Смертельно безмолвна - Эшли Дьюал

Недовольно свожу брови и переспрашиваю:

— Что?

— Да, это она во все виновата.

— Черт возьми, Джил, что ты несешь? — Я убираю от лица ее руки и отстраняюсь. Не ожидал, что она вновь поднимет эту тему. Надеялся, что не поднимет.

— Что тебе о ней известно? — Вспыляет она, взмахнув руками. — Что, Мэтт? Обычная, милая девочка. Одинокая, несчастная. Знаю, слухам ты не веришь, но…

— Каким еще слухам?

— Ты знаешь каким. Весь городок знает! Мэтт, Ариадна — слуга Дьявола. Мой отец не мог больше скрывать правду, он уже имел с ней дело.

— Джил…

— Нет, не отворачивайся, дослушай. Она не человек, Мэтт. Ариадна — ведьма.

Время притормаживает, чтобы не слететь в кювет на таком крутом повороте.

Я перевожу взгляд на девушку, а она впивается пальцами в мои плечи и повторяет:

— Ведьма.

Желудок сводит судорогой. Что она говорит, откуда знает? Так нельзя, неправильно. Я застываю не в силах ответить, а Джил широко распахивает глаза, будто одержимая. Мне неожиданно кажется, что Джиллианна рада такой правде. Такая правда, по версии ее отца, карается самыми тяжкими наказаниями не только в аду, но и на земле; почему-то я думаю, что Джил хочет, чтобы Ари страдала, вопреки религии, в которую сама Джил верует.

— Она околдовала тебя, Мэттью. Она заставила тебя уйти, она умеет внушать то, чего нет на самом деле! И это только малая часть ее силы. Отец сказал, это она устроила пожар на танцах.

Еще он сказал, что Ариадна заставила Бетани выпрыгнуть из окна, я помню эту историю, ты тогда вовремя рядом оказался. Но она желала смерти Пэмроу! А теперь еще и Барнетт мертв, и как думаешь почему? Мэттью, ты приютил на груди настоящую гадюку!

— Остановись.

— Ты не веришь, но это правда.

— Джил.

— Она затуманила твой рассудок! Она ведьма, Мэтт, ведьма!

— Ты говоришь ересь, Джиллианна, — защищаюсь я, не видя другого выхода. — Это не может быть правдой, ведьм не существует, и твой отец наплел тебе чепухи.

— Не говори так, ты же знаешь, что я не вру. Зачем мне врать?

— Пожалуйста, возьми себя в руки. Только послушай, что ты говоришь. Это же бред.

— Бред? — Взвывает она, осипшим голосом и кивает. — Хорошо. Как скажешь. Тогда я поделюсь этим бредом с кем-нибудь еще, посмотрим, как отреагируют люди. Возможно, я найду единомышленников, и ты поймешь, что ошибаешься.

Джил срывается с места, а я тут же преграждаю ей путь и поджимаю губы.

— Стой. — Все катастрофически выходит из-под контроля. — Зачем тебе это?

— Как это зачем? Люди должны знать правду. Ты должен знать, что эта мразь с тобой не просто игралась, что она лишила тебя рассудка, угрожала твоей жизни.

— Не называй ее так.

— Она гнусная, как и вся ее семейка нечестивцев.

— Господи, прошу тебя, Джил, прекрати.

— Но почему ты продолжаешь защищать ее? — Изумляется она, округлив глаза. — Тебе мало доказательств, мало моего слова? Ариадна Блэк приехала в Астерию, и тут же жизни многих людей оборвались, а как много людей еще пострадает? Ты видел ее, видел ее здесь и на собрании? Она собирается совершить нечто ужасное.

— Она ничего не сделает.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю.

— Но почему? Почему ты так упорно держишься за эту тварь?

Не знаю, что на меня находит. Я резко приближаюсь к Джил и хватаюсь пальцами за ее подбородок. Я вовсе не хочу сделать ей больно, но делаю.

— Не называй ее так. — Ледяным голосом чеканю я. — Не смей.

Девушка растерянно хлопает ресницами и хрипит:

— Что? Мэтти, что ты…

— Я знаю, кто такая Ари, — шепчу я не своим голосом прямо в лицо Джил. — Знаю, на что она способна, и знаю, что она сделала, потому что все это она сделала со мной. И я не позволю тебе оскорблять ее. Хэйдан жив благодаря ней. Он жив, потому что эта гнусная тварь отдала за него самое дорогое, что у нее было.

Я порывисто опускаю руки и замечаю, как в глазах Джил накапливаются слезы. Она смотрит на меня, но словно не узнает. Прижимает пальцами дрожащие губы и шепчет:

— Ты знал, все это время, знал, кто она.

— Да.

— И ничего не сделал.

— Я и не должен был. Ари ни в чем не виновата.

— Как глубоко она вонзила свои когти, — отстраненно говорит девушка. — Ты больше не тот человек, которого я знала. Ты совсем потерял рассудок.

— Уходи, Джил. Тебе нельзя здесь оставаться. Если Ари тебя увидит…

— То что? Убьет?

Я отвожу взгляд, а девушка неожиданно нервно смеется, словно сошла с ума. Она не смотрит на меня, пошатывается и обхватывает себя за талию замерзшими руками. Я бы не смог согреть ее, даже если бы захотел. Между нами теперь слишком большая пропасть.

— Ты защищаешь ее, хотя она вполне способна навредить мне.

— Мы все можем друг другу навредить.

— Опять. — Джил смахивает слезы со щек и кивает. — Ты опять это делаешь.

— Что делаю?

— Глупо бороться за человека, который может сломить тебя.

— В этом вся суть отношений: быть с тем, кто способен ранить сильнее остальных.

Я пытался пошутить, но получилось совсем не смешно. Джиллианна выпрямляется.

— Ты еще придешь, Мэтт. В один прекрасный момент чары спадут, и ты увидишь, что собой представляет Ариадна, и в кого она превратила тебя.

— Не было никаких чар. Я помогаю Ари, потому что хочу ей помогать.

— Бог простит тебя, Бог милосерден. Но вот простишь ли себя ты? В отличие от него, ты никогда не отличался пониманием.

Джил уходит. А я сжимаю пальцами переносицу. Почему мне так сложно общаться с Джиллианной? Слышу, как сигналит Хэрри. Наверно, ему осточертело ждать, и послушно схожу с места. Я совсем забыл, что оставил его одного. Идиот.

Черт. Теперь еще и секрет Ари раскрыт, и что будет дальше? Что сделает отец Джил, что предпримут религиозные фанатики?

Неожиданно я понимаю, что Ариадна не только вернулась в Астерию, но и угодила в ловушку, которая была сооружена фанатиками специально для нее.

Сможет ли она защититься? А смогут ли выжить ее враги.

ГЛАВА 10. ОНА НЕ ТО, ЧЕМ КАЖЕТСЯ

Мне снится, что я стою посреди гостиной в доме Чендлера. Я дерусь с Логаном. Он в очередной раз ударяет мне кулаком по челюсти, кровь скатывается по подбородку, липнет к губам, я смахиваю ее пальцами и оглядываюсь, потерявшись в пространстве, однако я не вижу лиц одноклассников. Я не вижу спортсменов. Я не вижу Ари. Нас окружили Ловари, мертвые цыгане с серой, гниющей кожей, покрытой нарывами.

Они указывают на меня руками и шипят: