Грезы любви - Джулия Берд

— Говори, и побыстрее, — зарычал Ричард, наклоняясь над Долтоном. В глазах графа бушевала ярость. — У меня сейчас воины гибнут на поле битвы!

Тэсс протянула мужу чарку эля; Ричард приник потрескавшимися губами к пенистому напитку.

— Эта битва как раз и послужила причиной моего приезда, лорд Ричард, — ответил Долтон. — Как ты осмелился так разгневать короля? Это что — вызов? — На лице у Долтона от злости появились красные пятна. Он вскочил со стула.

Ричард с презрением посмотрел на королевского прихвостня.

— Истербай, ты хоть понимаешь, что сейчас не время заниматься междуусобными войнами? Тебе известно, что у Генриха на счету каждый воин для похода на Францию? Он уже дал приказ переправлять войска через Ла-Манш. Тебе что, королевский указ — не закон? Ты поэтому передал монарху через Бофора сообщение о своей войне с Киркингамом?

— Да иди ты к черту, Долтон, и Генриха возьми с собой! Пусть я уложу в этой битве еще несколько воинов, но одержу победу!

Долтон выпучил глаза.

— Истербай, я не передам твои слова королю. Узнав об этом, он тебя точно повесит.

— Нет, Долтон, расскажи ему все. Пусть он знает, что моя измена лишь в том, что я хочу вернуть земли моих предков. Расскажи ему, что я хочу привлечь епископа к ответственности за кражу, за которую ему бы давно пора понести наказание. Скажи моему королю, что я очень ждал дня его коронации в надежде, что он, взойдя на трон, исправит ошибки своего отца. Я ждал целых два года. Скажи ему, что я наконец решил восстановить справедливость сам. А после того, как меня повесят, скажи королю, что я все же любил его!

Ричард горящими гневом глазами взглянул на Тэсс. Ее лицо, как зеркало, отражало его собственную ярость. Как он любил эту женщину!

— Опомнись, — сказал Долтон, не сразу придя в себя. — Может, ты и прав, Истербай. Но это не оправдывает твоего дерзкого поведения по отношению к церкви. Опомнись, стольких еретиков уже сожгли на костре! Разве ты не знаешь, как Генрих чтит духовенство? — Долтон посмотрел на Тэсс, надеясь, что она поддержит его. — Я сожалею, миледи, что уговаривал вас согласиться на этот брак. Я не узнаю в лорде Ричарде былого достопочтенного дворянина. Но не бойтесь, вас не повесят за проделки вашего мужа.

Ричард опустился на стул. Тэсс положила руку ему на плечо. Одно лишь присутствие этой женщины согревало ему душу.

— Ну что ж, Долтон, терять мне нечего, виселицы мне все равно не миновать. Остается одно — продолжить битву. И, если мне повезет, я собственноручно вспорю епископу его жирное брюхо!

— О… — протяжно выдохнул Долтон и с отвращением содрогнулся. — Ты неисправим. К несчастью, король, видимо, помня, как вместе с тобой кутил по тавернам, дал тебе, Истербай, шанс исправиться.

Нежно погладив руку Тэсс, лежавшую на его плече, Ричард слегка успокоился. Нахмурившись, он молча разглядывал свои грязные, забрызганные кровью сапоги. «Если король решил даровать мне жизнь, то можно догадаться, чего он за это потребует, — размышлял граф. — Скорее всего, мне предлагают сделку с дьяволом».

— Чего Генрих ждет от меня?

— Если ты немедленно прекратишь битву, король милостиво простит тебя. Нужно без промедления отправить войско в Саутгемптон, чтобы подготовиться к походу на Францию.

Ричард с неприязнью посмотрел на богато одетого дворянина.

— Нет, Долтон. Думаю, что я должен довести войну до конца.

— Я еще не все сказал, — с раздражением продолжил Долтон. — Милостивый король не только простит твою наглость, но и ручается, что епископ Киркингам вернет тебе твой драгоценный Мэрли-Вэйл.

Ричард сузил глаза, недоверчиво глядя на Долтона.

— Вернет?

— Ты не ослышался. Ты получишь то, чего так долго ждал. Ради того, чтобы спасти голову своего старого друга, король решился навлечь на себя гнев церкви.

У Ричарда кровь прихлынула к вискам.

— Как я понял, Долтон, от меня требуется прекратить войну и отправить войско к королю, — спросил он, заранее зная, что это не так.

Долтон, разглядывая свои ухоженные ногти, с раздражением сжал губы, затем откашлялся и посмотрел на Ричарда ничего не выражающим взглядом.

— Это не все…

— Что еще? — Долтон украдкой взглянул на Тэсс. — Может, леди Тэсс позаботится о размещении моей свиты в замке? Ричард, нам надо поговорить наедине.

— Нет, Долтон, она останется. — Ричард знал, о чем будет говорить маркиз. Но граф и сам не хотел ставить Тэсс перед этим суровым фактом, скрыть который было невозможно.

— Да, конечно, — сказала Тэсс. — Пойду посмотрю, как там раненые. Ричард, ты мне потом обо всем расскажешь. — Бросив на Долтона презрительный взгляд, она удалилась.

Как только дверь закрылась, Ричард повернулся к Долтону.

— Говори. Я слушаю. Чего еще хочет Генрих? Я вообще-то догадываюсь, что ему надо, но хочу услышать об этом от тебя.

— Я не хотел говорить в присутствии твоей жены. Ведь ее отец был лоллардом и умер смертью лолларда. Генрих требует передать ему еретиков, заточенных у тебя в башне, — леди Гертруду, сэра Эндрю Уортона и сэра Гарольда Мортимера.

— Передать их королю?

— Да, их отвезут в Лондон, затем сожгут на костре. Ну как, договорились?

24

В эту ночь они предались любви.

Их страсть венчала напряженный прошедший день, казалось, под ними рухнет кровать. Тэсс приглушенно стонала, обняв мужа ногами за бедра. Она все еще не знала, что предложил Ричарду маркиз Долтон и пришли ли они к согласию. Было известно лишь то, что битву на время прекратили.

После того как она ушла из Большого зала, Ричард недолго оставался там с маркизом. Спешно прервав беседу, он отправил гонца на поле битвы с приказом остановить сражение до особого распоряжения. Командующие войском поспешили в замок, где Ричард более часа беседовал с ними. Когда Тэсс наконец его увидела, ей показалось, что граф постарел лет на десять. Тэсс тогда спросила его, чем окончился разговор с Долтоном и зачем рыцари собрались на совещание. Ричард ничего не ответил. Тэсс не узнавала своего мужа: он вел себя с ней как чужой.

Сейчас же он яростно искал забвения в любви. Он сумел разжечь в ней негасимое пламя, которое лишь слегка укрощалось его поцелуями. Она изгибалась под его мускулистым телом, не в силах насытиться ласками. Тэсс знала, что Ричард будет молчать, пока не найдет нужных слов. А пока он отдаст ей только свое тело.

Жизненные невзгоды лишь обостряли желание Ричарда заняться любовью. Для него это было островом в океане лжи и зла, где он мог укрыться. Только в объятиях Тэсс он чувствовал себя свободным. Без нее злая обыденность душила его, совесть не давала покоя. Впервые за весь этот изнурительный день, после приезда Долтона, он почувствовал покой, прижавшись к телу жены. Проходили часы, но Ричард не замедлял своего неистового ритма. Наконец, обессиленный, он замер на ней, зарывшись лицом в подушку.