Deng Ming-Dao - ХРОНИКИ ДАО

Первоначальной целью гигиенической школы было физическое бессмертие. Но впоследствии представители гигиены начали все больше склоняться к идее перевоплощения, так что их приоритеты сместились в направлении создания бессмертной души внутри земной телесной оболочки – души, которая сможет превзойти каноны смерти.

В отличие от гигиенистов алхимики продолжали верить в физическое бессмертие. Это течение зародилось в Школе Пяти Стихий Цоу Иня, расцвет которой пришелся приблизительно на 325 г. до нашей эры. Именно оттуда берет свое начало поколение фанши. Собственно фанши, или Мастера Рецептов, получили свое название потому, что они постоянно экспериментировали над созданием формулы бессмертия. Они неутомимо пробовали самые различные комбинации трав, минералов и химических веществ, используя для этого всевозможные реакции. К несчастью, большинство из самых первых попыток отрицательно сказались на здоровье мастеров, поскольку тогда в эликсир бессмертия пытались добавлять ртуть, серу и свинец. Но постепенно – и не в последнюю очередь, во имя самосохранения – они перенесли акцепт исследований на использование лекарственных трав, определенных обрядов, сексуальной алхимии, медитации и магии. Именно это ответвление даосизма впитало в себя ранние шаманистские поверья о колдовстве и одержимости демонами.

И наконец, культ Пэнлай – даосская школа, последователи которой, пожалуй, больше всех занимались вопросами обыкновенного физического бессмертия. Приблизительно в четвертом веке до нашей эры возникла легенда о том, что где-то в Тихом океане существуют магические острова, где paayi Грибы Бессмертия. На поиски этих островов отправлялись многие экспедиции. Ко времени правления императора Цинь Ши, который в 221 г. до нашей эры объединил Китай (кстати, его дворец находился всего в шестидесяти милях от Хуашань), культ Пэнлай объединился с алхимиками и магами. Представители алхимической школы, используя свое искусство владения духом и колдовство, поддерживали существования Пэнлай. Император Цинь Си стремился жить вечно (ведь именно он приказал построить Великую Китайскую стену), так что повелитель Китая стал фанатиком Пэнлай и алхимии. Он снарядил десять тысяч юношей и девушек на поиски Пэнлай, запретив им возвращаться с пустыми руками под страхом смертной казни. Этот десятитысячный отряд открыл Японские острова, но Грибов Бессмертия там не оказалось, и юные искатели решили остаться на новых землях, чтобы избежать неминуемой казни на родине. Все усилия императора сохранить свою высочайшую персону с помощью алхимии потерпели неудачу. Ходили даже слухи, что болезнь, которая привела к смерти императора, возникла из-за того, что сановный правитель принял внутрь какое-то ядовитое соединение.

Начиная с четвертого столетия нашей эры и до сегодняшнего дня, возникали и возникают невероятно сложные сочетания этих пяти основных элементов даосизма. За шестнадцать веков существования даосского движения созданы бесчисленные его вариации. Все существующие тысячи современных сект и форм даосизма можно условно поделить на левый и правый даосизм. К левому принадлежат колдовство, алхимия, сексуальные техники и система порабощения демонов. Образно говоря, все эти течения основаны на внешних методах. Правый путь утверждает принципы аскетизма, безбрачия и медитации; его можно условно назвать внутренним путем. И правое, и левое течения включают в себя изучение древних священных текстов, молитву, медитацию, гадание, ритуальное пение, поиск бессмертия, геомантию, искусство создания талисманов, видения и тому подобное. Все они, очевидно, основаны на стремлении объединиться с Дао и отличаются лишь в некоторых методических аспектах, а также в трактовке принципов даосизма. Все они являются одинаково ценным}!, классическими методами. Наконец, все они приносят результат, и высшие мастера в каждой секте способны продемонстрировать сверхъестественную силу и потрясающее духовное совершенство.

Но лично я категорически против левого течения в даосизме – в нем слишком много искушения. Зато тот, кто искренне и честно занимается аскетизмом, в результате может получить удовлетворение, спокойствие и набожность. Конечно, это не гарантирует свободу от страданий. Левое течение может дать человеку великую силу за счет использования простых заклинаний или употребления снадобий. Но такие результаты получены нечестным путем, так что последователь этого течения, не переживая борьбы за свое положение и за здравый набор жизненных ценностей, оказывается перед большим искушением злоупотребить своей силой. Левитация, изменение формы, провидение и власть над демонами практически мгновенно оказываются в распоряжении тех, кто избрал для себя левый путь. Но в этой жизни ничего не дается бесплатно. Любой союз с силами тьмы требует определенной компенсации, и единственным товаром в таком обмене является человеческая душа. Каждый раз, когда сила темного Дао оказывается во власти человека, она подпитывает себя небольшой частью человеческой сущности. Постепенно вся личность индивидуума превращается в слугу темного Дао. Да, бессмертие и сила даются этому человеку навечно, но во имя этого он жертвует своей душой.

 В заключение я скажу, что величие Дао вызывает священный трепет и превосходит рамки человеческого восприятия. Многие века величайшие умы стремились познать Дао; за это время даосизм развился в сложный лабиринт самых различных учений и школ. Нет такой грани Дао, которую бы не изучали даосы, – даже если эта грань находится на темной стороне. Но я скажу вам, что несмотря на все эти умопомрачительные усилия людей, Дао остается загадкой и тайной, неумолимо довлеющей над нашими жизнями и судьбами.

– Тут Великий Мастер сделал паузу.

– Еще вопросы есть?

– Учитель! Как можно узнать, что правильно следуешь по пути Дао? – спросил Сайхун. – Ведь существует столько методов, притом очень сложных!

– Ты прав, – ответил Великий Мастер. – В принципе, Маленькая Бабочка, чтобы ты мог чувствовать себя твердо идущим по выбранному пути, ты должен полностью овладеть и усвоить «Семь Бамбуковых Табличек».

– Но ведь я никогда не видел этих книг и мне не объясняли их содержание. Как же я могу овладеть этими знаниями?

– Речь идет не о книгах, а о словах, – ответил Великий Мастер, – о самом учении.

– Но почему я не могу увидеть их?

– Потому что ты еще не готов к этому.

– Но ведь эти книги, безусловно, могут подсказать правильный курс обучения, которому стоит следовать, – вмешался Журчание Чистой Воды. – Разве не было бы лучше, если бы заранее знали, что и как делать?

– Курс? Делать? – рассмеялся Великий Мастер. – Для познания Дао не существует установленного пути! Вы должны использовать свою инициативу, чтобы определить свой собственный курс. К чему придете – к тому придете. Действуйте импульсивно. Правильно то, что вы чувствуете. Может быть, вам захочется стать анахоретами. Это – Дао. Или вы решите жить в большом городе – это тоже Дао. Если вы находите в окружающем мире радость – это Дао; если вы чувствуете ярость – и это Дао. Вы должны глубоко проникать в смысл жизни.

– Значит, действовать можно совершенно свободно? – спросил Туман В Ущелье.

– А почему бы и нет? У Дао нет предопределенности. Дао – это свобода! Это гибкость и постоянное изменение. Идущие по Пути должны поступать именно так. – И Великий Мастер засмеялся, глядя на озадаченных учеников.

– Большой ошибкой будет навязывание жесткой канвы жизни, даже если это делается в согласии с даосскими канонами, – продолжил он. – Монашеские одежды, волосы, завязанные в узел, чтение сутр и ежедневные молитвы – все это бесполезно. Вы можете курить благовония денно и нощно, а боги так и не прислушаются к вам. Именно вы – вы и никто другой – ответственны за то, что происходит.

– Тогда почему бы мне не отпустить самого себя на волю? – вдруг вырвалось у Сайхуна.

– Человек должен иметь цель, убеждение и устремление. Отпустить самого себя – это тоже Дао; но разве это свобода? Снимая с себя всякие ограничения, можно беспощадно уничтожить себя. Стремясь к этому самоотпущению, вы можете почувствовать желание сделать что-либо, но у вас ничего не получится, потому что не хватит способностей. Следовательно, у вас не будет свободы; вот почему я ставлю свободу выше возможности освободиться от всяких рамок.

– Значит, от монастырской жизни никуда не денешься? – спросил Сай-хун.

– Нет, если ты, конечно, хочешь достичь какой-нибудь цели. Если ты не хочешь посвятить свою жизнь только удовлетворению самых низменных инстинктов, тогда ты должен попытаться достигнуть чего-то великого. Если у тебя есть цель, ты с радостью пожертвуешь низменным ради обретения чего-то высшего.