Книга четвертая. Корректор реальности. - Олег Языков

Наша авиация в течение всего дня наносила удары по мотомеханизированным частям противника на переправах через Зап. Двина, на Бобруйском и Тарнопольском направлениях.

Тяжело нашим приходится, если на полном серьезе про штыковые атаки пишут. Штыковая атака – это, ребята, самый край… Страшнее, чем смерть! Дальше.

"Красная Звезда" от 5 июля 1941 г.

От Советского Информбюро (утреннее сообщение 5 июля)

В течение ночи на 4 июля продолжались бои на Двинском, Бобруйском, Ровенском и Тарнопольском направлениях. На остальных участках фронта происходили поиски разведчиков и бои местного значения.

Е-е-есть! Есть Ровенское направление! Держатся мужики, дерутся! Ф-фу-уххх! Отлегло, честное слово – отлегло! Дальше!

5 июля, вечернее сообщение -

В течение всего дня 4 июля шли ожесточенные бои на Двинском, Борисовском, Бобруйском и Тарнопольском направлениях. На остальных участках фронта наши войска, прочно удерживая занимаемые позиции, ведут бои с противником, пытающимся вклиниться на нашу территорию.

На Бобруйском направлении идут бои. Наши войска, поддерживаемые артиллерией и авиацией, нанесли противнику большой урон.

Опять Тарнопольское направление, в душу его мать! А где же Ровенское?

— Тур, ты чего? — Андрей понял на меня недоуменный взгляд.

— Ничего! — зло отрубил я. — Работай, давай!

Дальше, дальше, скорее! Ну?!

Ура-а-а!!! Есть!

На Ровенском и Тарнопольсном направлениях наши войска продолжали упорные бои с подвижными частями противника, успешно противодействуя их продвижению на восток и юго-восток…

Слушай, так ведь инфаркт микарда можно получить! О-о-т такой рубец! Так, что ли, тот дед в "Любовь и голуби" говорил?

Но – к черту! Есть Ровенское направление. Воюют бойцы, держатся…[10]

Газета от 6 июля… От Советского Информбюро (утреннее сообщение 5 июля) -

На Борисовском и Бобруйском направлениях всю ночь продолжались бои на р.Березина и р.Друть. Неоднократные попытки противника форсировать эти реки успешно отбивались огнем наших войск.

Противник несет большие потери на воде и на берегу.

Что за черт? Опять нету! Дальше!

(вечернее сообщение 5 июля)

На Бобруйском направлении наши войска успешно отбили все атаки противника, уничтожив 50 танков противника. Боями установлено, что на этих направлениях противник, в связи с большими потерями, значительно ослабил свою активность.

Неужели – все? Информация запаздывает на несколько дней, это ясно… На сколько? Это вопрос… Неужели прорвались фашисты… И мы ничего не смогли сделать. Ничем не помогли. Не верю! Одна только транспортная колонна, прорвавшаяся к сводной группе в Дубно, должна была хоть как-то, хоть на микрон, но изменить реальность! Не верю! Не  ве-рю!!

Мой взгляд, тупо замерший на мелком газетном шрифте, выхватил знакомую фамилию.

Героический подвиг совершил командир эскадрильи капитан Гастело.

О, как! Гастелло, с одной буквой "Л", значит…

Снаряд вражеской зенитки попал в бензиновый бак его самолета. Бесстрашный командир направил охваченный пламенем самолет на скопление автомашин и бензиновых цистерн противника. Десятки германских машин и цистерн взорвались вместе с самолетом героя…

Мир твоему праху, капитан Гастело! Вечная тебе память…

Вечная память всем тем, кто сейчас умирает в окопах, в небе, в море… Дальше!

Седьмое июля – нет, восьмое – нет, девятое июля, среда…

Указ Президиума Верховного Совета СССР. Три фотографии – летчики, младшие лейтенанты. Здоровцев, Жуков, Харитонов… Присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда… А где же сводка Совинформбюро?

Вся первая полоса газеты посвящена подвигам летчиков. Крылатые герои отечественной войны. Где же сводка?

Вторая полоса. Вот она… Ну? Ну…

Е-е-есть!! Есть тяжелые оборонительные бои на Ровенском направлении! Мы помогли нашим продержаться лишних… сколько там дней? Да наплевать, сколько дней! Главное – немцы стоят, бьются в нашу оборону, теряют танки, пушки, солдат и – стоят! Они теряют время, они теряют победу. Они уже проигрывают войну. Да что там!

ОНИ УЖЕ ЕЕ ПРОИГРАЛИ!

Глава 11

— Тур! Да Тур же! Замолчи, черт! Ты что орешь? Неужели… неужели – есть? — Взвинченный и напряженный спервоначалу голос Андрея вдруг упал и смягчился до трепетного девичьего шепота, каким обычно и задают извечный вопрос – а ты меня любишь?

— Есть, братишка! В том-то и дело, что есть! Есть, в бога, в душу мать! — как я не старался, прущих из меня слов и восторгов было не удержать.

— Как ты меня назвал? Братишка? Братишка… — Андрей, потрясенный этим простым, обыденным словом, замолчал.

— А чему ты удивлен, Андрей? Ты, если подумать, мне ближе, чем брат. Ты – это я… Твоя личность – это, конечно, Адриан в своей основе… Но ты ведь помнишь, сколько в тебе от меня? И ты еще спрашиваешь? Мы с тобой сиамские близнецы. Только расщепленные, без ножа разделенные. Отпочковался ты, короче. Вырос и заматерел. Дуб ты теперь, Андрюха! Причем – армейский!

Андрей слабо улыбнулся.

— Шутишь все? Ну-ну… Шути-шути. А ведь ты прав… брат. Мы с тобой… — Андрей на секунду замолчал, потом резко махнул рукой, отсекая свою минутную слабость, собрался, и твердым голосом продолжил. — Рассказывай!

— Да я и сам пока мало чего понимаю, Андрей. Ясно только одно. Нам удалось чуть-чуть скорректировать ход истории. Вот так, вот… Судя по всему, наши войска сумели задержать продвижение немцев на Луцком и Ровенском направлениях на… — я осторожно прикинул в уме, — Примерно, на неделю… То есть, я хочу сказать, еще на одну неделю, понял?

Андрей яростно замотал головой.

— Нет, не понял! И сейчас, честно говоря, не понимаю. Объясни, будь другом.

— Да я и сам мало что понимаю… Но, смотри вот… В той истории, которая была у меня, в ходе этих самых контрударов наших мехкорпусов по танковой группе Клейста и по 6-й армии немцев получился такой вот результат. Учти, я не специалист по истории начального периода Великой Отечественной войны…

— Ладно тебе. Давай, режь дальше!

— Ну, вот. Если очень упрощенно – наши ударили… Но – не очень удачно. Не кулаком, а врастопырку. Корпус Рокоссовского, если не ошибаюсь, вообще не смог атаковать. Немцы их встречным ударом опередили, что ли… Другие тоже вступали в бой кто как сумел. Восьмой мехкорпус помнишь ведь? Без подготовки, прямо с марша. Ну, вот… Но! Главное, что ударили. Несколькими мехкорпусами, огромной для этой войны массой танков. И плевать, что танки были в основном старые, изношенные и слабые. У немцев, если разобраться, таких тоже было достаточно. И завязалась драка – грудью на грудь. Да, наши понесли очень тяжелые потери… Очень тяжелые. Немцы, кстати, не меньшие… Так что, оба поединщика вышли из боя изрядно побитые. Немцы, правда, оправились быстрее, перегруппировались и продолжили наступление. Ну, да… с их-то резервами и возможностями… Но – главное! А главное, Андрюха, вот что – немцы потеряли в этих боях свой самый важный и невосполнимый ресурс – ВРЕМЯ! Жизненно важный, по другому и не скажешь. И потеряли они его безвозвратно. В моем времени задержка наступления немцев на Киев в результате этих боев оценивалась военными историками, примерно, в полторы недели. Может – чуть больше… Трудно сказать наверняка. А ты понимаешь, что такое задержка поминутно выверенных и взаимоувязанных планов наступления целой группы армий, да еще на одном из важнейших для хода войны направлений? А? Вот, то-то и оно! А тут, с нашей крошечной, минимальной помощью, удалось вырвать у истории и времени еще примерно неделю. Ты понимаешь? Можешь себе представить, что это значит? А, Андрей?