Тирант Белый - Жуанот Мартурель

Затем дал обет другой рыцарь и поклялся в том, что если король высадится здесь, то он подойдет так близко к крепостной стене города, чтобы брошенное им копье перелетело через нее.

Затем поднялся еще один рыцарь и поклялся, что если король высадится, то сам он войдет в город.

Следующий рыцарь принес клятву войти в город, забрать сарацинскую девушку от матери, доставить ее на корабль и отдать Филиппе, дочери французского короля.

Следующий рыцарь дал обет водрузить штандарт на самую высокую башню города.

На корабле короля Франции находилось множество рыцарей с золотыми шпорами[233], числом доходивших до четырехсот пятидесяти, а там, где много людей, занимающихся одним делом, всегда рождается зависть и злонамеренность, потому как грех зависти дает много побегов и жестокие завистники всегда терзаются от досады при виде благородного и доблестного рыцаря.

И многие хотели помешать Тиранту исполнить данный обет и стали готовить свои лодки, шлюпки и галеры, чтобы прежде него сойти на берег.

Мавры, заметив громадную флотилию и дым от пушечных выстрелов пушек, видневшийся здесь и там, в несметном количестве высыпали из города и расположились на берегу моря, чтобы помешать христианам сойти на берег. Тирант вернулся к себе на галеру, король тоже покинул корабль и пересел на галеру; все судна собрались перед началом высадки и шли так близко друг от друга, что почти соприкасались бортами.

Когда они подплыли к берегу и могли уже спускать лестницы, то все судна развернулись, чтобы пристать к берегу кормой и высадить людей, кроме галеры Тиранта, который приказал пристать носом. Едва почувствовав, что дерево коснулось земли, Тирант, стоявший на корме в полном вооружении, спрыгнул в воду. Мавры, заметив его, бросились к нему, чтобы убить; однако Диафеб и другие рыцари, стреляя из арбалетов и пищалей, отлично защищали его. Вслед за Тирантом множество воинов спрыгнуло в воду, чтобы помочь ему, и множество моряков.

Галера короля и все остальные развернулись и спустили лестницы. Но кто бы осмелился сойти, видя тьму-тьмущую мавров? Самый жаркий бой шел там, где находился Тирант. Доблесть, благородство, сила и боевая сноровка отличали короля и его людей, когда они, как отважнейшие рыцари, сошли все же по лестницам на землю, и так они торопились добраться до мавров, что многие попадали в море.

После того как все, кто находился на галерах и кораблях, спустились, дали они кровопролитный бой маврам, в котором погибло великое множество людей как с одной стороны, так и с другой.

Когда же мавры захотели вернуться в город, то многие храбрые рыцари, смешавшись с ними, вошли в него и захватили пять улиц. А больше никак не могли захватить. Но и того было достаточно, чтобы все рыцари, давшие обет, исполнили его и нагрузили корабли и галеры многими богатствами, которые забрали с собой. Однако продвигаться в городе дальше они не могли, из-за того что маврам подоспела мощная подмога.

И когда нужно было христианам подняться вновь на галеры, подстерегала их там опасность. Но король, по совету моряков, приказал перекинуть от лестницы к лестнице каждого из кораблей длинные доски и привязать их цепями, чтобы множество людей одновременно могло подняться на борт. Но многие, забираясь по доскам, все же погибли.

После того как все погрузились на корабли, оставался еще на берегу Тирант, не исполнивший обета. Его галера со спущенной лестницей его поджидала, но уже была снята с якоря. И был там еще один рыцарь, мечтавший о славе, которой он, по своим достоинствам, вполне заслуживал. Звали его Рикар Удачливый. И вот на берегу остались только он да Тирант. Рикар сказал Тиранту:

Все наши люди — либо на кораблях, либо убиты. Здесь остались одни мы с тобой. Тебе повезло, и ты добился громкой славы быть первым, кто благородно и по-рыцарски храбро коснулся ногой сей проклятой земли, где денно и нощно превозносится нечестивая секта обманщика Магомета, который, презирая веру, любовь и милосердие, ввел в заблуждение столько народу по всему миру. А раз уж ты получил славу, и к тому же не без моей помощи, ибо я, да будет тебе известно, защитил тебя от множества опасностей, вспомни об этом и потрудись подняться первым на галеру, дабы сравняться нам в чести и славе и оставаться добрыми побратимами. Ибо нередко тот, кто хочет для себя всей славы на земле, всю ее и теряет. Рассуди сам по чести и отдай то, что мне принадлежит. И попомни мои слова: руки, ноги и тело покуда мне служат; страсти и желания кипят во мне, как в свирепом льве; рука твоя держит в узде гнев, гордыню и зависть. Но если я раскрою ее, никого она не пощадит. И я желаю обуздать и подчинить ее моей силе и власти.

Не время теперь пускаться в рассуждения, — ответил Тирант. — Твоя жизнь в твоих руках[234]. Если мы оба погибнем от ударов неверных, меня назовут победителем, и я уверен, что наши души спасутся, ибо мы оба умрем как добрые христиане, твердо веря в Христа и защищая себя. И в ту минуту, когда я давал обет, я больше думал о смерти, чем о жизни, и чуть было не заколебался; но все померкло перед мыслью о чести и благородстве рыцарей и о том, что умереть по-рыцарски — это достойный поступок, приносящий нам честь, славу и доброе имя в этом мире и в ином. И если бы я не поклялся в присутствии такого высочайшего сеньора, как король Франции, а также, разумеется, в присутствии вашей милости, — а устам моим довелось произнести эту клятву — словом, если бы я не принес свой обет, то я не стремился бы теперь скорее умереть, нежели нарушить его; ибо рыцарство есть не что иное, как исполнение присяги вершить достойные деяния. А потому, Рикар, полно тратить время на многословие, дай мне руку, пойдем на мавров и умрем как рыцари.

Рикар ответил:

Я согласен. Дай же мне руку, выйдем из воды и бросимся на неверных.

Оба рыцаря стояли по грудь в воде, в них летели градом копья, дротики, стрелы и камни, но галеры надежно прикрывали их. Когда Рикар увидел, что Тирант почти вышел на сушу, чтобы напасть на мавров, то потянул его за тунику, втащил опять в воду и сказал:

Все рыцари перед тобой — трусы. И раз ты такой отважный, сделаем вот как: ты поставь первым ногу на лестницу, а я потом первым поднимусь.

Король очень беспокоился, как бы эти доблестнейшие рыцари не погибли. Но Тирант готов был разделить честь с Рикаром и с радостью поставил первым ногу на лестницу. Тогда Рикар поднялся прежде него, а Тирант оказался последним из всех и тут исполнил наконец свою клятву.

Однако начался вскоре между двумя рыцарями сильный спор, потому как некоторые говорили, что Тирант с честью исполнил свой обет, а посему король и многие другие возносили ему хвалу. Рикар же, видя, что вся слава досталась Тиранту, начал в присутствии короля говорить таким образом.

Глава 114

Все, кому по-настоящему неизвестно, что такое честь в этом мире, обнаруживают свое невежество и повторяют грубую пословицу, которая гласит: «Мало своего ума — займу-ка мудрости у кума». Пренебрегают они благородными манерами и не ведают прекрасных дел наших предков, как то: славного короля Артура, сеньора великой и малой Британии, о ком можно прочитать в книгах. Сей король учредил торжественный и изобильный Круглый стол, за которым сидело столько благородных и доблестных рыцарей, каковые доподлинно знали, что есть благородство и честь, и заслуживали их, ненавидя любой обман, ложь и злодейство. И ежели рассудить согласно истинно рыцарским законам, кому, как не мне, следует присудить честь и славу мирскую? Потому как Тирант оказался малодушным и трусливым в сражении, хотя фор туна и явила ему милость, пособляя во многом. Стало быть, и награда за эти деяния принадлежит одному мне, равно как и все рыцарские почести и награды, полагающиеся самым удачливым. Я теперь босой и клянусь, что не обуюсь до тех пор, пока его величество король и благородные рыцари не разрешат наш спор. Ибо всем известно и очевидно, что, после того как все погрузились на корабли, у берега остались лишь Тирант и я. Долго выясняли мы, кому подняться первым. Он принес обет, а я нет. И посему пожелал я встретить самые страшные опасности, какие бывают в сражениях с таким несметным числом мавров, как тут. Тирант же, увидев, что я не хочу подниматься, с радостью поставил ногу на лестницу вперед меня. Соблаговолите же, ваше величество, оказать милость и высказать ваше священное мнение и беспристрастно, по праву и по справедливости, присудить честь тому, кому она принадлежит, а именно мне. А если вы, ваше величество, не захотите так решить, то я в присутствии всех заявляю, что превосхожу в рыцарстве Тиранта и сражусь с ним один на один в смертельном бою.