф.
– Видимо, Патриция не простила вас и, не смея перечить и ссориться с вами, выливает свою злость на мальчика. Более того, она настраивает против него Маргарет, Густава, рыцарей, слуг. При любой возможности старается выставить его в чёрном свете.
– И это мне тоже ведомо, – нетерпение Генриха нарастало.
– Тогда почему вы не пресечёте её действий? Берхарду здесь плохо, ландграф. Патриция приложит все усилия, чтобы его извести. Вы редко появляетесь в замке, а кроме вас, ему искать защиты не у кого. Защитите сына, избавьте от преследований мачехи.
– Если б Патриция хотела его извести, она бы давно это сделала.
– Возможно, её что-то останавливает. Может, она уверена, что если с Берхардом что-либо случится, ваш гнев падёт именно на неё… Но Патриция может извести мальчика по-иному, стравить с ним Густава, настроить против него вассалов, в лучшем случае, заставить Берхарда самого покинуть Регенплатц…
– Хватит делать из моей супруги чудовище! – не выдержал Генрих.
– Простите, ландграф, мою дерзость. Если б не моя тревога за Берхарда, я никогда не посмел бы…
– Дерзость твоя воистину велика. Когда б я не знал, как ты верен мне, ты б уже был наказан мной!
Генрих встал и прошёлся по кабинету. Мысли его хаотично метались, не в силах остановиться на чём-то определённом.
– В то, что Патриция хладнокровно убила невинных Эльзу и Карен, я, конечно, не верю, – проговорил Генрих. – Но верно то, что она жестока по отношению к Берхарду. Я не ждал от неё большой любви к мальчику, однако на тепло надеялся. Берхарду плохо в родном доме, да. А что ты предлагаешь?
– Мне нечего предложить, – развёл Клос руками. – Разве что мой дом, где Берхард сможет найти неподдельную любовь и заботу.
– Хочешь сказать, необходимо сделать так, чтоб Берхард и Патриция жили врозь?
– Мне кажется, это лучший выход из ситуации.
Генрих снова задумчиво побродил по комнате. В мыслях по-прежнему не возникало ничего конкретного.
– Уже поздно, Клос, – наконец подвёл черту Генрих. – Обо всём этом надо поразмыслить, а сейчас я слишком устал для серьёзных дум. Продолжим наш разговор завтра.
Проводив Клоса Кроненберга, Генрих сам даже не прилёг. До рассвета он думал и размышлял, размышлял и думал. Голова тяжелела под грузом мыслей и решений. Лишь с первыми лучами солнца, сон наконец успокоил его разум.
За завтраком царила напряжённая атмосфера. Под тяжёлым хмурым взором ландграфа никто не решался прерывать молчание. Патриция так же находилась в тревожных раздумьях, не уделяя внимания ни малочисленным гостям, ни детям. Да и к еде она почти не притрагивалась. Не удивительно, что после такого мрачного завтрака, оставшиеся гости тоже покинули замок.
К полудню Генрих пригласил в свой кабинет Густава, Берхарда и графа Кроненберга с сыном для серьёзного разговора. Когда все заняли места, он начал говорить:
– Я позвал вас, чтоб сообщить своё решение. Густав и Берхард, я намерен отправить вас к королю Фридриху, дабы вы получили образование при дворе.
– К королю! – радостно воскликнул Густав. – Вот это здорово! Наконец-то мы уедем из Регенплатца! Здесь такая тоска!
– А что ты скажешь, Берхард?
Берхард пребывал в замешательстве. Конечно, он тоже был рад поменять обстановку, ощутить жизнь Регенсбурга, королевского двора. Однако решение отца об этом прозвучало слишком неожиданно.
– Мне тоже нравится ваша идея, – ответил Берхард. – А можно узнать, когда мы поедем?
– Послезавтра.
– Уже? – удивился Берхард и бросил растерянный взор на своего друга Кларка. – И надолго?
– Пока полагаю года на три. А там время покажет.
– Мы будем общаться с самим королём! – продолжал радоваться Густав. – Увидим настоящие королевские турниры и знаменитых рыцарей!..
– Да, интересного в вашей жизни прибавится, – согласился Генрих.
– Значит, мастер Вольфгарт больше не будет нас учить? – спросил Берхард.
– Конечно, нет, раз мы уезжаем, – с нервом ответил Густав, удивляясь глупости брата.
– Я попрошу мастера Вольфгарта остаться вашим наставником, – сказал Генрих. – Думаю, он не откажется. Ну а если откажет, то подыщем для вас наставника при дворе. Кроме того, – и Генрих обратился к своему другу, – граф Кроненберг, если ты не будешь против, я предлагаю и Кларку присоединиться к моим сыновьям.
Кларк Кроненберг, тихо стоявший в стороне в молчаливой грусти и с завистью слушавший о намерениях ландграфа, вдруг встрепенулся, и в его глазах вспыхнул огонёк надежды. Клоса подобное предложение слегка смутило, однако увидев радостное оживление сына, он даже не задумался над ответом.
– Это большая честь для меня и моего сына, ландграф, – с достоинством произнёс он. – Без Кларка мне, конечно, трудно, но я согласен отпустить его. Уверен, ему, как будущему владельцу графства пойдёт на пользу воспитание при дворе.
Теперь уже и радость Берхарда ничто не омрачало. Он даже и не скрывал этого. Предстоящие перемены гораздо приятнее разделять со своим лучшим другом.
– Хорошо, – улыбнулся Генрих, видя, как довольны мальчики его решением. – Тогда, Клос, Кларк, прошу вас немедленно отправиться в Кроненберг и заняться сборами. Послезавтра утром мы сядем на корабль.
– Вы тоже поедете с нами, отец? – спросил Берхард.
– Да, конечно. Я буду сопровождать вас до Регенсбурга. Ну, и поживу там немного. Вряд ли король Фридрих отпустит меня так скоро.
Граф Кроненберг и Кларк с поклоном покинули кабинет и закрыли за собой дверь.
– Спасибо большое, что отпустили меня с Берхардом, – в порыве благодарил отца Кларк, шагая с ним по коридорам замка.
– Всё лишь для блага твоего, сын, – отвечал Клос.
– Представляю, как матушка опечалится, узнав о моём отъезде, да ещё столь скором.
– Ничего. Ты мужчина, будущий воин и правитель, тебе не пристало сидеть дома у материнской юбки. Для этого есть дочери.
Кларк, подтверждая слова отца, покивал головой. После недолгого молчания Клос добавил:
– Я желаю возложить на тебя ещё одну миссию, сын.
– Какую?
– За те годы, что ты проведёшь с Берхардом на чужбине, ты должен постараться примирить своего друга с его младшим братом, сделать Берхарда и Густава друзьями.
– Боюсь, это невозможно, отец. Густав ненавидит Берхарда. Да и Берхард общается с братом без желания и лишь по надобности.
– Знаю. И всё же постарайся. Если они вырастут врагами, то при такой ненависти между ними обязательно возникнут распри, а после вспыхнет война. А война, сам понимаешь, принесёт беды людские, прольёт кровь, распространит смерть. И нашего
