Назад, в пионерское лето - Денис Георгиевич Кащеев

если мы доиграем в другой раз? — вдруг замерев на середине действа, неуверенно посмотрела она на меня из-под челки.

— Ну, да, не сейчас же… — развел я руками.

«А, собственно, почему не сейчас? — впервые за последние минуты подал голос Младший. — Максим ушел, времени до подъема — вагон…»

«Утихни! — сердито заткнул его я. — Наворотил дел — а мне разгребать!»

«Но все же обошлось!»

«Не твоими стараниями!»

— Кстати, смотри, что я за бюстом нашла! — проговорила тем временем справившаяся наконец с юбкой Казанцева.

Взяв что-то со стула с остатками своей одежды, она положила это на стол.

Не положила — поставила: моему взору предстала маленькая — сантиметров семи в высоту — фигурка белого кролика — в клетчатом жилете и с карманными часами в передней лапке.

* * *

— Я там на него наступила — чуть не вскрикнула от неожиданности! — рассказывала Яна, пока я завороженно пялился на фигурку. — Он будто из желе какого-то: хочешь взять — пальцы внутрь проваливаются… Интересно, что это за материал?

— Можно потрогать? — выговорил я сипло — во рту у меня вдруг начисто пересохло.

— Конечно.

На ощупь фигурка и впрямь была словно бесплотной, но, продавив, ухватить ее тем не менее было можно.

— Да, странный материал, — кивнул я.

— Что и говорю… — девочка уже полностью оделась и обулась — разве что алый галстук на грязную рубашку повязывать не стала. — Ну ладно, я побежала в корпус, — заявила она, протянув руку к кролику.

— Оставь, — почти машинально попросил я.

— Зачем? — удивилась Яна.

— Ну, пусть пока тут побудет. Как… не знаю… талисман, — не придумал сходу лучшей причины я. — Он же, можно сказать, укрыл тебя в своей норе! — попытался как-то развить мысль — не особо, надо признать, изобретательно, но хватило и этого.

— Хорошо, пусть постоит, — согласилась Казанцева. — Я быстро, одна нога здесь — другая там! — пообещала она не то мне, не то кролику, и направилась к выходу.

«Думаешь, это тот самый, что ты ждешь?» — осведомился Младший, когда мы остались одни.

«А какой же еще? Как и обещал Гришин: полуиллюзия…» — я снова потрогал фигурку. Ну да, это наивная Казанцева могла обмануться, а так-то ясно: не бывает такого материала, по крайней мере, не в двадцатом веке!

«И ты теперь последуешь за ним?»

«Должен… Вот только сам он пока что-то никуда не бежит…»

«Сломался?» — предположил юный пионер.

«Едва ли… Может…» — я обернулся к бюсту сурово хмурящегося на нас Ильича.

«Думаешь, нужно лезть туда?» — сразу понял мою догадку Младший.

«Сама очевидная версия…»

«Проем узкий!» — напомнил юный пионер.

«Значит, придется расширить!»

Еще раз покосившись на кролика — убегать тот пока явно не собирался — я подошел к постаменту бюста. Примерился к щели между ним и стеной — да, уж, пока мне тут ловить нечего. Как Яна-то пролезла?! С испугу, наверное…

Ухватившись обеими руками за угол постамента, я попытался его сдвинуть. Тот, вроде бы, поддался, но сместился разве что на пару сантиметров — и снова замер, как влитой.

«Плечом попробуй!» — посоветовал Младший.

«Без сопливых!» — именно так я как раз и собирался поступить.

Так дело у меня и впрямь заспорилось: пронзительно скрипя по полу, преграда медленно поползла в сторону. Обнадеженный, я удвоил усилия — и перестарался: под моим натиском постамент вдруг накренился, и бюст с него едва не свалился — лишь в последний момент я успел вскинуть руки и предотвратить его падение.

Как бы то ни было, теперь доступ в нишу был открыт. С замиранием сердца я заглянул за постамент…

Ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего зонд «с интуитивно понятным интерфейсом» там не было. Там вообще ничего не было, кроме пыли и грязи! Зато этого добра — завались. Не удивительно, что Казанцева вылезла из «норы», косплея трубочиста!

— Ну и что теперь? — я обернулся к кролику.

Тот, понятно, ничего не ответил, продолжая молча любоваться на часы в лапке.

«Кстати, а сколько там у него времени?» — спросил Младший.

Я подошел к кролику: стрелки на циферблате показывали пять минут первого.

«Думаешь, это что-то значит?» — с сомнением покачал я головой.

«Вот после полуночи и узнаем, — предположил юный пионер. — Ну, или завтра после полудня…»

«Предлагаешь тупо ждать?»

«Ну, если побежит — догоняй!»

Что ж, хоть какой-то план…

* * *

Запасная блузка у Яны и впрямь оказалась совсем не пионерской — с легкомысленным кружевным воротничком и глубоким вырезом, полностью спрятать который за красным галстуком девочке не удалось — хотя она явно пыталась. Но зато белая и чистая, издали или со спины — будто так и надо.

— Ну, как тут мой кролик? — спросила Казанцева, воротясь из корпуса. — Не убежал? — добавила с ехидной улыбочкой.

— Даже не попытался, — хмыкнув, кивнул я на фигурку на столе.

Постамент с бюстом я уже вернул на прежнее место, так что явных следов моего визита в «нору» не осталось — разве что кроме грязных разводов на полу, которые я постарался кое-как затереть подошвой, но полностью убрать не смог. Но туда Яна сейчас и не смотрела.

— Забавный он, да? — потянулась она к кролику.

— Еще какой… Слушай, а можно тебя кое о чем попросить? — проговорил я.

— Если ты о картах, — нахмурилась девочка, — то мы же, вроде, договорились: доиграем в другой раз!

— Нет, нет, я о другом, — мотнул я головой. — Кстати, забери — твои же, — вынув из кармана колоду, я протянул ее собеседнице.

Так и не успев дотронуться до фигурки на столе, Казанцева взяла у меня карты.

— Так что у тебя за просьба? — поинтересовалась затем.

— Подари мне этого кролика! — выпалил я.

— Зачем он тебе? — удивилась Яна.

Ответ я уже придумал:

— Сестре отдам — она у меня любит все такое… Ушастенькое…

«Женька люто ненавидит “Алису в стране чудес”!» — хмыкнул юный пионер.

«Заткнись!»

— У тебя есть сестра? — спросила между тем моя собеседница. — Младшая? — почему-то предположила она.